Житие мое - Ирина Сыромятникова

— Ну, и что это? — Соркар был мрачен.

— А я знаю?

Неинициированный Алех помочь делу не мог. Я напряженно вспоминал те ощущения, которые вызвало у меня срабатывание амулета. Нет, ничего угрожающего, просто белая магия, как почесаться, а Искусники, конечно, придурки, но не на столько, чтобы идти в бой с непроверенным оружием.

— А ну-ка, выгребай карманы!

Соркар набычился:

— Зачем?

— Затем, что сама по себе эта штука никого убить не может. Гатая они вынесли без проблем — черного мага при исполнении, я и ты — ничего не почувствовали. Ты — временно не маг, а я — ни разу ни «чистильщик». Вопрос: что у Гатая было при себе такого, чего нет у меня? Ты же с собой все, что мог, забрал, выворачивай карманы!

Стол наполнился массой всевозможных предметов, от перочинного ножика до «манка», я осторожно передвигал вещицы, пытаясь вспомнить их устройство и назначение.

— Здесь все? Все, что должен иметь при себе «чистильщик»? Имей в виду, они были уверены, что это сработает с каждым.

Соркар только плечами пожал.

В норме сотрудник НЗАМИПС имел при себе массу нужных вещей: эликсиры, пробники, всевозможные амулеты (защитные и не совсем). Я припомнил взломанный периметр в Редстоне. В работу черного проклятья почти невозможно вмешаться, эликсиры, несомненно, сработаны белыми, но их прежде еще нужно выпить. Значит, откладываем все снадобья и чисто черномагические прибамбасы. Передо мной осталось полдюжины штуковин, имевших сложное либо неизвестное мне устройство. Тут-то мне и поплохело.

— Вот это вот — что?

— «Хранитель».

— А как он определяет момент смерти владельца?

«Чистильщик» таких тонкостей не знал. Я лихорадочно пытался вспомнить теорию. Поэтически говоря, «хранитель» срабатывает, когда душа волшебника покидает телесную оболочку, и делает невозможным вмешательство потустороннего или проведение некромантических ритуалов. На землю падает лишь серый пепел — амулет уничтожает труп качественно и целиком.

Насколько распространены эти штуки у боевых магов? При работе с потусторонними феноменами всегда присутствует риск появления лича — облажавшегося колдуна, заселенного враждебной сущностью. Особенно это актуально для слабосильных недоучек, которыми является большинство «чистильщиков», поэтому им «хранителей» раздают в обязательном порядке. Пары примеров из недалекого прошлого было достаточно, чтобы власти начали за этим очень жестко следить: ловить измененного волшебника — крайне неблагодарная задача. «Хранитель» — маленькая изящная штучка, ювелирное украшение, которое совершенно не обязательно каждый раз снимать и одевать — в постоянном ношении смертоносного амулета боевые маги видели признак крутизны. Другое дело, что я упорно считал себя алхимиком и традиционных атрибутов колдуна избегал (мне черного костюма и лакированных туфель хватало по горло). Возможно ли вмешаться в работу этого смертельно опасного устройства?

Избавиться от «хранителя» Соркар согласился охотно и для того, чтобы бросить амулет в мешок, воспользовался двузубой вилкой — возможность даже теоретически быть испепеленным заживо ему совсем не улыбалась. Насущную угрозу мы устранили, истинное лицо убийц предъявили общественности, бесплатным пивом накачались до бровей и отправились спать.

Проснулся я среди ночи, мокрый от пота, и разбираться, что это за странные реакции, мне было недосуг. Перед моим мысленным взором висела карта Арангена, та самая, на которой Ридзер показывал маршрут продвижения своего отряда к границе Каштадара. Оттуда начнется войсковая операция по зачистке восточного побережья от потусторонней заразы, там сейчас собралась добрая половина армейских спецов — элита боевых магов Ингерники. И туда же (именно туда!) несколькими отрядами пробирались Искусники. Нет, если они собираются подходить со своими амулетами к каждому бойцу, то долго не протянут. А если у них есть что-то более поганое на ту же тему?

Сна больше не было ни в одном глазу. Я спустился вниз, в пустую и темную общую залу, и попытался собраться с мыслями. Почти немедленно ко мне присоединился Соркар, определенно, Источник к нему возвращался (наверное, стресс помог). Ну, вот, я раскрыл чудовищные планы сектантов и что мне теперь с этим делать?

Самое простое будет — наплевать и забыть. Соркар возражать не станет — мысль о моем старшинстве намертво впечаталась в мозги «чистильщика». Алеху можно ничего не говорить. В конце концов, какое мне дело до армейских отморозков, которых я все равно никогда не увижу?

«Никогда» — вздохнула внутри чужая память об опыте потерь, которой у черного не могло быть по определению. Мессине Фаулер приходилось терять близких людей — ждать встречи, надеяться на близость, а потом сознавать, что прерванный разговор не продолжится уже никогда. Никогда. Я приобретать подобный опыт не желал принципиально. Нафиг надо! У меня здоровый сон и крепкие нервы, мне не совершенно не обязательно испытывать их на разрыв. Значит, Искусников придется как-то обломать. Самое простое было бы — доехать до станции и позвонить по телефону, если бы я знал, кому звонить.

Соркар терпеливо ждал моего решения.

— Собирайся, — сказал я ему, — едем на юг.

Зачем он мне понадобился, черные ведь предпочитают работать в одиночку? Не знаю, какой-то новый инстинкт появился — не желал я идти на дело без страховки.

Мы собрались за пять минут. Разбудили Алеха — велели взять зомби и ехать к станции. Разбудили каштадарцев — посоветовали следовать за белым и охранять его. Разбудили трактирщика — пригрозили, что, если староста упустит пленного злодея, ему не сдобровать. Потом наполнили маслом запасные канистры и умчались в ночь.

В двух часах езды от селения начинался широкий тракт, тот самый, на обочине которого убили «чистильщика» Гатая, дорога, по которой нам с Искусниками было по пути.

Глава 56

Общеизвестно, что черные не любят близости себе подобных. Взрослые люди нашего склада стараются жить подальше друг от друга, по крайней мере — в разных домах, но Чарак рассказывал, что при Гирейне черные образовывали настоящие общины, подступиться к которым солдаты короля физически не могли. В конце концов, группа единомышленников, объединенная иерархией, это и есть идеальный боевой отряд, а при наличии минимума времени на размышление, у черных такой тип отношений складывается естественно. И не приходится никого дурить, опаивать ядами или держать в ежовых рукавицах, но, стоит общей угрозе исчезнуть с горизонта, команда мгновенно рассыпается и хорошо, если без скандала.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});