Еще один шанс: Еще один шанс. Дикая война. И один в тайге воин - Ерофей Трофимов

атаман, хлопнув себя ладонями по коленям. – А ты, егоза, пока дитём займись, – скомандовал он Насте. – У хозяйки своих дел хватит.

– Это уж, не обессудь, Сергий Поликарпович, мы тут сами, по-бабьи решим, – осадила его Глафира.

– Да и слава богу, – рассмеялся казак и поднялся из-за стола.

Они вышли на улицу, и атаман, с удовольствием вдыхая чистый, морозный воздух, принялся рассказывать в подробностях, как прошло получение премии. Услышав, что в посёлке появилась странная графиня, похвалявшаяся охотой в Африке, Мишка только вздохнул и, покривив губы, отмахнулся:

– Читал я про ту охоту. Звери, конечно, там большие, опасные, но и охотятся они там не так, как тут. Саванна – это как наша степь, только кустов побольше. Так что видно в ней всё далеко. Если ушами не хлопать. Да и ходят с теми охотниками по нескольку десятков носильщиков да проводников. Так что если стрелять умеешь, то не охота, а забава. Это не наша тайга, где в десяти шагах медведя не разглядишь.

За разговором они добрались до кузницы, и атаман на правах хозяина вошёл в неё первым. У наковальни стоял невысокий мужчина с широченными плечами. Что называется, поперёк себя шире. Глянув на него, Мишка едва сдержал улыбку, подумав: «Вот такими в наших книжках гномов и описывали. Горласт, волосат и с железом работать любит».

Кузнец и вправду зарос бородой до самых глаз. Увидев гостей, он прекратил распекать своего подмастерья, стоявшего рядом с кувалдой в руках. Понимая, что должен как-то заработать его уважение, Мишка подошёл к молодому плечистому парню и, отобрав у него кувалду, вопросительно посмотрел кузнецу в глаза. Окинув его заинтересованным взглядом, он коротко ударил молотком по заготовке, которую удерживал клещами, и Мишка, размахнувшись, от души шарахнул кувалдой в указанное место.

Через десять минут, бросив готовую подкову в корыто с водой, кузнец отложил инструмент и, сняв кожаный фартук, принялся мыть руки. Утеревшись вышитым домотканым полотенцем, он повернулся к гостям:

– Чем служить могу, гости дорогие? – прогудел он сочным баритоном.

– Знакомься, Елисей Кузьмич. Оружейный механик наш. Михаил, как бишь тебя по батюшке? – повернулся атаман к Мишке.

– Не дорос ещё до такого величания. Миша я, – усмехнулся парень.

– Так это ты по всякой механике мастер? – заинтересованно спросил кузнец.

– Ну, до мастера мне как тому медному котелку, тарахтеть и тарахтеть, но кое-что умею, – честно признался Мишка. – Самоучка я.

– Оно понятно, – понимающе вздохнул кузнец. – Есть у меня ружьё. Да только в последнее время как закрывать его станешь, так что-то там цепляет. А что, не пойму никак. Посмотришь?

В глазах кузнеца мелькнула хитрая смешинка.

– Чего ж не глянуть, – усмехнулся Мишка, сообразив, что это проверка.

Кузнец отошёл куда-то в угол и вернулся со стареньким охотничьим ружьём в руках. Забрав у него оружие, Мишка привычно скинул цевьё, отомкнул блок стволов и, взведя курки, прижал бойки пальцами. Нажав на спуск, он убедился, что выстрел производится штатно, и снова оттянув курки, принялся осматривать механизм запирания. Но тут никаких зацепов и заусенцев не было. Он отошёл к окну и случайно перевернул УСМ вниз.

Что-то едва слышно брякнуло. Подняв приклад в этом положении к глазам, парень понял, в чём проблема. Одна из бойковых пружин сломалась.

– Сам починишь или мне доверишь? – спросил он у кузнеца, указав ему на поломку.

– И вправду мастер, – уважительно качнул головой кузнец, хлопнув парня по плечу.

* * *

Снег валил три дня подряд, а морозов всё не наступало. Ночью, как правило, подмораживало, но под утро снова начинался снегопад. Глядя из окна на эту пастораль, графиня Наталья Вячеславовна удручённо вздыхала. Угораздило же её оказаться с этом медвежьем углу, где даже мухи на лету от скуки дохнут. А самое неприятное, что мастера в депо, осмотрев её автомобили, развели руками, прямо заявив:

– Тут быстро никак не получится. Техника нам незнакомая.

– Так вы ж своему инженеру сами двигатель собирали, – тут же напомнил городской голова, который сопровождал её во всех поездках по посёлку.

– Так тот двигатель он сам и придумал, – усмехнулся пожилой мастер. – Был бы это паровоз, или рутьер какой, махом бы разобрались. А тут осторожно надо. Аккуратно. Гаечки-то махонькие.

– Но вы уверены, что сможете починить? – вздохнув, спросила графиня.

– Так починить не сложно, ваше сиятельство. Главное, найти, где чинить надо.

– А что может ускорить сей процесс? Я за деньгами не постою, – пустила в ход самый верный аргумент графиня.

– Не в деньгах дело, сударыня. Не имели мы дела с такой механикой. Не бывало её тут.

– А разве Мишка-таёжник не у инженера вашего учился? – вдруг влез в разговор голова.

– Было такое, – степенно кивнул мастер.

– Так кликнуть его сюда, – обрадованно приказал чиновник.

– Не получится, сударь, – усмехнулся мастер с откровенным злорадством. – Его велено в депо боле не пускать.

– Кем велено? – растерялся голова.

– Так хозяином, – развёл мастер руками. – А Миша как узнал про то, так и сказал, что ноги его боле тут не будет. Лучше станет на соседнюю станцию ездить. А всё купец Кособородов виной.

– Я что-то не пойму, господин городской голова. Кто в этом городе хозяин? Вы или купец какой-то? – ехидно поинтересовалась графиня, буквально облив чиновника презрением.

– Так что, сударыня, станете технику оставлять или сразу на платформы грузить прикажете? – поинтересовался у неё мастер.

– Разбирайтесь, – помолчав, отрезала графиня.

Возвращаться обратно несолоно хлебавши, да ещё и получить клеймо хвастливой болтушки ей совсем не хотелось. Ведь основной причиной этого путешествия стало пари, в котором она публично заявила, что про едет на купленных в Германии машинах по всему тракту вдоль железной дороги с запада на восток, раз уж у мужчин для подобного духу не хватает. Благо ума хватило не указывать сроки путешествия.

И вот теперь она стояла у окна, обдумывая сложившуюся ситуацию и решая, как лучше поступить. Своим острым языком она уже успела обидеть единственного приличного человека в этом захолустье, полковника Белецкого, заявив, что офицеры гвардии в столице ради одного только её благосклонного взгляда готовы были горы свернуть. На что полковник, церемонно поклонившись, заявил, что не является офицером лейб-гвардии и может только честно служить родине, не теряя времени на всякую ерунду. После чего, сославшись на дела, ушёл.

Уехал и граф Сергеев, отговорившись делами. В общем, рядом с ней, по стечению обстоятельств, осталось только мелкопоместное дворянство и чиновники, вынужденные прислуживать ей по долгу службы. Уж больно основательные у неё бумаги на этот счёт имелись. Так что угождали они ей не по желанию, а из страха вызвать недовольство высокого начальства.

– Вот ведь дура! – в сердцах выругалась графиня.

Поездив по свету, она научилась виртуозно ругаться на нескольких языках и частенько бывала не сдержанна в выражениях. И ведь даже винить, кроме себя, некого.

– Думать надо, когда рот открываешь, – снова проворчала графиня. – Теперь терпи этого слизняка голову и надейся,