Танцующая с грозой (СИ) - Сдобберг Дина

— Мой лучший ученик!

— И с каждым годом все больше похожий на тебя. Жаль, на портретах все магистры уже в преклонном возрасте и седые. Но тёмно-синие глаза только чуть выцветают, а во всей цитадели черноволосых только двое, ты и Маркид. — Дрейк тяжело вздохнул. — Сколько таких мальчишек, как ты, не доехало до цитадели, просто потому, что помнили лица нападавших… Прощай, друг. И не торопись за перевал!

Дрейк крепко обнял меня и с его тихим "пора", я подскочил на лежанке. Что там говорил Дрейк? Убираться из палатки? Доспехи в хран, сейчас они будут только мешать. Разрезал плотное полотно палатки с противоположной от входа стороны, причем сделал разрез горизонтальным, почти у самого пола. Палатка хоть и стояла на отшибе, но все равно, на фоне белого полотна, моя фигура была бы слишком заметна. А интуиция мне подсказывала, что стоит остаться незамеченным.

Я почти по-змеиному отполз за низкую поросль кустов, когда услышал осторожные шаги и скрип сочленений доспехов. Вот поэтому-то, я их и не нацепил, в отличие от своих слишком поздних гостей.

— Может сначала ножом, для надёжности? — Прошептал один.

— Идиот? Думаешь, не проснется, как только ты попытается зайти в палатку? — Прошипел в ответ другой. — Нет, кинем издалека. Если выбежит, то добьем. А так, я не полезу.

После этих слов в мою палатку полетели небольшие мягкие мешочки с фитилем. Буквально за секунды палатка разгорелась, привлекая к себе внимание. Но голоса ещё далёко. И как-то не особо торопятся спасать. Что ж. Мой путь с орденом явно разошёлся.

Нужно ещё мальчишку найти и понять, правда ли мы с ним родня или Дрейк все же ошибся. Но в душе стало тепло от того, что мой любимый и лучший ученик, может быть моим племянником, моей семьёй.

Двое несостоявшихся убийц шустро исчезли в тени других палаток, а я, также ползком, постарался исчезнуть в темноте. Я знал, куда я пойду. Моя некромантка должна знать, что на поле боя ее ждёт неприятный и пока неизвестный сюрприз. МОЯ некромантка???! А с другой стороны, мне нравится, как это звучит. Да и мой страх, что у моего ребёнка проявится мой дар, можно будет забыть. Уж такая мамочка точно научит правильно ритуалы проводить.

Но мне, как минимум, нужно было оказаться на территории нагов. Наги… Не знаю как все остальные, но здесь, на землях Лангранов, они вели себя так, словно это они были рыцарями, а мы так, полулюди — полузвери. Наги бились до последнего, но ни один раненный не попал к нам в руки! Они не сдавались на милость победителя, предпочитая забрать с собой как можно больше врагов. И они не оставляли павших. Несколько раз, в разведывательном патрулировании, я видел, как на местах сражений они собирали своих погибших, даже если бой был проигран. Ждали нашего отхода и возвращались.

Я ни разу не дал сигнала к бою, ни разу не донес об этом, признавая право павших на достойное прощание. Все это вызывало уважение к этим змеям. И в тоже время, бесполезную злобу на наших магистров, включая верховного. "Не стоит тратить время и силы, наши братья растворились в свете, мы на землях врага, мы не можем тащить за собой тех, кто не способен дойти до лагеря сам и держать оружие". И много ещё таких постулатов.

Занятый этими мыслями, я миновал наши посты, территорию до нагов пересёк короткими перебежками. А вот на территорию лагеря нагов, так просто попасть не вышло. И тут они нас умыли! Сами ли, или при помощи Дардена Варлаха, которого я видел сегодня во время боя, сталкивался в одном сражении я с ним впервые, но наслышан был уже давно, да и изображения видел, но остановили меня, как только я оказался в той самой долине, где ещё днём был бой.

— Я иду к фрее Лангран. — Сказал, протягивая руки вперёд, показывая, что не имею злых намерений.

— Ну, идти ты можешь куда угодно. А вот дойдешь ли? — Проговорил выступивший из темноты тот, о ком я только что вспоминал.

— А ты это решаешь? Может, пусть сама Фрея решит, дошёл я до неё или прошёл мимо? В конце концов, как рыцарь и воин, я обязан поблагодарить девушку за огромную услугу, не считаешь? — Выдержать взгляд этого медведя оказалось непросто.

— Конечно, сама решит. Я даже сам провожу. Уж очень мне любопытно, какую такую услугу могла оказать орденцу моя жена.

— Жена? — Ну что же, я и не ожидал, что буду единственным мужем. — И много у нее уже мужей?

— Тебе-то что? — Пробасил медведь.

Он повел меня куда-то вглубь лагеря. Уже вскоре до нас стали доносится странные звуки. То ли музыка, то ли плач. Чем ближе мы подходили, тем отчётливее становилась мелодия. Незнакомая, но так выворачивающая что-то внутри.

Девушка, стоявшая к нам спиной, играла на вийке, а подползшие с разных сторон наги, слушали, боясь спугнуть её даже звуком. Среди толпы я увидел нескольких женщин и даже детей. Но даже сквозь плач вийки, она услышала наши шаги. И сняв с плеча инструмент бродячих артистов, так и повернулась, по-прежнему сжимая в руке смычок.

— Марина, к тебе тут гость из ордена. Говорит, благодарить пришёл за услугу.

А я стоял и не узнавал. Вроде и похожа, но не она. Явно не она.

— Ты не она! — Не сдержался я.

— Простите? — У девушки, красивой не спорю, но не той, удивлённо приподнялась одна бровь. Но неожиданно, она прикрыла глаза, казалось, что она заснула стоя, а потом весело рассмеялась.

— Вот в чём дело! — Знакомая ехидная интонация зазвучала в её голосе. — Я действительно не она. На полях Морины вы встретили мою маму, Алиену Лангран. А я Марина Лангран.

— Маму? — Да она выглядит не старше своей дочери. — А могу я увидеть её сейчас?

— К сожалению нет. Она здесь не присутствует. — Некромантка младшенькая развела руками и смущённо улыбнулась. — Просто, во время недавнего разговора, я сильно понервничала (я отметил виноватую морду серого нага), и потеряла сознание, а мой муж не успел среагировать и поймать (ещё одна виноватая морда, теперь черного нага, и разъяренное шипение от двух синих, одного я видел в бою, второй печально известный Цветочник, как его называли у нас) и сильно ударилась головой. Поэтому мама, испугавшись, и искала меня там, а нашла вас с вашей, как она сказала кривой пентаграммой.

— А, понял. — Девочка явно была совсем молоденькой, и я не удержался от вопроса. — А сколько вам выборов?

— Нуу… Скоро будет девятнадцать. — Сказала по-прежнему улыбаясь эта…эта мелкая!

— Сколько? Боги! — Вспомнил, что она была там, на самом опасном участке и похолодел от мысли, что главный враг ордена — ребёнок, едва переступившая порог совершеннолетия, девчонка. — Да вы с ума сошли! Что ребёнок делал посреди сражения?

— Таак! Мужей у нас навалом, этого запишем в кандидаты в папы! — Д довольным оскалом пророкотало то самое Чудовище, что было у стен фамильного замка и по которому сейчас с удовольствием лазали две девчушки — нагини. — Осталось только найти того, кто осмелится это маме сообщить.

— Да уж! С этим придется что-то решать. — С какой-то грустью вздохнула кареглазая малышка.

Боги и Чаша Света вместе взятые, орден воюет с ребёнком, пытаясь его победить, убивая других детей! С ребёнком, который просто защищает свой дом.

Глава 82

Подмосковная войсковая часть, в небе грохочет очередной раскат грома, все слепит от вспыхнувших молний. А я бегу под холодными струями и смеюсь во весь голос. Сбежала! Опять сбежала под грозу. И бабушка не заметила, и дедушка не заметил, только соседский Фриц, откормленный пёс породы немецкая овчарка, пытался удержать за край юбки, да куда там!

Каждую вспышку в небе я встречаю высоким прыжком, кружусь, пока перед глазами не начнет все вертеться, среди высокой, мне по пояс, травы.

— Ну, что? Набегалась, егоза? Иди сюда, чернобурочка! — От дерева отделяется высокий и мощный силуэт в плащ-палатке, но никакого страха у меня нет.

Я с визгом лечу в объятия деда и крепко держу его за шею, пока он несёт меня домой под горячий душ. А потом, завернутая в махровую простынь с головой, буду лакомиться горячей картошкой, поджаренной, как только бабушка умела, с еле теплым молоком.