Искушение чародея (сборник) - Андрей Рябоконь

«Их небольшая квартира на Сивцевом Вражке была Домом Открытых Дверей… Почти всегда, в любое время любого дня, с предупреждением или без, один или с компанией, туда мог войти любой знакомый Игоря или Наташки. Новый знакомый входил — и становился вхож. Если, конечно, Мария Михайловна не находила противопоказаний. В подавляющем большинстве случаев она их не находила. Наоборот! Посреди чуть ли не ежедневной толчеи она, придя с работы, находила уголок и расставляла шахматы, потом выбирала себе партнера, с коварным выражением лица манила его… И не отыграть положение было даже неприлично».

Квартира была на первом этаже, и с весны до осени окно не закрывалось; это заметно облегчало мальчишескую жизнь — некоторые друзья, чтобы не идти во двор, обходя весь дом, лезли прямо с улицы через подоконник.

Мамины друзья, которые также часто посещали дом, — а среди них в основном были ученые и другие яркие личности, — стали для мальчика, растущего без отца, примером мужской доблести… Неудивительно, что в такой обстановке вырос творчески активный человек с пытливым умом.

А ведь времена были голодные, непростые. Мария Булычева брала работу на дом, она раскрашивала шелковые платки или диапозитивы для коридоров районных поликлиник — «на гигиенические темы», как потом заметит в своей книге Кир Булычев. «Конечно, мы с Наташкой не голодали, — пишет он, — а мама порой голодала. И у нее долго еще сохранялись привычки голодных времен». Так, уже даже в «сытные» времена она не могла есть апельсины — не любила, не приобрела привычки к этим заморским фруктам.

«Бог дал мне изумительную, необыкновенную мать, которой я всем обязан», — признается писатель.

Кира Сошинская

После школы Игорь Можейко поступил в Московский Государственный педагогический институт иностранных языков им. Мориса Тореза. Поступил не по собственному желанию (поначалу он хотел стать художником, а потом геологом) — было в то время в Советской России понятие «комсомольская разнарядка». Стране были нужны переводчики, а точнее, разведчики со знанием иностранных языков: хочешь получить высшее образование — учи языки.

В институте Игорь Можейко продолжил активно писать стихи. Мало этого, Игорь Всеволодович возглавил малотиражный студенческий литературный альманах «Наше творчество» — в нем кроме Андрея Сергеева печатались стихи молодого Павла Грушко, который впоследствии прославился прекрасным либретто музыкальной драмы «Звезда и смерть Хаокина Мурьеты», с успехом поставленной в «Ленкоме» Марком Захаровым и вышедшей на киноэкраны. Тогда же Игорь Можейко занялся переводами фантастики. Его первой работой (совместной с однокурсником Леонидом Седовым) на этом поприще стал рассказ Артура Кларка «Пацифист» — его напечатал журнал «Знание — сила».

Институт Игорь Можейко окончил в 1957-м. В этом же году он женился на студентке Архитектурного института Кире Алексеевне Сошинской, ставшей его спутницей на всю жизнь и одним из самых тонких его художников-иллюстраторов.

«Мы познакомились за год до этого, когда я увидел ее на вечеринке у общего знакомого, — вспоминал писатель, — вошел с опозданием, Кира стояла у стены — помню платье с большими карманами, — и я впервые в жизни подумал: я на этой девушке женюсь. А ведь до этого были романы, драмы, но такой мысли не возникало. Мне очень не хотелось жениться».

Со студентами-архитекторами Игорь познакомился в доме отдыха под Лениградом. Один из них устроил вечеринку и пригласил нового приятеля. Кроме уже знакомых были и новые лица. А вот как об этом же вспоминает Кира Алексеевна:

«Мне очень не хотелось идти, но мама меня уговорила: «Ну, что ты будешь сидеть дома — пойди развлекись!» Была обычная студенческая вечеринка, которую устроил мой знакомый по архитектурному институту, — танцевали, шутили. Мне стало скучно, и я решила пораньше уйти домой. И уже когда я выходила из квартиры, я обратила внимание на молодого человека, который стоял у окна, и у меня моментально пролетела мысль: я за него выйду замуж. Хотя до этого никакого желания немедленно создавать семью у меня не было. Я потом только узнала, что у него возникла такая же мысль».

Это было в марте 1956 года. Молодые люди договорились встретиться летом в Крыму — у бабушки Киры Сошинской в Симферополе был маленький, вросший в землю домик. Но Игорь Можейко работал переводчиком в группе лесоводов, приехавших в СССР из разных стран, и к назначенному времени не успел. На почтамте в Симферополе он нашел оставленную «до востребования» записку: «Никому нельзя верить…»

Однако давно известно, что от судьбы уйти нельзя. С интернациональной компанией лесоводов Игорь объехал всю Украину и вновь оказался в Крыму. На том же почтамте он нашел вторую записку — уже не такую строгую: в ней говорилось, что Кира уехала в Алушту, и сообщался адрес. Руководитель группы доверил Игорю личный автомобиль и разрешил отлучиться. У них было всего два часа. Они сидели на склоне горы под грецкими орехами и смотрели на море… Много лет спустя Крым станет местом действия первых двух романов цикла «Река Хронос» — местом, где встретились и полюбили друг друга его главные герои Андрей и Лида.

А в январе 57-го Игорь и Кира поженились.

Кира Сошинская тогда не знала, что уже одним этим фактом она изменила не только личную, но и общественную жизнь Игоря Можейко, а возможно, и творческую… На момент окончания института на курсе было всего шестеро женатых мужчин со знанием английского языка. Двое из них пошли работать в КГБ, а четверых оставшихся направили в Бирму — там российские специалисты строили несколько объектов. Холостых в то время за границу не пускали, а женатые — другое дело: есть гарантии, что не попросят политического убежища.

В Бирме Игорь Можейко был и переводчиком, и завхозом, а потом и корреспондентом Агентства печати «Новости» и журнала «Вокруг света». Влюбившись в загадочную восточную страну, он занялся исследованием ее истории и культуры и по возвращении в Москву поступил в аспирантуру Института востоковедения АН СССР, которую закончил в 1962 году. А в 1965 году защитил кандидатскую диссертацию по теме: «Паганское государство (XI–XIII века)». Работал он в Институте Стран Азии и Африки.

Первыми текстами будущего писателя были очерки о Бирме для «Вокруг света». В этом же журнале вышел его первый художественный рассказ «Маунг Джо будет жить», подписанный еще настоящим именем.

Написав научно-популярную книгу «7 и 37 чудес», Игорь Всеволодович предложил своей супруге проиллюстрировать ее. В тексте говорилось о величайших сооружениях Восточной Азии, и архитектурное образование оказалось весьма кстати. Кире Алексеевне очень понравилось заниматься иллюстрацией, и она оформила книгу Игоря Всеволодовича об истории пиратства «В Индийском океане», а потом начала иллюстрировать и сборники его повестей и рассказов. Семейным тандемом созданы прекрасные книги: «Чудеса в Гусляре», «Люди как люди», «Летнее утро», «Смерть этажом ниже», «Похищение чародея», первое издание «Реки Хронос»…

Кроме всего прочего Кира Сошинская стала ангелом-хранителем Игоря Можейко. Она понимала серьезность и важность научного и литературного творчества своего мужа, работавшего за столом по несколько часов, и брала на себя большую часть нагрузок по дому. Творческий успех очень часто зависит от понимания со стороны супруги! Впрочем, начинающий писатель и молодой ученый тоже не скрывался в Башне из Слоновой Кости — каждый раз, возвращаясь из института домой, он непременно заботливо приносил что-нибудь вкусненькое. Но тут же садился за стол — он невероятно много читал и так же много писал. Он проглатывал книгу за книгой, журнал за журналом, и все это копилось в его голове, а потом превращалось в увлекательнейшие научно-популярные и прекраснейшие художественные произведения.

Супруга ревностно берегла покой Игоря Всеволодовича. Если бы не она, многих его произведений попросту не было бы написано. На них не хватило бы времени. Особенно это было важно в те годы, когда он приобрел невероятную читательскую популярность, с которой могла сравниться только слава братьев Стругацких. Дело в том, что Кир Булычев совершенно не умел говорить «нет» — ему звонили из разных городов и литературных клубов, звали, просили устроить творческую встречу… Детям он не мог отказать совсем, а вот когда к нему прорывались взрослые поклонники творчества, фильтром выступала Кира Алексеевна. И ее заслуга в этом огромна.

Алиса Можейко/Селезнева

В 1960 году у Игоря и Киры родилась дочь — ее назвали Алиса. Молодая семья тогда жила в маленькой двухкомнатной квартире вместе с родителями жены. У родителей была комната в 12 квадратных метров, у Игоря с Кирой — в 10. В будние дни ребенок ночевал с бабушкой и дедушкой, потому что отец, вернувшись из института, допоздна работал над текстами, на выходные девочку забирали родители… Это был очень важный период метаморфоз, когда Игорь Можейко из простого «легкого человека» превращался в профессионального писателя — сначала популяризатора, а потом и прозаика. Кира Алексеевна вспоминает: