Роза Марена - Стивен Кинг

— Рози, остановись! — вопит Кэрт Гамильтон. — Бог мой, что ты делаешь?

Рози запускает свои ногти в дергающееся горло Роды и разрывает его, погружаясь в горячую струю крови, желая напиться ею, искупаться в ней. И нет нужды отвечать Кэрту; она отлично знает, что делает, она отплачивает, вот что, отплачивает, и помоги Господи каждому, кому она предъявит счет. Помоги Господи…

9

— Рози? — окликает Рода по селектору, отрывая ее от кошмара, который нарисовало ее воображение. — Что с тобой?

Сдерживай свой темперамент, Рози. Сдерживай темперамент и помни о дереве.

Она опускает взгляд и видит, что карандаш, который она держала в руках, сломан пополам. Несколько секунд она смотрит на половинки, тяжело дыша и пытаясь усмирить свое бьющееся сердце.

Когда Рози овладевает собой, она произносит:

— Ага, все нормально. Но ты права, малышка долго не давала мне спать, и я устала. Давай сворачиваться.

— Вот, умная девочка, — говорит Рода, женщина по другую сторону стекла. Рози, снимающая наушники чуть дрожащими руками, думает: «Нет. Не умная. И злая. Злая девочка».

Я отплачу, глубоко в ее мозгу шепчет голос. Рано или поздно, Рози, я отплачу. Хочешь ты или нет, я отплачу.

10

После такого взрыва эмоций она ожидает, что проведет всю ночь без сна, но засыпает вскоре после полуночи, и ей снится сон. Ей снится дерево, то дерево, и когда она просыпается, то думает: «Теперь понятно, почему мне так тяжело. Неудивительно. Я все время думала о другом».

Она лежит на спине рядом с Биллом, глядит в потолок и думает про сон. Во сне она слышала несмолкающие крики чаек на озере и голос Билла. «С ними ничего не случится, если они останутся нормальными, — говорил Билл. — Если останутся нормальными и не забудут о дереве».

Теперь она поняла, что должна делать.

11

На следующий день она позвонила Роде и сказала, что сегодня не приедет. Легкая простуда, объяснила она. Потом она поехала по шоссе 27, к зоне отдыха, на этот раз — одна. На сиденье рядом с ней ее старая египетская сумочка. В это время дня и года вся зона отдыха в ее полном распоряжении. Она сняла туфли, сунула их под столик для пикника и пошла по мелководью, вдоль берега озера, как ходила с Биллом, когда он привозил ее сюда в первый раз. Она думала, что ей будет трудно найти узкую тропинку, ведущую на берег, но нашла ее легко. Поднимаясь по ней, зарываясь босыми ногами в рассыпчатый песок, она вспоминала, сколько кошмарных снов приводило ее сюда с тех пор, как начались эти приступы ярости. Вот она и пришла.

Тропинка ведет наверх, где открывается лужайка, а на лужайке — рухнувшее дерево. То самое, которое она в конце концов вспомнила. Она никогда не забывала о том, что случилось с ней в мире картины, и теперь она видит, ничуть не удивившись, что это дерево и то, которое лежало поперек тропинки, ведущей к «гранатовому дереву» Уэнди Ярроу, совершенно одинаковы.

Ей видно убежище лисицы под вывернутым с землей корневищем дерева, но оно пусто и выглядит заброшенным. Все равно она подходит к нему и опускается на колени — она сомневается, что дрожащие ноги удержат ее. Она открывает свою старую сумочку и вытряхивает из кармашков остатки своей прежней жизни на рыхлую землю. Среди смятых квитанций из прачечной и просроченных рецептов, под старым списком необходимых покупок лежит голубой сверточек со следами пурпурно-красных пятен.

Вся дрожа и не в состоянии сдержать слезы — отчасти потому, что эти обрывки ее старой израненной жизни вызывают у нее такую грусть, а отчасти из-за страха, что ее новая жизнь в опасности, — она роет ямку в земле, близ корневища рухнувшего дерева. Когда та достигает глубины дюймов в пять, Рози кладет рядом с ней сверток и разворачивает его. Зернышко все еще там, в золотом кружочке кольца ее первого мужа.

Она кладет зернышко в ямку (а семя сохранило свои чары — как только она прикасается к нему, ее пальцы мгновенно немеют), а потом, как бы защищая его, укладывает вокруг него кольцо.

— Пожалуйста, — произносит она, сама не зная, молится ли она, и если да, то к кому обращена эта молитва. Как бы там ни было, она получает ответ. Раздается короткий резкий лай. В нем нет ни жалости, ни сострадания, ни участия. Он раздраженный. Не бодайся со мной, предупреждает он.

Рози поднимает взгляд и видит лисицу, неподвижно стоящую на противоположной стороне лужайки и смотрящую на нее. Ее шерсть вздыблена. Глаза ее горят как угли на фоне тусклого серого неба.

— Пожалуйста, — снова произносит Рози тихим, дрожащим голосом. — Пожалуйста, помоги побороть во мне Нормана. Пожалуйста… помоги мне сдерживать мой темперамент и помнить о дереве.

Не слышно ничего, что она могла бы принять за ответ, нет даже раздраженного лая. Лисица неподвижно и молча стоит на краю лужайки. Она высунула язык и тяжело дышит. Рози кажется, будто она ухмыляется. Рози еще раз опускает взгляд на кольцо и зернышко внутри него и засыпает его рыхлой влажной землей.

«За мою хозяйку, — думает она, — за мою госпожу и за маленькую девчушку, что живет в долине, внизу. За Рози тоже».

Она осторожно пятится к краю лужайки, к началу тропинки, которая приведет ее обратно на берег озера. Когда она вступает на тропинку, лисица быстро трусит в свое убежище, обнюхивает место, где Рози схоронила кольцо и зернышко, и ложится там. Лисица все еще тяжело дышит и ухмыляется (теперь Рози уверена, что это ухмылка). Она по-прежнему пристально смотрит на Рози своими черными глазами. «Лисят больше нет, — говорят эти глаза, — и пса, от которого они родились, тоже. Но я, Рози… Я жива. И я отплачу».

Рози пытается отыскать признаки безумия или здравого рассудка в этих глазах… Она видит и то и другое.

Потом лисица утыкает красивую морду в свой прекрасный мех, закрывает глаза и, кажется, засыпает.

— Пожалуйста, — шепчет Рози в последний раз, а потом уходит. И когда она едет по прибрежному шоссе, возвращаясь к тому, что, как она надеется, теперь есть и останется ее жизнью, она выбрасывает последний предмет из своей старой жизни — египетскую сумочку — в воду озера.

12

Приступы ярости прекратились.

Малышке Памеле еще далеко до взрослой, но она уже достаточно подросла, чтобы иметь собственных друзей, отрастить яблочки грудей и знать, что такое месячные. Она достаточно взрослая, чтобы спорить с матерью об одежде и вечерах дома, и вечерах вне дома, и о том, что она собирается делать, не спрашивая разрешения, и с кем будет встречаться, и как часто. Сезон созревания Пам еще впереди, но Рози знает, что это на подходе. Тем не менее она относится к этому уравновешенно, поскольку ее приступы ярости миновали.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});