Шесть дней Кондора. Тень Кондора. Последние дни Кондора (сборник) - Джеймс Грейди

«Будем надеяться, что это правда», – подумала Фэй.

– У меня когда-то была одна знакомая – офицер полиции, – снова заговорила Мерль. – Она работала в отделении на Капитолийском холме, в подразделении по обеспечению безопасности, и обычно не носила форму. Иногда мы вместе обедали в городе. Выпивали. Иногда заходили друг к другу в гости.

– И где она сейчас?

– Она девять лет ждала, пока ее босс выйдет в отставку и разведется, а когда это наконец случилось, отправилась вместе с ним в Огайо – он оттуда родом.

– Она до сих пор бывает у вас в гостях?

– У меня никто не бывает в гостях, – сказала Мерль с печальной улыбкой. – Понимаете, я сейчас очень нервничаю… Вы, конечно, можете мне ничего не рассказывать…

– Вся эта история связана с ним, – сказала Фэй.

– А кто он? И что он за человек?

– Видите ли, вы, пожалуй, знаете о нем примерно столько же, сколько и я, – сказала Фэй, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно мягче. И, подумав немного, добавила: – Даже больше.

Чайник на плите свистнул.

– То, что я могла бы вам рассказать, нисколько не поможет вам в ваших делах, – сказала Мерль и, встав, прошла на кухню и выключила конфорку.

«Чушь, – подумала Фэй. – Ты установила с ним контакт и пытаешься делать на это ставку».

Мерль налила в фильтр, наполненный молотым кофе, горячую воду. Потом, обернувшись, окинула взглядом Фэй в бронежилете, с кобурой на боку, и спросила:

– А ваша мать знает, чем вы занимаетесь?

– А ваша?

– Я никогда ей не рассказывала, – вздохнула Мерль. – А теперь уже и хотела бы, да не могу. – Она моргнула несколько раз, сдерживая подступающие слезы, после чего спросила: – А он правда не в себе?

– Совсем, – подтвердила Фэй.

– А может, и не совсем. – По комнате стал распространяться запах свежего кофе. – Знаете, он думает, что все это началось потому, что к нему начал возвращаться рассудок и он начал что-то вспоминать.

– Что ж, ему виднее.

– А может, все дело в том, что кто-то исходит из того, что такое возможно. Сама возможность этого вполне способна побудить кого-то к действию. Нанести опережающий удар.

– Я думала, вы всего лишь работник библиотеки, – сказала Фэй, наблюдая за тем, как хозяйка достает из шкафчика три кофейные чашки.

– Я смотрю много фильмов, – сказала Мерль. – И еще я много лет снималась в реалити-шоу под названием «Будни Конгресса».

– Ему не хватает хорошего сценария.

Женщины обменялись улыбками.

– Кстати, о работе, – сказала Фэй. – В вашем киноархиве вас не хватятся?

Мерль посмотрела на часы.

– Я могу позвонить и сказать, что приболела, – ответила она. – Хотя нет…

– Нет?

– Есть вариант получше. Я могу позвонить своему боссу и сказать, что хочу взять несколько дней отпуска за свой счет. Получится экономия средств в рамках секвестра бюджета, который нам навязали законодатели.

Кувшин наполнился темно-коричневой, почти черной жидкостью. Мерль вынула из его горловины бумажный фильтр с гущей и налила кофе в две чашки.

– Молоко? Сахар?

– Я буду пить черный, – ответила Фэй.

– Держите, – сказала Мерль, передавая ей чашку. Потом долила в свою немного молока из пакета, который оставила на стойке, отхлебнула глоток и, держа чашку обеими руками, спросила:

– Чем еще я могу помочь?

– Вы считаете себя членом нашей команды?

– Вы не оставили мне выбора.

– Вы доверяете нам?

– Вы хотите сказать, верю ли, что вы те, за кого себя выдаете? – Мерль пожала плечами. – А вы верите, что все, кто вас окружает, именно те, за кого себя выдают? Мы часто лжем даже самим себе. А потом сами начинаем верить в собственную ложь и живем так, словно это правда.

Губы Мерль растянулись в улыбке, в которой не было ни капли веселья – только ирония.

– Оружие – последний и самый убедительный аргумент. У вас оно есть, а у меня – нет. Но даже если не брать это в расчет, вы оба выглядите настолько загнанными и напуганными, что я склоняюсь к выводу, что вы действительно те, за кого себя выдаете. В основном.

– Значит, вы готовы рискнуть? – спросила Фэй.

– В зависимости от ситуации, – ответила Мерль. – Так что я могу для вас сделать?

– Давайте поговорим об этом после того, как он к нам присоединится, – сказала Фэй, кивнув в сторону закрытой двери спальни.

Женщина со светлыми, чуть тронутыми сединой волосами улыбнулась и, поднеся ко рту ярко раскрашенную чашку с кофе, поинтересовалась:

– А вы уверены, что он оттуда выйдет?

Глава 21

«Я мог бы спрятаться под крылом…»

Джон Стюарт. «Живущая в грезах»

Закрой глаза.

Не вставай.

Попробуй представить, что ты здесь живешь.

Что ты заслуживаешь этого.

Что никто не хочет тебя убить.

Лежа навзничь на кровати, обнаженный Кондор прислушивался к своим ощущениям. Кожу его ласкали сухие чистые простыни. Ноздри ощущали витавший в комнате удивительно приятный аромат моря и мускуса. Он понимал, что должен встать и выйти из спальни в гостиную, где его ждала вооруженная Фэй, затем вместе с ней выйти из квартиры, пройти по коридору с зелеными обоями к лифту или лестнице и спуститься вниз, на улицу. Но все его существо противилось этому.

Ему отчаянно хотелось остаться здесь, в этой залитой солнцем спальне.

После того, что произошло между ними, они с Мерль долго лежали молча. Голова его покоилась на ее подушке, а ее голова – на его груди. Он с наслаждением вдыхал аромат ее волос, к которому примешивался запах цветочного шампуня и каких-то удивительно приятных духов.

– Ты именно так это себе представлял? – спросила Мерль.

– Это было даже лучше. Я очень беспокоился, что меня могут в любой момент пристрелить, и совсем забыл про то, что следовало бы нервничать по другому поводу.

– Смешно, но я тоже боялась, что меня вот-вот застрелят.

Кондор почувствовал, что женщина улыбается.

– Бах! – сказала она.

Оба засмеялись, и кровать заколыхалась под ними.

– Чего еще мне надо бояться? – шепотом спросила Мерль.

– Опасность получить пулю, пожалуй, на первом месте в списке. Дальше можно добавить все, что угодно. Боюсь, о привычной спокойной жизни на какое-то время придется забыть.

– А может, я не хочу возвращаться к привычной жизни. Может, мне повезло, что в моей жизни что-то изменилось, – сказала женщина, и Кондор почувствовал прикосновение ее пальцев к своей груди. – Думаю, мне в первую очередь следует беспокоиться за тебя.

– В смысле, как бы меня не пристрелили?

– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.

– Кем бы я ни был, мне слишком поздно менять свою жизнь, – сказал Кондор, немного помолчав. Потом повернулся на бок, чтобы Мерль могла видеть его лицо, хотя прекрасно понимал, что его выражение скорее всего ни в чем ее не убедит. – Но я не хочу, чтобы пострадала ты.

Женщина легонько коснулась губами его груди.

– Что я должна делать? – спросила она.

– Действуй по ситуации. Конечно, это не значит, что ты можешь делать все, что угодно, но так по крайней мере у тебя есть шанс избежать пули.

– Ты хочешь сказать, что все зависит от того, как пойдут дела у тебя?

– Пулям нет до этого дела. Им важно только то, где ты в данный момент находишься.

Наступила долгая пауза.

– Давай вставать, – сказала наконец Мерль.

Она отодвинулась от Кондора и, спустив ноги с кровати, встала. Стоя спиной к нему, протянула назад руку.

– Пойдем, – сказала она. – Нам надо принять душ.

Они долго стояли вместе под струей горячей воды. Кондор с наслаждением намылил сначала туловище и ноги, потом голову, стараясь не задеть женщину локтем. Затем, смыв пену, намылил ее удивительно хорошо сохранившееся тело – полную грудь, почти не тронутый ожирением живот, крепкие, сильные бедра.

– Мне известна одна вещь, которая тебя беспокоит, – внезапно сказала Мерль.

Кондор почувствовал, как у него участился пульс.

– Да, – продолжила она. – Ты переживаешь из-за того, что втянул меня в эту историю.

Кондор продолжал молчать.

Она прижалась к нему, обхватив его руками, постояла так немного, а потом отодвинулась и закрыла краны.

– Но это мой выбор – быть с тобой, – сказала она.

Кондор и на этот раз ничего не ответил.

– Я принесу нам полотенца, – сказала Мерль и вышла из-за пластиковой занавески.

Сняв с полки три полотенца, одно она обернула вокруг головы, сделав из него подобие чалмы, другое обвязала вокруг груди, прикрыв тело до середины бедер. Третье бросила Кондору и улыбнулась, когда он не слишком ловко его поймал.

– Нам предстоит большая стирка, – заявила Мерль и направилась в спальню.

Кондор, наскоро вытершись, последовал за ней.

Она взяла со стула его одежду и быстро опустошила карманы, выложив остатки денег и носовой платок на тумбочку.

– Не знаю, как быть с твоим термобельем, но я, пожалуй, его тоже постираю. Говорят, в ближайшие пару дней будет тепло. Коричневые пятна на воротнике твоей голубой рубашки должны отстираться. Я не очень-то большая мастерица гладить, но если она будет очень мятая, наденешь черный свитер из коробки с забытыми вещами – мне кажется, он тебе подойдет…