Спецы: лучшая проза о борьбе с наркомафией - Лев Пучков

Проще говоря, у этого человека не было «тормозов» и сдерживающих факторов: потеряв самое дорогое, он намеревался идти до конца и был готов положить свою жизнь на алтарь борьбы с «белой смертью».

Ну вот и положил…

Все-таки роль личности в истории имеет колоссальное значение. Теперь Зубова нет – казалось бы, ну что тут такого, всего лишь один человечек… Но бороться с системой больше некому. Надеяться на то, что в один «прекрасный» день история повторится и у кого-то из наших вседержителей (не дай бог!) дитя погибнет от передоза, не стоит: на Олимпе такое случается крайне редко.

Так что система может спать спокойно: в ближайшее время рецидивов «Сопротивления» можно не ожидать…

* * *

Как обычно, едва разобрались в ситуации, сразу возникли два извечных русских вопроса.

Первый вопрос в настоящий момент был явно вторичен: какая теперь разница, кто виноват и откуда враг узнал о нашем роковом прикосновении к этому смертоносному диску? Узнал, и все, факт состоялся, ответить на этот вопрос мы сейчас не можем, значит, нечего и голову ломать.

В настоящий момент для нас важнее определиться: что делать?

За ужином провели развернутую дискуссию по существу текущего момента. Иванов, как обычно, попросил высказываться, а сам сидел, вполуха слушал, думая о чем-то своем и помечал в блокноте особо ценные «перлы».

В сфере генерации идей самым продуктивным был реактивный Вася. Пока другие тугодумы морщили лбы, обсчитывая великое множество параметров сложившейся ситуации, Вася с ходу выдал:

– Бросаем все к бениной маме и возвращаемся обратно в группировку. Там нас ни одна скотина не достанет.

– А как только ты приедешь, тебе предъявят приказ об увольнении, – мгновенно отреагировал Петрушин. – И вот ты на «гражданке», один на один со своими проблемами и заморочками… И что изменилось? Нет, это плохая идея.

– Ладно, – не сдавался Вася. – Тогда валим Гафарова и едем ко мне домой.

– При чем здесь Гафаров? – уточнил Костя.

– Ну… Кто-то же должен ответить за все, что случилось.

– Интересная мысль. Но, в таком случае, надо валить всех, кто хоть как-то принадлежит к верхнему эшелону наркомафии.

– А мы их знаем?

– В общих чертах…

– Не, а конкретнее?

– Ну, это надо работать с информацией…

– А про Гафарова мы знаем все точно. Кто он такой, чем занимается и как к нему подобраться.

– Гафаров, это, конечно, утопия… А зачем нам к тебе ехать?

– Там тайга.

– И что?

– Тайга большая. Можно армию спрятать – никто не найдет. Я, например, знаю кучу типов, которые там с незапамятных времен живут вообще без документов. Можно сказать, что в люди выходят только за порохом и солью.

– Ну, это до поры до времени. Если очень сильно захотеть, можно найти человека где угодно…

– Да вот уж хрен вам по всей морде, уважаемый коллега! В тайге нас ни одна падла не достанет, – твердо пообещал Вася. – Это я вам гарантирую чем хотите. Нам бы только до Красноярска добраться, а дальше я за все отвечаю.

– И чего мы там будем делать?

– То же, что и все остальные. Зверя добывать, рыбу ловить, птицу бить, грибы-ягоды собирать. Короче – жить. Семьи с собой возьмете. Тайга прокормит.

– Замечательные перспективы! Всегда мечтал вырастить из своих детей диких, неграмотных звероловов, которые будут есть с ножа и сочинять скабрезные стишата…

– Зачем – неграмотных? Вы у нас все из себя такие умные, лучше любого преподагога выучите. Я вон по телику смотрел – один «новый русский» в леса ушел, сам детей всему выучил. А вы в три раза умнее, так что дети будут в порядке.

– Ну, в общем-то…

– Да ладно отмазки лепить! Все будет пучком. И потом, есть такие, что в школу не ходили, – и ничего, сами по себе развиваются, – тут Вася горделиво подбоченился. – Так что по детям – это вообще не проблема. И потом, там у каждого зверолова своя спутниковая «тарелка» – инфо можно грести лопатой…

– Ну, не знаю… Вообще, с трудом представляю, как всю жизнь можно прожить в тайге? Ладно – по молодости… А с возрастом? А если какое-нибудь серьезное заболевание?

– Костоправов и травников там хватает, – легко парировал Вася. – И вообще, со всем, от чего лечит медицина, наши знахари справляются одной левой. И с тем, от чего не лечит. А! Вот что заметил: наши таежники никогда не болеют вашими тупыми городскими болезнями.

– Это какими же?

– Ну, типа – неврозами там всякими, раками и прочими вредными депресняками.

– А чем они болеют?

– В основном переломами, травмами, редко – простудами. И ни разу не слыхал, чтобы у кого-то глаз дергался или розовые кролики мерещились.

– Наверное, так оно и есть, – вывалилась из задумчивой меланхолии Лиза. – Там нет привычных для мегаполиса стрессовых нагрузок, перенаселенности, вечной спешки и прочих прелестей сугубо городского характера… Там, наверное, все по-другому…

– А женщины там есть? – сурово уточнил Петрушин.

– А то!!!

Понемногу все втянулись в полемику и назадавали Васе кучу вопросов – что удивительно, он очень четко и обстоятельно отвечал и в качестве доказательной базы приводил весомые и всем понятные аргументы.

Ну и немудрено: товарищ вырос в тайге, это его дом, привычная среда обитания, и он прекрасно знает, о чем говорит.

Как ни странно, Васино предложение заметно всех приободрило и по-хорошему встряхнуло. Видите – безвыходных ситуаций не бывает. Какое-никакое, а все же решение проблемы. Короче, не надо заранее хоронить себя – жизнь продолжается.

– Ладно, в тайгу удрать всегда успеем, – вмешался Иванов. – Давайте попробуем сначала сделать что-нибудь полезное здесь и сейчас. Есть предложения по текущему моменту?

– Исполнить Гафарова, – упрямо напомнил Вася.

– Вася – прекрати!

– Ну почему сразу – «прекрати»?! Мы знаем, кто он, где он, мы можем шлепнуть его в любой момент!

– А практическая сторона вопроса? Что нам это дает?

– Моральное удовлетворение, – буркнул Вася. – И потом: остальные козлы будут бояться. Будут знать, что нас голыми руками не возьмешь. И десять раз подумают: стоит ли этих страшных ребят искать и вообще хоть как-то с ними затеваться.

– Акция с Гафаровым – это явный перебор, – выступил Костя. – А вот идея насчет того, что «будут бояться и десять раз подумают – стоит ли связываться», заслуживает более тщательного рассмотрения. Если надо, могу обосновать.

– Обоснуй, – заинтересовался Иванов.

– Здесь простейшая логическая схема на три хода. Рассуждаем с позиции противника. Мне нужно выявить и уничтожить людей, которые имели доступ к важной информации. Я отряжаю для этого команду…

– Раз, – загнул палец Вася.

– Нет, Вася, «раз» – это «мне нужно выявить и уничтожить». Любая схема начинается с мотивации.

– Да ладно, не отвлекайся.

– Итак, мне нужно выявить и уничтожить. Я отряжаю команду. Ее в полном составе кладут, задача не выполнена. Итог: я потерял своих людей и ничего не добился. Хотя внешне задачка была простой и совсем нетрудоемкой – первого человечка я изъял элегантно и непринужденно. Вопрос: как я после всего этого буду относиться к врагу?

– Хороший враг – мертвый враг, – кровожадно прищурился Вася. – Я отправляю еще одну команду, более сильную и опытную.

– Это при условии, что у тебя неограниченный людской ресурс и ты делаешь все официально, – поправила Лиза. – Нас до сих пор не подали в розыск, и вообще по данному инциденту нет никаких сообщений – даже типа «в результате ДТП сгорели две машины». Резонно предположить, что вся работа по нам проводится совершенно неофициально, как следствие, ресурсы у них вовсе не безграничные.

– Согласен, – поддержал Иванов. – Каким бы он гениальным руководителем ни был, восполнить потери и быстро найти новых исполнителей – это не так просто, как кажется на первый взгляд. Особенно, если команда была слаженная и работала под его руководством долго и успешно. В общем, надо какое-то время, чтобы оправиться от такого удара. Однако давайте не будем обольщаться насчет «официально-неофициально». Наверняка мы это не знаем, так что это еще под большим вопросом…

– А похоже на правду, – сказал Костя и, слегка порозовев, уточнил: – Это я по поведению юного гренадера…

– А что там в его поведении?

– Ну… Его последние фразы… – Лицо нашего психолога стало несчастным, голос предательски дрогнул. – Знаете, он говорил как человек не просто обреченный… А твердо знающий, что он делает что-то неправильное… Ну, как бы это… В общем, он же молодой, а такая тоска была в голосе, как у старика, что прожил жизнь и вдруг понял, что не так прожил, как надо бы… Короче, он вел себя не как боец правопорядка, которого террористы зажали, а это… Ну, как бы наоборот, что ли… Хотя он отчетливо понимал, что мы такие же, как он, и говорил об этом. И вместе с тем… А, блин… Не знаю, как объяснить…

– Да не надо, и так понятно, – Петрушин осторожно похлопал Костю по плечу. – Скот он был, вот что я тебе скажу. Боец правопорядка не стал бы брать женщину в заложники и потом рвать себя и ее гранатой.