Цветок Индиго (СИ) - Кат Зозо

Эх, как бы то ни было, до аэропорта доехали молча и в самолёт мы сели спокойно. Я сидела у иллюминатора, в то время как Нару занял место рядом со мной. Но также не разговаривал. Продолжал что-то читать, делать заметки в свой блокнот и не обращать внимания на окружающий мир.

Вот же!..

Хотела попросить Лина поменяться местами. Чисто из принципа. Вот только вначале самолёт взлетал, а после и Оливер так раскинул ноги со своими бумажками, что и без просьбы не перейдёшь. А сам он, мол, догадаться не может.

Да-да, знаю, надо было попросить, сказать, оповестить… в общем, подать сигнал, чтобы убрал своё барахло, но нет. Не хотела быть ему хоть чем-то обязанной. И так должок за мой выкуп висит тяжким бременем. Эх… Кто же знал, что всё так обернётся? Может, связать свою судьбу с Богданом была не такая уж плохая идея? Он красив, силён, и я знаю его с малых лет. По сути, он мне как брат. Проблема в том, что я не рассматривала в нём что-то большее, хотя это не такая уж беда. Главное в семье — это доверие. Без доверия и отношений не построишь. А Богдану я доверяю. Он чист сердцем и духом. Табор в его руках будет надёжно защищён.

А вот Нару… Этот парень похож на лук. Репчатый лук. Сидит такой в сто слоёв завёрнутый. Каждый слой — одна тайна. И сам ничего не говорит. Всё узнаёшь сама, причём в не самом лучшем образе. Раскрываешь один слой и плачешь от того, что узнала. Не люблю я чужие секреты, так как с ними идёт и чужая ответственность. Но из-за моих способностей это не всегда проходит удачно. И как можно доверять этому Ящику Пандоры?

И ведь Нару сам такой. Такой, как я. Только я узнаю чужие секреты против воли, а Оливер предпочитает всё узнавать лично. Узнав хоть что-то, парень не успокоится, пока не достигнет дна тайны. Можно сказать противоположность, но суть-то одна. И я с этим человеком посватана? Хах… Пока только на словах. Да, он меня выкупил, как невесту. И по правилам цыганского табора, я отныне принадлежу ему. Но это мой мир. Мир цыган. В мире же Оливера Дэвиса нужны документы. Мы не подписали никаких бумаг, он не дарил мне ничего, что бы символизировало нашу связь, и мы не давали друг другу каких-либо клятв. Иными словами — в мире Нару я свободна. Не считая трудового договора, который я всё же успела подписать. Интересно, надолго ли его это устроит? Хотя, если парень увидит, что я постоянно рядом, делюсь своей энергией и помогаю в расследовании дел, Оливер со временем успокоится и забудет об идее жениться на мне. Ведь по сути, такого консервативного парня привлекает только одно — выгода, а не то… чего бы хотелось любой цыганской девушке. Эх… Обидно…

Шкурку в аэропорту пришлось посадить в специальный ящик для перевозки животных. Но когда самолёт уже тронулся, я вытащила беднягу, чтобы тот, как обычно, разместился у меня на плечах. Уж очень он не любит замкнутых пространств. А после, так как лететь нам пришлось довольно долго, а не книги, не музыки я с собой не прихватила, через какое-то время засмотрелась на пушистые облака и заснула.

Вот только, даже учитывая то, что Нару находился рядом… кое-какие сны не желали меня отпускать.

Я вновь была в тех пустынных школьных коридорах. Скопленная бетонная грязь с звонким скрипом хрустела под ногами при каждом шаге. Снова была тем самым ребёнком, носившемся в испачканной школьной форме и мечтающим отыскать убежище. Дергала одну ручку кабинета за другой, но ни один класс так и не поддался. Их словно заперли изнутри. Спрятаться негде.

Но я не сдавалась. Знала… он идёт. Он приближается.

Казалось, сердце пульсирует в ушах. Дыхание стало хриплым и слишком запыхавшимся, словно я убегаю уже вечность, и тот, кто гонится за мной, в курсе, что мои силы на грани.

— Роза, не стоит прятаться, это бесполезно, — звучал мужской голос, отражаясь от бетонных стен. Из-за чего отыскать точный его источник практически невозможно. — Ты знаешь, что не сможешь убегать вечно. Пора встретиться. В реальном мире. Я так долго ждал этого момента…

— Нет, — вырвалось у меня, после того, как очередная дверь не желала впускать меня. Монотонный звук каблуков приближался даже быстрее, чем я представляла. — Нет! — вновь крикнула я, бросаясь бежать дальше.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Роза, где же ты? — продолжал звать мужской голос. — Просто скажи мне, где сейчас находишься. Той старухи больше нет в живых. Тебя никто не спрячет. Просто смирись…

Каждое слово подобно раскалённой спице пронзало моё сердце. Невыносимо больно, от чего моя детская сущность не выдерживала, и слёзы текли по щекам. Хотелось плакать, забиться в угол и молить о помощи. Кого угодно, но чтобы меня нашли и спасли. Отчаяние ледяной костлявой рукой стискивало горло. Тёмный был всё ближе. Сколько бы я не бежала, школьный коридор всё не кончался.

Но в какой-то момент мне показалось, что весь мир прекратил своё существование. Он… догнал меня.

Возник буквально из ниоткуда. Одна из дверей в класс открылась и оттуда вышла человеческая фигура, облачённая во всё чёрное. Не просто чёрная одежда. Нет… Сам человек буквально пропитан тьмой. Она исходила из него, словно дым или пар. И тьма была такая густая, что заслоняла внешность человека, как дымовая завеса.

— Тёмный… — в ужасе ахнула я, обессилено рухнув на пол.

— Тёмный?.. — спросил мужчина, встав передо мной. Даже не смотря на чёрную завесу, можно было отметить, какой он худой и высокий. — Хе-хе-хе… Малышка Роза, неужели ты и та старуха до сих пор меня так называете? У меня ведь и имя есть. Хотя, учитывая, что в этом мире мы всегда встречаемся так, — взмахнул руками, — в этой школе, при таких обстоятельствах… Думаю, удивляться здесь нечему. Не так ли? Да и ты… — Шагнул ко мне на встречу, от чего тело рефлекторно сжалось в комок. Ноги поджались к груди, а руки принялись шарить за спиной в поисках оружия или чего-то, что сгодилось бы под его описание. — Сколько лет прошло, а во снах видишь себя именно ребёнком? Мне всегда было интересно узнать, как ты сейчас выглядишь? Росла без меня и моего участия… Разве это справедливо?

— Не… не надо… — дрожащим голосом вымолвила я.

— Что именно не надо, Роза? — спросил мужчина, наклонившись вперёд, тем самым нависая надо мной, словно стена. — Я найду тебя. Чего бы мне это не стоило, я всё равно найду тебя. Даже если не знаю того, как ты выглядишь сейчас, в моей памяти сохранился один прекрасный факт о тебе, а именно твоя гетерохромия. Твои прекрасные глаза видят то, чего не суждено видеть обычным людям. Один зелёный, другой синий… Может, не сразу, но я непременно найду тебя. Так что лучше смирись и иди ко мне сама. Так будет только лучше, Роза. Той старухи больше нет. Ты не спрячешься.

— Не надо… — сквозь слёзы повторила я, начиная дрожать ещё сильнее. Окружающая мужчина тьма начинала впитываться в меня и поглощать. Я словно падала под огромную чёрную волну, из которой нет выхода. И никогда не будет.

— А? — удивлённо произнёс он, слегка отклоняясь назад. — Что это?

Я не сразу поняла, о чём говорит Тёмный, но после сама заметила кое-что странное. Моя правая рука… светилась. Сначала слабо и едва заметно, но потом вспыхнула ярким солнечным светом, распространяясь по всему моему телу. От этого света шло тепло. Нежное и такое уютное тепло, которое заставляло сердце успокоиться и поверить, что всё будет хорошо.

— Что?.. — всё ещё не понимал Тёмный. — Кто рядом с тобой? — спрашивал он гневно. — Кто теперь защищает тебя? Отвечай! Та старуха мертва! Кто это? Роза! Роза!!!

Но я уже растворилась в лучах солнца и покинула тот участок сна, в котором видела кошмар. Вернее, яркий свет вырвал меня оттуда, но сам сон не прервался. Когда свет немного погас, я поняла, что нахожусь в том самом самолёте, в котором мы летели. Причём как астральное тело. Видела себя спящую и… Оливера, что сидел рядом и крепко держал меня за правую ладонь.

Парень с серьёзным выражением лица наблюдал за мной, в то время как я наоборот, успокаивалась и расслаблялась. И ведь было заметно, что до этого меня мучили кошмары. На щеках до сих пор сохранились свежие слёзы, которые Нару спокойно вытер свободной рукой. Шкурка урчал при каждом движении парня, но так как я спала, а тревожить он меня не хотел, это скорее было похоже на тихое умиротворённое кошачье урчание, нежели угроза. В итоге он и сам волновался, поэтому позволял многое.