Сталинградская битва - Александр Михайлович Самсонов

X. Шейберт, например, пишет: "Таким образом, для русских возникли три возможности: а) окружение немецких войск в районе Сталинграда, б) удар на Ростов с целью отрезать все немецкие войска в большой излучине Дона, под Сталинградом и южнее Дона, в) удар в направлении нижнеднепровского колена с целью окружения всех немецких войск южного крыла Восточного фронта.

Во всех трех случаях речь шла о разгроме слабых сил союзников Германии.

Третья возможность таила в себе наиболее крупный успех, но сильно превосходила как начальная цель материальные и моральные силы русских. Наиболее реальной была первая возможность, она при минимальном риске могла привести к результату, который сулил дополнительный выигрыш, ибо для заполнения брешей, которые появлялись в немецком фронте, командование вермахта из-за недостатка резервов вынуждалось оголять соседние участки фронта.

При осуществлении первого из названных нами вариантов могли возникнуть одно за другим или даже одновременно условия для воплощения в жизнь двух других возможностей"{22}.

Шейберт признает, таким образом, что у немецкой стороны не было реальных шансов локализовать успех, достигнутый командованием Красной Армии в ходе сталинградского контрнаступления, в то время как у советской стороны имелся достаточно широкий выбор оперативно-стратегических мероприятий для нанесения крупного поражения вермахту.

Эти выводы, несомненно, сделаны задним числом, хотя Шейберт и утверждает обратное. Он пишет: "Эти выводы были сделаны не после войны, размышляли об этом очень внимательно все ответственные немецкие командные инстанции еще тогда, но не могли добиться понимания у Гитлера. Он видел обстановку, но не хотел верить в наступательные возможности русских и поэтому отвергал все предостережения. Его мнение сводилось к тому, что если русские вообще и имели в своем распоряжении силы, то они были брошены в пылающую топку Сталинграда.

Успех борьбы под Сталинградом, по его мнению, избавлял от всех опасностей. Все донесения о передвижении и сосредоточении вражеских войск на угрожаемых флангах он расценивал как преувеличенные или ошибочные. Единственное, чего в конце концов удалось добиться, было разрешение на переброску 6-й танковой дивизии, имевшей новое вооружение. Она должна была быть переброшена из Франции в район Миллерово, чтобы находиться позади 8-й итальянской армии и занять место 22-й танковой дивизии, передвинутой в тыловой район 3-й румынской армии"{23}.

Немецко-фашистское командование, как это отмечалось выше, сразу же после окружения своей группировки стало принимать меры к восстановлению положения под Сталинградом.

В результате больших усилий противнику удалось остановить дальнейшее наступление советских войск юго-западнее и южнее Сталинграда на внешнем фронте окружения. На рубеже р. Чир было приостановлено отступление разгромленной и отброшенной сюда советскими войсками 3-й армии королевской Румынии. В излучине Дона между устьем р. Чир и районом ст-цы Вешенская (в основном вдоль р. Чир) противник организовал оборону. Помимо 3-й румынской армии, сюда стянуты были наскоро сколоченные немецкие боевые группы (каждая до усиленного полка). Затем в этот же район прибыл свежий 17-й армейский корпус, занявший оборону по р. Чир и р. Кривая в районе Дубовского. Остатки немецкого 48-го танкового корпуса, разгромленного советскими войсками при осуществлении операции окружения (корпус в качестве резерва располагался позади 3-й румынской армии), заняли промежуток между 3-й румынской армией и 17-м армейским корпусом. Таким образом, на рубеже р. Чир командование врага создало новый фронт обороны недалеко от Сталинграда. Противнику удалось также создать известную устойчивость положения в районе окружения.

О том, как складывалась обстановка в районе Тормосина у р. Чир, рассказывает В. Адам, руководивший восстановлением здесь обороны. Вот как он описывает развитие событий начиная с позднего вечера 22 ноября, т. е. когда стало известно об окружении немецких войск под Сталинградом:

"Снова зазвонил телефон. Полковник Винтер, начальник оперативного отдела штаба группы армий "Б", осведомлялся о положении на нижнем течении реки Чир. От него я узнал также, что в районе Верхне-Чирской, восточнее Морозовска, уже не было ни одного немецкого солдата. Это было крайне неприятно. Надо было немедленно что-то предпринимать. Я предложил из скопившихся здесь солдат образовать боевую группу для обеспечения Нижне-Чирской и плацдарма восточнее Дона у Верхне-Чирской. Ядро группы должна была составить офицерская школа. Винтер полностью согласился. Правда, ночью я уже мало что мог сделать. Поэтому я поручил капитану Гебелю{24} выслать усиленные разведывательные отряды в северном направлении вплоть до станции Чир и на северо-запад до впадения реки Лиски в реку Чир, установить связь с полковником Микошем и организовать охрану Нижне-Чирской. Коменданту города было приказано собрать колонну грузовиков и направить ее на станцию Чир.

Около 23 часов группа армий снова вызвала меня по телефону и дала следующий приказ: "Подготовить силами боевых групп оборону плацдарма к востоку от Дона и железнодорожной линии, чтобы обеспечить 6-й армии после оставления Сталинграда отход в южном направлении{4} .

Я облегченно вздохнул. Итак, командование группы армий все же рассчитывало получить от главного командования сухопутных сил приказ на прорыв из окружения. Тотчас же я вызвал к себе офицеров штаба, чтобы обсудить мероприятия на 23 ноября. Прежде всего нужно было ликвидировать пробку, созданную транспортом на улицах Нижне-Чирской. Для выполнения этой задачи были командированы все офицеры штаба и комендатуры города. Одновременно было приказано всех тыловиков - солдат и офицеров, за исключением водителей, снабдить оружием и боеприпасами и направить на сборный пункт у школы. Там их разделят на отряды"{25}.

Около двух часов пополуночи Адама вновь разбудили. Начальник связи армии полковник Арнольд доложил, что в направлении железной дороги идет сильная ружейная и пулеметная перестрелка. Оперативная группа Микоша выслала разведку к ст. Чир.

"Из телефонных переговоров с группой Микоша выяснилось, что еще не получены данные разведки. Полковник опасался, как бы не попасть в окружение в связи с продвижением противника на юг. Я осведомил его,- пишет Адам,- что с наступлением дня западнее Верхне-Чирской на равнине, примерно в 2 километрах южнее железной дороги, мы введем в дело усиленную боевую группу. Далее я ему предложил установить тесное взаимодействие с оперативной группой полковника Чекеля на придонском плацдарме. Фланги обеих групп сходились у разрушенного железнодорожного моста через Дон"{26}.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});