Иллюзия обмана - Илона Романова

Публичных казней в Сударбе не было уже давно. Люди привыкли к тому, что если оно и происходит, то втайне. Зачем смущать покой мирных граждан? Ходили, правда, слухи, что в одной из провинций взбунтовавшегося солдата Квадры и ещё нескольких других казнили принародно. С другой стороны, официально огненное зелье не считалось инструментом казни, а так — чем-то необходимым для вразумления несогласных. Так или иначе, но на площади воцарилась гробовая тишина.

— Два месяца! — коротко бросил Цервемза Лопцеду.

— В-выдержит ли? Он с-слишком с-стар! — переспросил Заика не из жалости к брату Мренду, а из опасения, что приговор окажется невыполнимым.

Однако, увидев гневное сверкание в глазах господина, солдат поклонился и начал суетиться у стола. Народ во все глаза смотрел, как палач налил в кубок вина. Потом оранжевой жидкости, которой никто из них ещё не видел, но все боялись. Затем он достал из своей поясной сумки несколько скляночек и пузырьков. Начал добавлять в кубок по щепотке то из одних, то из других. Осторожно взболтал, тщательно следя за тем, чтобы ни одна капля не упала на стол или на руки… Коренастый стоял на некотором расстоянии и с некоторой опаской наблюдал за действиями Заики.

Цервемза подошёл к столу:

— Итак… Я последний раз спрашиваю тебя, Мренд из Шаракома, был ли ты в сговоре с Конвентусом и превращал ли Арнита из Кридона в Бессмертного Императора Йокеща?

Художнику надоело ломать комедию, поэтому он промолчал, стараясь запомнить вид вечереющей Мэниги, которая сейчас казалась ему не давящей, а летящей и прекрасной.

— Чудно! — Цервемза даже не сдерживал своей ярости. — Тогда ты сам слышал свой приговор. Раз не одумался — я ничем не смогу тебе помочь. Пусть огонь истребит твою вину! Напоите его!

Доур и Лопцед обошли стол с двух сторон и двинулись к пленнику.

— Погодите! Твои солдаты, почтеннейший господин, всегда успеют сделать своё дело. Прошу о последнем одолжении. Если хочешь, могу даже назвать тебя Император и сир! — спокойно и ясно сказал брат Мренд. — Я достаточно стар…

— Снисхождения не будет! Ни к кому! Даже к беременным женщинам, — отрезал Цервемза.

— А мне, сир Император, и не нужно снисхождение. К тому же из твоих рук. И всё-таки… Я пожилой человек, который привык, получать причитающееся мне за труды без посредников. Так же я хочу получить плату за верность Короне и Соправителям. Ты принуждением заставил меня отречься от них — теперь пришло время исправить мою ошибку. По доброй воле.

Он подошёл к столу, стараясь шагать размеренно и свободно. Расстегнул ворот камзола. Достал из-под него, подаренный Илсой медальон, и крепко зажал в правой руке, чувствуя живое тепло и поддержку. Левой — взял кубок. Улыбнулся и, уставившись своими светлыми глазами прямо в глаза Самозванца, добавил:

— Прежде, чем превратиться в пламя, вот что я скажу тебе Цервемза… Ты можешь отобрать у Арнита и Кайниола — Корону, у Сударба — свободу, у меня — жизнь. Поэтому за тебя я пить не буду… — он слегка помедлил. — Так что выпью-ка я за истинного Императора Арнита, его Наследника Кайниола, за многострадальный Сударб, за друзей своих да ещё за дюков, которых ты изгнал из этого мира. Имей в виду — они вернутся и возвратят отобранное!

С этими словами он поднял кубок, приветствуя всех, кого видел вокруг себя.

— Погоди же и ты… — Узурпатор несколько мгновений колебался, потом сказал. — Я хочу, чтобы ты видел мой триумф ясными глазами. Раз этот безумец не желает признавать меня Законным Императором, я попрошу подтвердить мои права господина Императорского Секретаря.

Мгновенно на балконе появился Анактар с пресловутым бюваром. Он удостоверил подлинность завещания Хопула. Затем произнёс формулировку возведения на Престол. Народ был настолько потрясён, что не заметил странного багрово-сизого сполоха, четырежды вспыхнувшего, когда четверо солдат из свиты подтверждали истинность документа. Когда всё было кончено, Цервемза снова обернулся к приговорённому…

И тут… на парапете появился громадный чёрный кот. Он шёл, выискивая взглядом кого-то из стоявших на балконе. Вид у Тийнерета был крайне грозный.

"Проститься со мной пришёл… — печально подумал Художник, не поняв его намерений. — И не знает, что мне уже ничем не помочь…"

Цервемза онемел от ужаса, узнав своего мучителя, и поспешно спрятался за спины телохранителей.

Кот пару раз профланировал туда-сюда по балюстраде, и спрыгнул на брусчатку.

А в это время из слегка оживившейся толпы раздался старушечий голос, по которому брат Мренд, к удивлению своему узнал бабушку Дьевму:

— А скажи-ка мне, господин Император, кем ты приходишься старому Пекарю, убитому по твоему приказу в том году? Если ты его родственник, то какой же ты Государь, если своих уничтожаешь?

— Правильно говоришь, бабка! Каков бы там ни был Император Арнит, но разве учеников предают? — поддержал её густой солидный голос.

Секундная пауза, показалась брату Мренду длиннее многих бесцельных лет в юности. Потом Цервемза коротко бросил:

— Взять их! И поступить так же, как и с этим…

Доур и Лопцед, прихватив на подмогу ещё четверых, кинулись выполнять приказ. Пока солдаты протискивались сквозь толпу, Дьевмы и Тийнерета уже и след простыл. Пришлось палачам довольствоваться безвестным мужичком, который не успел скрыться. Он попытался вырваться, но его схватили… Что случилось дальше, брат Мренд не понял, лишь увидел, как бунтарь обвис на руках солдат.

Всё это время Художник стоял с кубком в руках. Вдруг он ощутил сильный толчок под локоть. Кубок упал, расплескав своё смертоносное содержимое. Одновременно с этим, брат Мренд услышал тихий голос Таситра:

— Не оборачивайтесь! Считать нужно до…

…Последним, что видел Художник, уходя в туман сударбских просторов, были каменные плиты дворцового балкона насквозь прожжённые огненным зельем…

ИЗГНАННИКИ

I

Почти месяц после переворота Арнит и Отэп плутали по Сударбу, чтобы сбить со следа цервемзиных ищеек. В конце концов, беглецы осели в Стевосе. Лучшего места для убежища и придумать было трудно. Дом, ставший их временным пристанищем, стоял на окраине поселения в дельте Песонельта. Жилище оказалось простым и неказистым, но изгнанники быстро привыкли к скромному быту. Зато здесь было спокойно. И вот уже почти две недели друзья отдыхали и наслаждались тишиной.

Хозяйка, как и все местные жители смурная на вид старуха, давным-давно заплатила дань морю двумя мужьями и несколькими сыновьями, поэтому стосковалась по людям и приняла скитальцев, как родных. Вопросов она не задавала. Соседи — тоже. Кому какое дело. Мало ли почему двое братьев явно знатного рода решили поселиться вдали от крупных полисов. Времена нынче не простые — многие вынуждены скрываться.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});