Вселенская пьеса. Дилогия (СИ) - Евгения Федорова

— Это в общих чертах, — согласился я, с интересом разглядывая плоский прибор с дугами, в который мне полагалось засунуть руку. Генетический декодировщик, как пить дать!. -Хотелось бы узнать о Сафари подробнее, что нас ждет?

— Эта информация на данный момент недоступна, впереди у вас отборочный тур, в котором который столкнет вас с экипажами других планет, так как сейчас участников слишком много. В дальнейшем всю информацию вы будете получать пошагово, небольшой кусочек головоломки перед каждым новым этапом. Описание, координаты, минимальные необходимые сведения.

— Сколько-сколько вы сказали сейчас участников в Сафари? — поинтересовался я.

— А я не говорил, — Петеро Ан Тен кривовато улыбнулся. Давно подмечено, что на многих планетах улыбка также обозначает дружелюбие, но чаще всего она очень сдержанная, без обнажения зубов. Скорее всего, это все же связано с тем, что у животных показать зубы — верный признак агрессии. — Но в этом нет никакого секрета, ваш номер будет 406, если Земля решится.

— Доров, не тяни, — тут же среагировал на провокацию Тверской.

— Да они мне сейчас руку ампутируют, — сделав круглые глаза, отозвался я, указывая на прибор.

Нуарториец так удивился подобному варварскому невежеству, что издал лишь легкий мычащий звук, сразу не найдя, что ответить.

— Ты гонишь, — растерялся Яр.

— Ну да, — согласился я с каменным лицом и сунул руку в сканер. На секунду вспыхнул свет, на секунду просветив кожу, выделил кости, мышцы и вены.

— Очень хорошо, — с облегчением вздохнул Петро Ан Тен, так как я избавил его от неловкого объяснения, — ваш идентификационный номер 406. Антон, это чип-карта участника, ее должно всегда носить с собой. Она связана напрямую с вашими финансовыми счетами, и с этого момента мы просим вас расплачиваться посредством карты. Это универсальное платежное средство, так что проблем не будет. Еще вам полагается инфокристалл по отборочному туру. Всего хорошего, желаю удачи…

— Нуарто открыто для нас? — уточнил я, вставая.

— Без сомнения, но не забывайте о неразглашении.

— Я прослежу, чтобы он не забыл, — мстительно пообещал Яр.

Транспортник отвез меня и скандалящего Яра к выходу из космопорта. Тверской требовал немедленно вернуться на Шквал и приступить к изучению информации по отборочному туру, но я лишь неодобрительно косился на полковника и отворачивался.

— Да куда тебя несет, Доров?! — не отставал тверской. — Неужели это так срочно?

— Ты как всегда гениально догадлив, — согласился я. — Забыл уже про мое дело в галактическом суде, или думал, пронесет?

— Так что там за дело! Послушай, Антон, если речь о линкоре, я буду вынужден тебе…

— Речь не о линкоре, — отрезал я. — О моих правах. Ну-ка, — я прошелся пальцами по структуре услуг, представляющей из себя большую, мягко мерцающую в воздухе у выхода, схему. — Где тут у нас такси… ага.

Тут же передо мной засветились указатели на подъездную дорожку, где нас уже ожидал транспорт.

— Антон, да послушай ты, — Тверской схватил меня за плечо, — все это может подождать. Сейчас важно это! — он потряс у меня перед лицом информаторием. — Чтобы выиграть, да что там, чтобы выжить, нам понадобятся знания и умения. Я не верю, что участников отборочного тура забросят на курорт! Их слишком много и, чтобы отсеять большую часть, условия будут выбраны самые суровые. Нужно…

— Руки убери, — хмуро потребовал я.

— Что? — на коже Тверского проступили бардовые пятна.

— Руки свои убери, — терпеливо повторил я, — и впредь не забывай, где ты и что делаешь. Не на Шквале, здесь мне достаточно только свистнуть и охрана мигом решит, кто прав: главный герой нашумевшей Вселенской Пьесы или какой-то неизвестный никому землянин…

— Тебя пока еще никто не узнал, Доров, — желчно заметил полковник, но уверенности в нем поубавилось. — И где толпы твоих поклонников?

— Если меня не узнали, Тверской, это не значит, что меня не знают, а вот на счет тебя я уверен на все сто процентов.

Понимая, что я не шучу, руки Яр все же убрал и молча пристроился рядом, видимо решив не унижаться. Что ж, верное решение.

«Такси» уже ждало нас у входа. Аппарат походил на большой шар с силовой дугой, делавший его похожим на Сатурн. Когда мы подошли, часть борта поднялась вверх, открывая просторный салон с двумя широкими диванами бежевого цвета.

— Телохранители вперед, — насмешливо предложил я. Тверской, оскорблено поджав губы, залез внутрь и замер в напряженной позе. Он выбрал диван (как ему казалось) по ходу движения транспорта. Ну-ну.

Я сел напротив и задал системе поиск здания галактического суда. Терминал, расположенный между сидениями, был построен на интуитивном принципе управления, в нем разобралась бы даже собака. Впрочем, не все оказалось так просто, и некоторое время мне пришлось повозиться, чтобы понять: для каждого отдельного сектора Вселенной существуют собственные правовые органы, и обращаться нужно в соответствующий. Пока я изучал навигацию, Яр молчал и даже ни разу, по-моему, не пошевелился. Выбрав, наконец, маршрут, я расслабленно откинулся на спинку и благодушно спросил, глядя, как закрывается люк «такси»:

— Скажи мне, полковник, что же так неловко вышло: четыре года прошло с момента, как закончилась Вселенская Пьеса, а Земля с трудом построила один единственный космолет? Каким местом они там вообще думали?

— Они торговали, — помолчав, отозвался полковник. — Ведь торговать выгоднее, чем производить готовый продукт, но ты зря воспринимаешь все в штыки. Именно это торговля помогла за четыре года преобразить Землю, поднять ее на новый уровень. Это торговля зарабатывает нам огромные деньги, часть которых (и заметь, большая), выделяется на космические проекты. И все же земная наука оказалась не готова к тому, чем обзавелась. Получив знания, она, тем не менее, не может собрать космический корабль на коленке. Я уверен, что лет через пятьдесят в средней школе, или, на крайний случай в институте начнут преподавать какую-нибудь «физическую теорию стабильной реальности пространственных уровней»… — Яр шумно выдохнул, давая, видимо, понять, что подборка последовательности этих умных слов отняла у него немало сил. — Но на данный момент лучшие мировые ученые не понимают и половины принципов действия тех технологий, которые уже повсеместно применяются на земле благодаря импорту. Для того, чтобы получить какой-то прибор или устройство, нужно не только знать и понимать, что ты за штуковину материшь, но и разработать методику производства, создать станки, нарастить мощности. Чтобы сделать нанонасечку на деталь, нужно сначала сконструировать точный агрегат, способный наносить ее на изделие. А в результате получится одна единственная часть того сложного, что предстоит собрать. Если бы Леонардо да Винчи на голову свалился «Боинг 777» или «Ми-8», я не уверен, что он смог бы изобрести эффективную этажерку или вертолет. Я вообще не думаю, что это смогло бы дать какой-то толчок развитию авиации.

На самом деле наш Эверест — это грандиозный прорыв, доказавший, что мы способны на многое. То, что он вышел нам комом, этот первый блин… Доров, скажи, ведь земной корабль был не так уж и плох!

— Если сравнивать с челноком НАСА, который лет пятнадцать назад летал до МКС и обратно, то без сомнения, — согласился я.

— А дальше мы сделаем лучше, — не захотев услышать в моих словах скрытого намека, оживился Тверской. — На все нужно время и дополнительные знания, потому Земле так важны технологии космической станции. Методы преобразования биомассы, системы замкнутого жизнеобеспечения, новые виды материалов, да мало ли что еще? Я же военный — не научник, но даже я понимаю, насколько это важно… слушай, а чего этот шар на месте стоит? У них тут пробки что ли, или мы очереди своей ждем?

Я посмотрел на Тверского с легким сожалением и развернул между нами проекционную карту маршрута со стремительно движущейся фиолетовой линией, обозначающей наш путь. Внизу под картой бежали столбики параметров — внешняя нагрузка, скорость движения, число поворотов, высота над поверхностью, ожидаемое время прибытия.

— Чего это? — не сообразил полковник. Все его чувства говорили о том, что мы стоим на месте. Нас ни разу не качнуло, не ощущалось ни ускорения, ни торможений, так что непривычный к неожиданностям, подстерегающим человека в чужих мирах, мозг Тверского заставлял хозяина сомневался в возможности подобного. Я разочарованно покачал головой, не желая отвечать на глупые вопросы, и отвернулся. Уже через три минуты транспортник бесшумно открыл боковой люк, тихо тренькнув «напоминанием о необходимости оплатить оказанную услугу». Я вставил в приемник свою новую чип-карту, и индикатор довольно замигал зеленым, подтверждая операцию.