Колояр. Дилогия (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович

Но так не считал виновник безобразия. Дверь со стороны водителя распахнулась, на улицу вывалился добрый молодец с косой саженью в плечах, в короткой рубашке, которая выгодно показывала его впечатляющие бицепсы. Лицо парня исказилось от злости. Не обращая внимания на посторонние звуковые сигналы, он попер прямиком к «ориону», откуда пытался вылезти несчастный пожилой мужик. Как еще жив оказался! «Скиф» влетел прямиком в водительскую дверь, которую сейчас крепко заклинило.

Вслед за водителем поспешали еще двое, уступающие ему в габаритах совсем ненамного. Что‑то не по себе становится. Кто‑то из высокородных устроил аварию. Хуже всего, что он явно из дворян, приближенных к Щербатову. Да тут все они вассалы, под ногами стелются.

Мне тоже пришлось выйти, чтобы осмотреть повреждения. Крыло помято, краска содрана. Н‑да, придется отгонять тачку на автосервис. Ситуация тем временем накалялась.

‑ Вылезай, быдло! – стал орать бугай, дергая дверь. – Вылезай, быстро убью, не будешь мучиться! Ты мне машину угробил!

Ну, парень слегка преувеличивал. Его «скиф» потерял стекла на фарах, сорвал бампер и слегка выгнул капот. По сравнению со стареньким «орионом» – сущая ерунда.

‑ Сударь, вы сами на красный пошли! – увещевал его мужик через разбитое окно. Выходить ему резко расхотелось.

‑ Ты мне лапшу на уши не вешай, урод! – бесновался качок. Дерг! Дерг! Бесполезно. Дверь замяло прилично.

Тогда он совершенно неожиданно для владельца «ориона» цапнул его за плечи и буквально выдернул через окошко на улицу и тут же припечатал спиной к машине.

‑ Ах, ты, чернь поганая! Платить тебе до своей смерти! Ты у меня отработаешь весь ремонт до копейки на местных каменоломнях!

‑ Эй, дружок – пришлось вмешаться, иначе мужика просто захлестнут. – Охолонись чуток. Орешь на всю улицу.

Мне навстречу тут же дернулись двое, перекрывая дорогу. Но увидев мои перстни, мгновенно стухли, отошли в сторону, но расположились за моей спиной.

‑ Ты мне, что ли? – фыркнул как бешеный бык парень, повернувшись ко мне. – Кто такой? Тебе разрешали лезть не в свое дело?

‑ Вообще‑то дело как раз мое, – напомнил я. – Ты мне машину стукнул, краску снес с боковины. Перся на красный свет, я могу перед патрулем засвидетельствовать. Твоя вина. Отпусти человека.

‑ Человека? Да нищеброд он, как и ты!

‑ Витька! – окликнул его один из его друзей, чем‑то похожий на бугая. Может, брат? – Угомонись, в самом деле…

Я спокойно ждал, когда этот Витька закончит бушевать. Хорошо, хоть мужика перестал трясти. У того уже губа рассечена, глаза безумные от испуга.

‑ Ты меня назвал нищебродом? – решил уточнить я некоторые моменты. Очень мне захотелось проучить дорожного хулигана.

‑ Хочешь еще раз услышать? – Витька сделал шаг в мою сторону, надвигаясь подобно ходячей горе. – Нищеброд такой же, как и тот урод! Что у тебя за тачка, за которую ты дрожишь? Что за уродина?

‑ Немецкая, из авторизованного автосалона, – отвечаю охотно. – Сделана в княжестве Вестфалия.

Последовал презрительный плевок мне под ноги. Такого поступка я не ожидал. Конечно, мозги от ярости может значительно переклинить, но не до такой же степени. Совсем ничего не видит? А парень явно из вассальных. Герба на капоте не видно, но вот номер намекает на мои предположения. Такие номера, подкрашенные желтой фосфоресцирующей краской и небольшим гербом Щербатовых в уголке, указывают на вассальный род.

У меня, кстати, обычный номер: черное на белом.

‑ Я могу поинтересоваться, кому сейчас морду бить буду? – стараюсь говорить дружелюбно.

‑ Ах, ты, козел! – выдохнул Витька. – Ты перед кем свою смелость показываешь? Я же тебя в рулет закатаю! Колесникова долго помнить будешь!

‑ Так ты Колесников Витька? – я едва не согнулся от смеха, и от избытка чувств хлопнул себя по коленям. Такого сюрприза не ожидал. Сволочь сама идет в капкан. – А я гляжу, рожа знакомая!

‑ Что за… – Колесников, наконец‑то, почуял неладное и не стал хватать мою рубашку огромной пятерней. – Ты кто такой?

‑ Не припоминаешь? Волоцкий я.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

‑ А‑аа! – Витькина морда расплылась в улыбке. – Вот так встреча! Наемник вернулся! Безродный щенок решил…

‑ Витька, да заткнись ты, придурок! – не выдержал парень, тот самый, чем‑то похожий на бугая. Лицо его стало бледным.

‑ Ладно, господин Колесников, – кивнул я. – Сам напросился. Требую удовлетворения за оскорбление чести. Место встречи и оружие можете выбрать сами. Дуэль обычная или магическая?

‑ Идиот ты, Витюша! – простонал парень и подскочил ко мне, протягивая руку. – Аркадий Колесников, младший брат этого дебила! Я прошу за него прощения! Ущерб, нанесенный вашей машине, будет возмещен! Еще раз прошу прощения!

‑ А про того несчастного забудем? – я кивнул на владельца «ориона», который бочком отходил за машину, чтобы лишний раз не светить свою персону.

‑ Да, конечно же, – наклонил голову более адекватный Аркадий. – Так вы прощаете моего брата?

‑ Аркадий, извини, – я пожал плечами. – Некоторые переходят границу дозволенного, не осознавая последствий. Твой брат уже не раз совершал поступки вредные и порочащие честь дворянина. Да хотя бы история с Полиной Барсуковой? Помнишь, Витя?

‑ Принимаю вызов, – оскалился в радостной улыбке Колесников. – Говоришь, выбирать оружие? Ха! Обычная дуэль, на ринге. Контактный бой без защитных средств.

‑ А я думал, стреляться будем, – удивился я. – Хочешь на кулаках спор решить? Не дешево ли?

‑ Я тебя покалечу так, что инвалидом до конца жизни станешь, Волоцкий! На коляске передвигаться будешь.

‑ Почему ты так неравнодушен ко мне? – я вздохнул. – Хорошо. Принимаю. Пришлю секундантов завтра. Обсуждать детали будешь с ними.

В это время подлетел внедорожник с проблесковым маячком на крыше и броской надписью на борту «патрульная дружина». Из нее вышли двое бравых ребят в униформе и с номерными бляхами. Сориентировались быстро и пошли к нам. Придется звонить Мирославе, чтобы не теряла меня. Предстояло задержаться еще на часок.

****

В «Интерлогист» – место моей службы – я вернулся поздно. В Дорожном Управлении, куда мы все дружно направились, пришлось долго отвечать на вопросы инспектора – уставшего усатого мужика, затюканного вызывающими заявлениями Витьки Колесникова. Его пришлось отпустить пораньше, так как позвонил сам папаша братьев и в ультимативной форме потребовал прекратить допрашивать непутевого сынка. Инспектор с радостью подсунул протокол Витьке на подпись с припиской, что оставляет за собой право вызвать в любой момент на допрос, но тот не стал давать автограф, а осчастливил этим правом третьего парня, ехавшего с Колесниковыми. Н‑да, гонору у парня больше, чем у князя Щербатова. Далеко пойдет, если образумится, и глупостей не наделает.

До автосервиса так и не доехал. Пришлось мчаться на службу. Первым делом зашел к Мирославе, провожаемый неприязненным взглядом секретарши. И почему эта старушка такая ярая противница моего нахождения в кабинете ее госпожи? Улыбаюсь приветливо и закрываю за собой дверь.

‑ Наконец‑то! – прихлопнула ладонями по столу княжна. – Господин Волоцкий, вам не кажется, что вы стали пренебрегать своими обязанностями? Где шлялся‑то? Что за история с аварией?

‑ Колесников Виктор. Ты же его знаешь? – я бесцеремонно открываю дверцу холодильника и достаю бутылку минералки. Скручиваю крышку и припадаю к горлышку.

‑ Бешеный придурок, – фыркнула Мирослава. – Самый известный в городе качок. Фанат различных боевых искусств. Всем нормальным ребятам челюсти свернул. С ним уже никто спарринги проводить не хочет. У него даже друзей нет, одни подпевалы и подставные. Он реальный придурок. Уже отца перестал слушаться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

‑ Так я и понял, – блаженно развалившись в кресле, ответил я. – А что за подставные?

‑ Да специально шарахались по молодежным кафе и ресторанам, нарывались на скандал. Обычно выискивали приезжих, которые с деньгами. Вроде купцов, торговых агентов. Те, конечно, первое время срывались и налетали на крупные неприятности. Теряли деньги, чтобы откупиться. Князь Щербатов узнал об этом и наказал Витькиного папашу, отобрав весь бизнес. Года три на воде и хлебе держал, пока Глава Рода не приполз на коленях за прощением.