Убийца - Олег Бубела

– Ты всегда так говоришь! – укоризненно сказала гномка и обняла меня напоследок.

Чмокнув ее в лоб, я повернулся к Шаракху:

– До свидания... папа!

Подняв руку в прощальном жесте, я вернулся к себе в тело, которое все еще стояло посреди палатки. Нет, с таким способом общения нужно быть осторожнее и использовать только в крайних случаях, а то пока я «отсутствую», меня и прирезать могут, да так, что никакая регенерация не поможет. Есть же разговорный амулет, так чего мудрить было? Поражаясь своей недальновидности, я внезапно понял, что просто после смерти мне очень не хотелось умирать снова, поэтому такие мысли и появлялись. Покачав головой, я вышел из палатки и окунулся в ночь.

Я находился посреди все того же знакомого палаточного городка, только шатры были расположены более хаотично. Чувствовалось, что многим было просто наплевать на организацию, поэтому палатки стояли как попало. Несколько костров, горевших то тут, то там, говорили о том, что жизнь в лагере не замерла. Кое-кто готовил ужин, кто-то просто сидел рядом с огнем в кругу товарищей, отходя от пережитого боя. Решив, что сначала мне нужно отыскать Фариама, я оглядел палатки, но никакого флага не заметил. Тогда я решил воспользоваться своей кровной связью, справедливо полагая, что Мирин должен сейчас находиться где-то неподалеку. Ведь после всего, что произошло, всем этим полководцам необходимо было посовещаться и решить, как быть дальше.

Определив направление, где вдалеке ощущалось присутствие родного человека, я двинулся туда. Лагерь почти полностью был погружен в сон, так что мне удалось беспрепятственно достичь места, где находился Мирин, не вызвав при этом криков типа «Мертвяк! Руби его!» и тому подобных. Возле нужной мне палатки стояли трое воинов в доспехах. Они были людьми, и я понял, что мои догадки подтвердились. Рядом спала Каррашша, которой уже залечили распоротый бок, поэтому я понял, что и Ваз находится здесь же.

Подойдя к воинам, я поинтересовался:

– У себя?

Этим вопросом я вызвал замешательство и громадное удивление на их лицах. Не дождавшись ответа, но все же решив, что рубить сгоряча они меня не будут, я шагнул к палатке и услышал спор.

– А я не согласен передавать его Мардинану! – заявлял Ренард.

– Но ведь его смерть не принесет никакой пользы! – увещевал его Фариам.

– Все равно, он будет казнен на рассвете! – отвечал братишка.

Догадываясь о причине спора, я отогнул полог шатра и шагнул внутрь под яркий свет магического светильника.

– Что за шум без драки? – весело осведомился я, оглядывая удивленные лица Ваза, Фариама, Мирина и Ренарда, которые в этот момент стали очень похожими друг на друга. – И самое главное, почему не пригласили меня? Друзья, называется. Мне ведь тоже интересно!

Оглядев помещение, я подошел к дальней стенке, провожаемый внимательными взглядами, взял стоящий там стул и переместил поближе к собранию, а потом, усевшись на него, с ироничной ухмылкой спросил:

– Ну?

Спустя еще несколько секунд всех словно прорвало.

– Повелитель! – выдохнул Ренард.

– Алекс, так ты живой? – воскликнул Ваз.

– Кирку тебе в задницу! – выругался Мирин и добавил кое-что непечатное.

– А мы тебя утром уже хоронить собрались! – сообщил улыбающийся Фариам.

Прерывая все эти вопли и готовый обрушиться поток вопросов, я поднял руку, призывая к тишине:

– Объясняю всем и каждому, чтобы не рассказывать по нескольку раз. Да, я умер, но в загробном мире мне не слишком понравилось, поэтому решил вернуться, чтобы и дальше отравлять существование вам всем.

– Алона знает? – обеспокоенно спросил Мирин. – А то после твоей смерти она связалась со мной и закатила истерику, обвиняя в том, что я позволил тебе умереть.

– С ней я поговорил первым делом, – кивнул я, сочувствуя Мирину.

Сестренка в гневе – это страшно!

– Алекс, – Ваз хлопнул меня по плечу. – Я очень рад тебя снова видеть!

– А уж как я рад, – ответил я, потирая плечо. – Так что давайте быстренько сообщите мне, что я упустил и что вы собираетесь делать дальше.

– Что делать дальше? – задумчиво повторил Фариам. – А все, что прикажет ваше темнейшество!

Эти слова будто бетонной плитой ударили меня по голове. Взглянув на короля, я увидел, что на его лице нет ни тени улыбки. Но как же так? Почему?.. Я почувствовал, что мне стало трудно дышать, и рванул завязки на своем мундире, вот только облегчения это не принесло, так как в голове билась только одна мысль: все было зря! И если уж Фариам готов признать над собой власть Темного мага, что же будет дальше?

А дальше будет просто – Империя объявит Мардинан сторонником Тьмы, захватит его, выбьет горцев из степи или полностью уничтожит, а потом примется за эльфов и гномов. Ведь предлог есть железный – пособничество Темному магу. Если еще подогреть расовую неприязнь, облить нелюдей грязью, то уже готов предлог для тотальной войны на уничтожение. И после нее победителей определить несложно. И что же мне делать? Остаться здесь, защищая эти земли от Империи? Воевать со всем миром до победного конца или своей смерти? И сколько мне придется уничтожить людей? Миллион, десять миллионов? Столько их в Империи наберется? И что, это того стоит? Стоит такое потерянной дружбы, взамен которой пришло подчинение? Стоит ли это призрачной надежды на спокойную жизнь?

Я закрыл руками пылающее лицо. Нет! Я не хочу! Не хочу снова убивать! Не хочу вновь рисковать своей шкурой! Я лучше исчезну, чтобы Империи не пришлось начинать новую травлю Темного мага. Я лучше спрячусь подальше, чтобы не видеть, как имперцы разрушают все то, чего я добился с таким трудом!

– Да пошли вы все! – сказал я, убирая руки от лица, а затем резко поднялся и направился к выходу.

Сейчас мне было плохо и горько, хотелось скрыться подальше от всего мира и просто заснуть крепко-крепко...

– Алекс, постой! – воскликнул Фариам, но я не обратил на него внимания и шагнул в темноту, чувствуя, как ночной воздух приятно холодит разгоряченную кожу. – Алекс, остановись!

Король догнал меня уже у следующей палатки и, схватив за плечо, развернул к себе.

– Да постой, ты! Это была шутка! Всего лишь шутка! Прости, я не знал, что она сделает тебе так больно. Прости, слышишь?!

До меня не сразу дошли его слова, но они не принесли особого облегчения. Всего лишь шутка... Только последствия у нее совсем нешуточные. И я тут вряд ли могу что-либо изменить, потому что это просто невозможно...

– Алекс, я поступил глупо, прости меня, – покаялся Фариам, отпустив мое многострадальное плечо.

– Здесь дело не только в тебе, – тихо ответил я. – Не только.

Постояв немного, король увлек меня обратно. Я не сопротивлялся, понимая, что все равно мне нужно было вернуться... чтобы хотя бы попытаться что-нибудь изменить, чтобы дать им всем какой-то шанс. Возвратившись в палатку, я задумчиво поднял опрокинутый стул и вновь сел на него, уставившись в пространство. Повисла напряженная тишина, которую нарушил Фариам:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});