Вспышка. Книга первая - Джудит Гулд

Тамара невольно улыбнулась ему в ответ. Она не могла долго сердиться на Оскара, особенно когда он так искренне улыбался. Она позволила ему подвести себя к креслу и усадить.

– А теперь давай начнем все сначала, хорошо? Она кивнула, положила ногу на ногу и потянулась за сигаретой. Он взял со стола зажигалку и щелкнул ею. Она кивком поблагодарила его и выпустила тонкую струйку дыма.

– Я знаю, что поступаю, как неблагодарное дитя, – сказала Тамара. – Ты был так добр ко мне после смерти Луиса, и я очень признательна тебе за те три недели, что ты дал мне, чтобы я могла прийти в себя. Я знаю, как дорого тебе обошлась задержка сцен с моим участием, и буду вечно благодарна тебе за это.

Он пренебрежительно махнул рукой.

– Продолжай.

– Так вот, после этого я закончила съемки «Легкомысленной компании» и снялась в «Других удовольствиях». Думаю, я могу не напоминать тебе, что мой контракт заканчивается через три недели. Мы оба знаем, что за три недели невозможно снять новый фильм.

– Справедливо. – Он ободряюще кивнул.

– Тогда, пожалуйста, выслушай меня. – Я не играю с тобой. И я не стараюсь выпросить для себя более выгодный контракт или более высокую зарплату. У меня не осталось никого из родных, кроме отца, и я хочу поехать к нему в Палестину. Мы всю жизнь прожили врозь, нам надо столько всего восполнить. И мне хочется попутешествовать, увидеть мир.

– Похоже, тебе нужен отпуск. Тамара покачала головой.

– Мне не нужен отпуск, я хочу уйти из кино, – упрямо повторила она. – Мой семилетний контракт закончился. И теперь я хочу пожить так, как живут простые люди.

– Тамара, Тамара. – В его улыбке были одновременно грусть и упрек. – Неужели ты не понимаешь, что ты слишком талантлива для того, чтобы быть простым человеком? Ты замечательная актриса и потрясающе красивая женщина. Где бы ты ни была и что бы ты ни делала, ты всегда будешь выделяться из толпы. Ты можешь быть либо благословенной, либо проклятой. Выбор за тобой. У тебя особый, Богом данный талант: Было бы стыдно растрачивать его впустую.

– Пусть так, но я должна попытаться, О.Т. Я не хочу состариться вместе с хрустальным канделябром и чуланом, набитым меховыми шубами. Не хочу превратиться в озлобленную старуху, без конца говорящую о том, что она упустила в жизни.

– Ты явно не оправилась от того, что случилось с Луисом, – мягко произнес Скольник. Может быть, тебе надоел Голливуд из-за того, что ты подсознательно винишь город или нашу профессию в его смерти?

– Нет. Сначала я тоже так думала, но это не так. Можешь называть меня пресыщенной, можешь называть меня, как тебе угодно, но я просто устала от игры в кинозвезду. Я больше не могу.

– Тебе будет недоставать этого, – предостерег он. – Всем, кто когда-то был звездой, недостает этого. Посмотри на звезд немого кинематографа, чья карьера оборвалась из-за прихода звука. Они страдают оттого, что больше не принадлежат к миру кино. Они отдали бы все на свете – дали бы отрубить себе обе ноги, – лишь бы вернуть былую славу.

– Со мной этого не случится. – Она покачала головой. – Я хочу только, чтобы меня оставили в покое.

Скольник взял в руки трубку и принялся ее разглядывать.

– Скажи мне, – медленно начал он, – ты говорила кому-нибудь о своих планах? Мерили? Или кому другому? Пусть даже подруге?

Тамара снова покачала головой и загасила в хрустальной пепельнице окурок.

– Знает только Инга, а если кто и умеет держать язык за зубами, так это она, можешь мне поверить.

– Тогда окажи себе, а заодно и мне, одну услугу. Только одну. Это все, о чем я тебя прошу.

Она вопросительно взглянула на него.

– Не объявляй о своем уходе. Ни официально, ни неофициально. Никому ничего не говори. Просто уезжай и отдыхай в свое удовольствие. А я сделаю вид, что это обычный отпуск. Бог свидетель, ты его заслужила. Затем, когда ты решишь вернуться…

– Я не вернусь, – прервала его Тамара. Он терпеливо улыбнулся.

– Тогда, если ты решишь вернуться, тебе достаточно будет подписать контракт. Таким образом ты не сожжешь за собой мосты, которые еще могут тебе пригодиться.

– О.Т., неужели ты не можешь принять все, что я тебе говорю, за чистую монету? Ты просто обманываешь себя, если надеешься, что я вернусь. Я больше не желаю быть кинозвездой Тамарой. Я хочу быть Тамарой Боралеви, женщиной.

– Сейчас, может быть, ты действительно так думаешь, но что будет через полгода? Ты не можешь знать, что будешь чувствовать тогда. – Он помолчал, чтобы усилить произведенное впечатление. – Ты ничего не теряешь, если поступишь так, как я прошу, и потеряешь все, если поступишь по-своему.

Она задумалась над его словами.

– Возможно, ты и прав, – признала она. – Я сделаю так, как ты говоришь.

– Хорошо. По крайней мере, этот вопрос мы решили. – Он улыбнулся. – Рискуя показаться тебе слишком самоуверенным, я все же скажу, что обычно бываю прав. Знаешь, Тамара, ты еще молода, а молодым людям нужны новые впечатления. А еще важнее то, что сидящей в тебе актрисе нужен творческий выход. Хотя, кто знает, может быть, ты будешь права, а я нет. – Он пожал плечами. – Время покажет.

– Это точно, О.Т. – Она улыбнулась. – Знаешь, я буду скучать по тебе.

– Но не так, как я по тебе. Ты всегда была моей любимицей, ты же знаешь.

– Интересно почему? Потому что я принесла тебе больше всего денег? – проницательно спросила Тамара.

– Отчасти, но в основном потому, что тебе присуще одно редкое качество, которое… – Он замолчал, а затем переменил тему разговора. – Как у тебя с деньгами? Уход с работы и даже отпуск могут оказаться очень разорительными.

– У меня… у меня все в порядке. Я распродаю свое имущество.

– А мать Луи? Она продолжает доставлять тебе неприятности?

Тамара удивленно взглянула на него, недоумевая, откуда он все это знает.

– Нет, мы все уладили, – мрачно ответила она. Скольник кивнул.

– Позор, что она получила то, что хотела. Надеюсь, впредь ты будешь советоваться с адвокатом, прежде чем подписывать что-либо. – Казалось, у него повсюду были соглядатаи. – Значит, я ничем не могу тебе помочь?

– Нет, можешь. Твой друг, торговец предметами искусства… – Нахмурясь, она пыталась вспомнить его имя. – Я забыла, как его зовут.

– Бернар Каценбах. Она кивнула.

– Я собиралась связаться с ним.

– Бернар по моим делам уехал в Чикаго на аукцион. Полагаю, он должен вернуться сегодня вечером или завтра утром.

– Передай ему, что я была бы ему признательна, если бы он позвонил мне. Я хочу продать свои картины.

– Тулуз-Лотрека, Гогена и Ренуара?

Тамара кивнула.

– И остальные тоже. Мне они теперь ни к чему, деньги мне нужны намного больше.