Абсолютные Элементы (ЛП) - Редгрейн Лебовски

– Когда я вернулась в сад во дворе церкви, ты уже ушел… – Сказала девушка, наблюдая, как парень стягивает с кровати покрывало и аккуратно складывает его, видимо, собираясь лечь спать. Он что, даже не выслушает ее? После того, как она пробежала ради этого половину Акрополя?

– Да. Извини, – он потер руками лицо. – Мне нужно было поддержать родителей Флина…

– Но мне нужно что-то сказать тебе, – надорванным голосом перебила его охотница.

– Софи, не надо, – Захария покачал головой. – Поступки всегда красноречивее слов. И то, что ты, – он скользнул взглядом по циферблату своих наручных часов, – в три двадцать утра стоишь здесь… Это куда значительней тех слов, что ты сейчас собираешься мне сказать…

Девушка растерянно уставилась на него, не понимая, шутит он или нет.

– Ты уверен? – Наконец, нерешительно произнесла она.

– Абсолютно, – парень кивнул на рубашку. – Так что давай, переодевайся и ложимся спать.

И не дожидаясь ответа, он залез под одеяло, приподнял его краешек и похлопал по кровати, приглашая девушку.

Несколько секунд она таращилась на него, а выйдя из ступора, схватила рубашку и быстро переоделась. Софи осторожно подошла к кровати и прошмыгнула под одеяло. Захария, лежа с закрытыми глазами, сладко потянулся. Охотница осторожно опустила голову на подушку, вдыхая приятный запах стирального порошка, который источало чистое белье.

Ловец дышал спокойно и размеренно, и когда девушка уже решила, что он уснул, тихо прошептал:

– Ты пялишься на меня.

– Возможно, – ответила она после небольшой паузы.

– Э, так дела не будет, – сказал он и его руки обхватили Софи, крепко прижимая к себе. Девушка уткнулась носом в его ключицу, чувствуя тепло, которым веяло от его тела и запах солнца. Слыша ритмичное биение его сердца, она закрыла глаза и наконец-то смогла расслабиться.

Положив одну руку ей под голову, он принялся нежно гладить мочку ее уха, а другую запустил в ее мягкие, слегка влажные волосы. Софи улыбнулась, думая, что если б была кошкой, то замурлыкала бы от удовольствия. Только теперь она успокоилась после тщетных попыток убежать от себя и могла приступить к тому, чего ей хотелось больше всего на свете – к отдыху.

Прижавшись к Захарии, она уже почти погрузилась в сладкую дрему, но внезапно его сонный голос вырвал ее из объятий Морфея:

– С сахаром или без?

– Что?

– Кофе… С сахаром или без?

– Без...

– Так я и думал, – Зак улыбнулся уголками губ и сразу же уснул.

* * *

Софи вышла из палаты Патрика, оставив его с Захарией. Ребята отвлеклись на какую-то новую серию приключенческо-фантастических книг, и охотница решила воспользоваться шансом, пока они снова не начали забрасывать ее расспросами об Эстель.

Остановившись возле лифта и протянув руку к кнопке, девушка почувствовала на себе чей-то взгляд и обернулась. Джейн стояла в дверях своей палаты, опершись на косяк и держась за раненый бок.

– Спасибо, – произнесла она.

– За что? – Не понимая, переспросила Софи.

– За вчерашний вечер, – на лице Джейн промелькнула тень улыбки. – Ты даже не представляешь, как много для меня сделала. Патрик… Он замечательный… Возможно, ты помогла ему вчера спасти мне жизнь... Спасибо... – И развернувшись, она исчезла в палате, закрыв дверь, прежде чем Софи успела что-то сказать.

Задумавшись над этой маленькой беседой, охотница вошла в кабину лифта и уверенно нажала кнопку нужного этажа.

В длинном коридоре было очень тихо и безлюдно, и шаги гулко разносились от пола до потолка. Не теряя не секунды, чтобы внезапно не передумать, Софи направилась ко второй двери слева. Постучав, она робко приоткрыла дверь и вошла в кабинет Эстель. Женщина сидела за столом вместе с Бестибалем и отрешенно разбирала какие-то бумаги. Оторвавшись от рассматривания ярко-желтой папки, она перевела взгляд на гостью и испуганно застыла. Она была уставшая и, казалось, не спала всю ночь, хотя и попыталась скрыть это за макияжем.

Бестибаль сразу же вскочил на ноги, буркнув себе под нос что-то вроде: «Я вас оставлю…». Софи, заметив беспокойство на лице директора, опустила глаза и увидела на его руке обручальное кольцо, точно такое же, как и у Эстель.

– Нет-нет, оставайтесь, – сказала она, понимая, что он и так в курсе всего, и мужчина послушно опустился в кресло.

Девушка сделала еще несколько шагов и наконец, решилась сказать то, ради чего пришла:

– Завтра Патрика выписывают из лазарета и мы хотим устроить небольшой ужин… Да и Орфею необходимо побыть в компании людей, которые любят его больше чем пять минут на день. Нам всем это нужно. Там будут мои друзья. Моя семья… И если вы оба хотите присоединиться… Тогда завтра в пять, у меня дома. Полагаю, адрес вам известен…

Эстель ошарашено взглянула на Софи, не зная, что и сказать, так что за нее ответил Бестибаль:

– Мы обязательно придем… Спасибо!

– Хорошо, – девушка развернулась на каблуках, и уже было направилась к двери.

– София! – Эстель резко вскочила с места.

– Да? – Глаза запекло от слез, и охотница неуверенно оглянулась. Женщина смотрела на нее такими же, полными слез, глазами. Ее руки, крепко прижатые к груди, заметно дрожали.

– А можно прийти пораньше и помочь что-то приготовить? – Неуверенно спросила директриса.

Софи улыбнулась, из последних сил сдерживаясь, чтоб не заплакать.

– Конечно, – ответила она. – Тогда в три…

Девушка вышла из кабинета. Она не представляла, как пройдет завтрашний вечер, но знала, что то, что она сделала сейчас – самый трудный шаг в ее жизни. Казалось, даже возле Сумеречных Врат ей было намного проще. Ожидая лифт, она отмахнулась от надоедливых мыслей и принялась обдумывать сегодняшние планы. Сегодня ей еще нужно помочь Захарии и Орфею навести у нее дома порядок, убрав тот хаос, что воцарился после Патриотов. Но сначала, нужно наведаться на Дно и выполнить обещание, которое она дала чойфею.

.

Эпилог

Четырнадцать лет спустя

Надорванный писк будильника требовательно пронзил утреннюю тишину. Софи с неохотой высунула руку из-под теплого одеяла, пытаясь нашарить на прикроватном столике этот маленький адский механизм. То, что будильники придумали в аду у нее никогда не вызывало сомнений… Несколько раз она на ощупь похлопала по столику, и что-то с грохотом упало на пол и печальным, постепенно затихающим «дзинь» ознаменовало свою кончину.

– Наконец-то… Он мне никогда не нравился, – сонно пробормотал мужчина, спавший возле нее.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});