Россия в войне 1941-1945 гг. Великая отечественная глазами британского журналиста - Александр Верт

что за июль, август и сентябрь на железных дорогах было совершено соответственно 1560, 2121 и 2000 взрывов, и это, по его словам, серьезно отразилось на ходе военных действий и на операциях по отводу войск.

В своей книге Тельпуховский утверждает, что за три года (1941–1944) белорусские партизаны истребили около 500 тыс. немецких солдат и офицеров, 47 генералов, в том числе гитлеровского комиссара Белоруссии фон Кубе.

На Украине, по свидетельству того же автора, партизаны убили 460 тыс. немцев, разбили или повредили 5 тыс. паровозов, 50 тыс. железнодорожных вагонов, 15 тыс. автомашин и т. д.

Согласно книге Тельпуховского и другим советским историческим исследованиям, всеми основными действиями партизан руководила партия. В начале 1944 г. на оккупированной немцами территории Белоруссии насчитывалось 1113 первичных партийных организаций в партизанских отрядах и бригадах, 184 территориальные подпольные партийные организации, работали 9 подпольных обкомов и 174 горкома и райкома. Численный состав этих организаций возрос за время войны с 8,5 тыс. до 25 тыс. человек. В рядах партизан Украины в 1943 г. находилось почти 15 тыс. коммунистов и 26 тыс. комсомольцев.

С осени 1942 г. осуществлялась самая тесная координация между военным командованием, с одной стороны, и партизанским движением – с другой. Партизаны уничтожали эшелоны, взрывали железные дороги, истребляли немецкие гарнизоны и т. д., выполняя этим часть общего плана, разработанного в основном Москвой.

Эффективность действий партизан как военной силы колоссально возросла после того, как они стали получать командиров, припасы и пр. с Большой земли. Однако такая версия партизанской войны, согласно которой партизанские отряды были чем-то вроде второй Красной Армии, воевавшей во вражеском тылу, чрезмерно упрощает человеческие аспекты драмы партизанского движения. Ибо это действительно была драма. Партизаны не находились в положении армии, регулярно снабжаемой продовольствием, вооружением, обеспечиваемой медицинским обслуживанием и имеющей противника только перед собой и больше нигде.

Одна из основных особенностей, не характерная для регулярной Красной Армии, заключалась в необходимости для партизан постоянно бороться с предателями и физически уничтожать их – таких людей, как старосты, бургомистры, полицейские, назначенные немцами.

Другой постоянной заботой партизан было отношение к ним крестьян, которые снабжали их продовольствием, из-за чего сами крестьяне и их семьи рисковали подвергнуться свирепым репрессиям со стороны немцев – регулярных войск, отрядов СС, СД и т. д. – или их приспешников – власовцев, наемной немецкой полиции и т. д. Как уже отмечалось, если во Франции был один Орадур, а в Чехословакии одно Лидице, то в Советском Союзе их были сотни.

Первые партизанские отряды формировались в 1941 г. на оккупированной территории РСФСР и в Белоруссии; происходило это по-разному. Один из первых партизанских отрядов, образованный в Полотняном Заводе близ Калуги, существовал с 11 октября 1941 г. по 19 января 1942 г. Первоначально он состоял из бойцов противодесантного истребительного батальона, затем в него влились бежавшие от немцев военнопленные. В течение трех месяцев битвы под Москвой отряд совершал нападения на немецкие автоколонны. Предатель выдал отряд, и он был почти полностью уничтожен.

Партизаны очень ловко устраивали налеты на немецкие штабы и мелкие гарнизоны, нередко будучи вооружены всего лишь несколькими ручными гранатами. Но часто от таких налетов больше всего доставалось жителям деревень.

«Упорный бой с немецкой воинской частью партизаны провели 17 января за деревню Веснины. В этом бою гитлеровцы потеряли несколько десятков убитыми и ранеными. Оккупанты стали окружать деревню. У партизан к этому времени кончились патроны. Но они вырвались из вражеских клещей без потерь и отступили в лес. Взбешенные неудачей, гитлеровские мерзавцы свою злобу выместили на мирных советских людях… уничтожили более 200 стариков, женщин и детей»[176].

Точно так же жители других деревень, заподозренные в сочувствии партизанам, подвергались особо жестокой расправе. В Рессете было убито 372 человека, в Долине – 469, и здесь тоже в основном женщины и дети[177].

Угон жителей деревень и их расстрелы немцами под предлогом наказания за «сочувствие партизанам» – эти моменты постоянно встречаются в рассказах о партизанах. В упомянутой книге говорится, что только в района Калуги было расстреляно 20 тыс. человек из гражданского населения. Неподалеку от Брянска, в Людиновском и Дятьковском районах, немцы (и венгры) до ноября 1942 г. убили 2 тыс. мирных жителей и сожгли 500 домов. 5 тыс. человек из гражданского населения было угнано в рабство. Вследствие проводимой немцами тактики «выжженной земли» брянским партизанам пришлось особенно туго зимой 1942/43 г. Однако их дела пошли лучше, когда весной 1943 г. начала поступать помощь с Большой земли, и летом брянские партизаны уже готовились к широкой «рельсовой войне». Когда Красная Армия стала подходить к Орлу, они распространили листовки с «последними предупреждениями» предателям (в книге Глухова воспроизведены эти листовки) – старостам, бургомистрам, полицейским и «легионерам» (по-видимому, власовцам). Всем им предоставлялась последняя возможность обратить оружие против немцев, присоединившись к партизанам. Некоторые из них так и поступали. Многие, естественно, опасались, что это ловушка.

Еще более ужасный характер, чем многочисленные «орадуры» и «лидице» в Калужской, Орловской и Брянской областях, описанные в книге Глухова, носили зверства немцев в районах Освеи и Россоны на севере Белоруссии в марте 1943 г. Это был партизанский край. Хотя карательной экспедиции немцев не удалось захватить партизан, немцы на некоторое время заняли район Освеи. Когда после сорока дней боев партизаны вернулись на свою базу, они обнаружили, что немцы сожгли дотла 158 деревень. Все здоровые мужчины были угнаны в рабство, а все женщины, дети и старики убиты.

«Когда… партизаны вернулись… везде валялись трупы людей. В живых остались только те, кто ушел с партизанами в лес… Замучили несколько тысяч советских граждан»[178].

В состав карательных отрядов обычно входили солдаты регулярных немецких частей, подразделений СД и СС; иногда к ним добавляли полицейских, назначенных немцами, и даже словаков. Отдельные словаки переходили на сторону партизан.

Зверства немцев по отношению к захваченным партизанам, а также к крестьянам, обвиняемым в сочувствии партизанам, и к их семьям следует отнести к категории самых страшных злодеяний, совершенных немцами и их прислужниками. Это говорит о многом.

Лишь некоторые из названных книг о партизанах написаны хорошо; повествуют они почти об одном и том же. Тем не менее в целом они рисуют довольно мрачную картину. Это не только картина величайшего мужества и смелости – а нужно быть мужественным и смелым человеком, чтобы стать партизаном, – но и картина такого мира, где человеческая жизнь ценилась невероятно дешево.

В книгах оплакиваются тысячи женщин и детей, убитых в «партизанских районах» эйнзатцкомандами и другими карательными соединениями; реже речь заходит о потерях партизан; партизаны, должно быть, несли очень тяжелые потери, особенно вначале, когда мелкие, самочинно возникавшие группы либо уничтожались немцами, либо гибли от холода, голода, болезней и ран в лесных лагерях.

Некоторое представление о том, как немцы поступали с партизанами и «партизанскими краями», дают также немецкие документы. Так, на Нюрнбергском процессе оглашался отчет германского генерального комиссариата Белоруссии, датированный 5 июня 1943 г., о результатах антипартизанской операции «Коттбус». В отчете приводились