48 законов власти - Роберт Грин

И последнее: очень важно, где и как остановиться; этот момент имеет огромное психологическое значение. В памяти остается последняя сцена как свое­образная кульми­нация. Нет лучшего момента для того, чтобы удалиться, чем после славной победы. Оставаясь на сцене, вы рискуете уменьшить эффект, возможно, после этого вам больше не подняться на такие высоты и придется примерять на себя роль аутсайдера. Как говорят юристы о ведении перекрестного допроса: «Добившись своего, сразу прекращай задавать вопросы».

Образ: Икар,

падающий с небес. Его отец Дедал изготовил крылья из воска, которые поднимали двоих, чтобы выбраться из лабиринта и ускользнуть от Минотавра. Опьяненный счастливым избавлением и ощущением полета, Икар поднимался выше, пока солнце не растопило воск и он, упав, не разбился насмерть.

Авторитетное мнение

«Государи и республики должны удовольствоваться победой, ибо когда они стремятся к большему, то, как правило, проигрывают».

Никколо Макиавелли

Оборотная сторона

Макиавелли учил, что потенциального соперника нужно либо уничтожить, либо оставить в полном покое. Половинчатое наказание или небольшой урон только породит врага, который будет растравлять себя все больше, вынашивая месть. Если вы бьете неприятеля, доведите это до конца. Уничтожьте его полностью. В победный миг не сдерживайтесь, добейте поверженного врага, но не продолжайте в азарте нападать на других — это совершенно недопустимо. Будьте к врагу безжалостны, но не создавайте себе новых врагов, теряя чувство меры.

Есть люди, которые становятся после победы более осторожными, чем когда бы то ни было. Победа, по их мнению, только дала им больше оснований для беспокойства и вынуждает занимать глухую оборонительную позицию, не двигаясь вперед, чтобы не растерять завоеванное. Эта позиция также ошибочна. Ваша осторожность после победы ни в коем случае не должна заставить вас колебаться или помешать воспользоваться подходящим случаем, вместо этого она должна послужить защитой, предостерегая вас от торопливых, необдуманных действий. Однако значение случая нельзя слишком уж переоценивать. Вы сами творите свой успех, и если он следует один за другим, это ваша собственная заслуга. Вера в то, что всему причиной счастливый случай, только убавляет вашу уверенность в своих силах, мешает обдуманному стратегическому планированию действий и заставляет суеверно повторять одно и то же. Оставьте случай тем, кому больше не на что рассчитывать.

Закон 48. Обрети неопределенность формы

Формулировка закона

Обретая конкретную форму, имея наглядные планы, вы открываете себя для нападения. Вместо того чтобы принять форму, которую смогут атаковать ваши враги, при­спо­са­бли­вай­тесь и будьте в постоянном движении. Примите тот факт, что нет ничего определенного и не существует установленных навсегда законов.Лучший способ защитить себя — быть текучим и бесформенным, как вода; никогда не ставьте на стабильность или длительный порядок.

Всё изменяется.

Нарушение закона

К VIII веку до н. э. города-государства Греции процветали и разрослись так, что им не хватало земель для все увеличивающегося населения. Поэтому они двинулись за море, основывая колонии в Малой Азии, Сицилии, на Апеннинском полуострове и даже в Африке. Спарта же, окруженная горами, не имела выхода к Средиземному морю, поэтому спартанцы никогда не были мореплавателями. В поисках территорий они выступили против граничивших с ними городов, и в результате ряда жестоких военных конфликтов, которые велись на протяжении более ста лет, им удалось отвоевать огромную территорию, достаточную для того, чтобы расселить своих граждан. Решив таким образом одну проблему, они, однако, столкнулись с другой, более серьезной: как справиться с управлением и поддержанием порядка на завоеванных землях? Покоренные народы в десятки раз превосходили числом спартанцев. Не вызывало сомнений, что такие полчища рано или поздно сумеют отомстить захватчикам и эта месть будет страшной.

В Спарте решили эту проблему, создав общество, устроенное по принципу военного лагеря. Спартанцы должны были стать крепче, сильнее своих соседей и превосходить их жестокостью. Это представлялось единственно возможным способом сохранения стабильности и даже выживания.

Когда спартанский мальчик достигал семилетнего возраста, его забирали от матери в казарму, где в условиях строжайшей дисциплины воспитывали из него воина. Мальчики спали на стеблях тростника, круглый год ходили в одном плаще. Их не обучали искусствам. Музыка в Спарте вообще была под запретом, а ремеслами, необходимыми для поддержания жизни, разрешалось заниматься лишь рабам. Единственное, чему обучались молодые спартанцы, было воинское искусство и борьба. Младенцев, если они рождались слабыми, бросали в расщелины скал. В Спарте не копили денег, торговля находилась под запретом. Богатство и роскошь, считали спартанцы, пробуждают в людях себялюбие, порождают распри и раздоры, ослабляют воинскую дисциплину. Спартанец мог обеспечить себе существование единственным способом — занимаясь сельским хозяйством, большей частью на государственных землях, которые для свободных граждан обрабатывали рабы, называемые илотами.

Такая полная концентрация на одной цели позволила Спарте создать самую сильную армию в тогдашнем мире. Спартанская пехота маршировала идеальным строем и сражалась так мужественно и храбро, что никто не мог с ней сравниться. Ее плотно сомкнутые фаланги могли справиться с армией, превосходящей ее в десять раз, как это было в сражении с персами при Фермопилах. Колонна спартанцев на марше вселяла ужас во врага, казалось, слабость неведома этим воинам. Но, несмотря на то что спартанцы зарекомендовали себя как бесстрашные воины, не знающие поражений, у них не было цели создать империю. Они лишь хотели сохранить за собой те территории, которые уже имели, и защитить их от возможного вторжения захватчиков. Десятилетия шли, не внося ни малейших изменений в систему, которая идеально поддерживала положение Спарты.

В то же время, пока Спарта развивала свою военизированную культуру, не менее видное положение занимало другое греческое государство — Афины. В отличие от Спар­ты Афины освоили морские пути, пользуясь ими не столько для создания колоний, сколько для торговли. Афиняне стали великолепными купцами. Их валюта, знаменитые «совиные монеты», имела хождение по всему Средиземноморью. В отличие от негибких спартанцев афиняне творчески подходили к решению любой проблемы, приспосабливаясь к меняющимся обстоятельствам и невероятно быстро создавая новые общественные институты и новые искусства. Их общество находилось в постоянном движении. И по мере того как росла власть Афин, укреп­­лялась мысль о покорении Спарты, полностью занятой собственной обороной.

В 431 году до н. э. между Афинами и Спартой вспыхнула наконец война, которая так долго назревала. Она длилась двадцать семь лет, но в итоге после многих поворотов фортуны спартанская военная машина все же одержала верх. Теперь спартанцы управляли империей. На этот раз они выбрались из своей скорлупы. Они отказались от своих установок. Что до поверженных афинян, то они собирались с силами и восставали против спартанцев, так что долгая бесполезная война разражалась вновь.

После войны в Спарту проникли афинские деньги. Спартанцы, хорошие воины, были совсем не искушены ни в политике, ни в экономике, поэтому не потребовалось много времени, чтобы хлынувшее в страну богатство соблазнило их и перевернуло весь их уклад. На афинских землях были поставлены спартанские губернаторы. Вдали от дома они поддались жесточайшей коррупции. Спарта победила Афины, но афинский образ жизни медленно расшатывал ее дисциплину, разрушал жесткий порядок. Афины же тем временем приспосабливались к жизни без империи, превращаясь из политического в культурный и экономический центр.

Спарта была выведена из многолетнего устойчивого рав­новесия, теперь она слабела. Лет через тридцать пос­ле победы над Афинами Спарта проиграла важное сражение с горо­дом-го­сударством Фивы. Буквально за одну ночь это некогда сильнейшее государство было разрушено и никогда не смогло восстановиться.

В боевых искусствах важно, чтобы стратегия была непостижима и непредсказуема, чтобы форма была скрыта, а движения — неожиданны, так чтобы было невозможно встретить их во всеоружии. Что помогает хорошему военачальнику добиться верной победы? Непостижимая мудрость и образ действий, при котором не остается следов. Только в того, у кого нет формы, невозможно попасть. Мудрые скрываются за необъяснимостью, они постоянно изменяются, так что их пути невозможно пересечь.