Дневник для Стеллы - Джонатан Свифт

Она любила Ирландию намного сильнее, нежели большинство из тех, кто обязан ей своим рождением и богатством, и, привезя сюда с собой все свои наличные деньги, завещала большую их часть, 1000 фунтов, госпиталю доктора Стивена[1094]. Тирания и несправедливость Англии в отношении этого королевства вызывала у нее негодование. У нее и в самом деле были основания любить страну, где она пользовалась уважением и дружбой всех, кто ее знал, и, если справедливо то, что говорили мне люди, поддерживающие обширные знакомства, добрым мнением без исключения всех, кто когда-либо о ней слышал. Подобная репутация тем более примечательна, что она выпала на долю человека столь обширных познаний, ума и живости характера — качеств, внушающих обычно зависть и, следовательно, осуждение, а посему эта репутация должна быть скорее отнесена за счет ее необыкновенной скромности, деликатности и незлобивости, нежели за счет ее высших добродетелей.

Хотя ее познания, почерпнутые из книг и от окружающих, были обширнее, нежели то обычно выпадает на долю ее пола, она никогда не выставляла их напоказ, поэтому некоторые посетительницы, рассчитывавшие при первом же знакомстве убедиться в этом, услышав, как они выражаются, веские слова и глубокие суждения, бывали подчас разочарованы и говорили, что «она ничем не отличается от других женщин». Но как ни была она скромна и о чем бы ни шла речь, люди проницательные легко могли убедиться в том, что она прекрасно их понимает, судя по той рассудительности, которая обнаруживалась в каком-нибудь ее замечании или вопросе.

ДОПОЛНЕНИЕ II[1095]

Каденус и Ванесса[1096]

Перед владычицей Кипридой,Уязвлены своей обидой,Винили нимфы пастухов:Не перечесть мужских грехов.Так возбудили нимфы дело.Законник действовал умело,Законник обличал порок.Мол, Купидон — плохой стрелок.Алтарь забытый остывает,К Венере младость не взывает;Считает вольнодумный свет,Что божества такого нет;Любовь слывет интрижкой мелкой,Женитьба — денежною сделкой;И в довершенье разных смутЗабыт божественный статут;От рук отбились ветрогоны,Не чтут Венериной короны.Где беззаконию предел?Закончив речь, законник сел.Истицы-нимфы видят в гневеВрагов, знакомых каждой деве;На стороне мужчин юрист,Который сметлив и речист;Софист бесстыдный и опасный,Во всем винит он пол прекрасный:Теперь любовь не такова,Какою прослыла сперва;Благодаря стихам прелестнымСлыла любовь огнем небесным,Который, встретив сходный дух,Сливает воедино двух;Единый, в двух сердцах пылает,Двух любящих испепеляет.Чтут женщины другую власть:Слепую низменную страсть.Вольготней дамам в низшей сфере,Где нимф прельщают в равной мереЩенок, мартышка, попугайИ зверь двуногий — шалопай,Когда подчас (довольно редко)Освобождается кокеткаОт пьес, от званых вечеров,От кружев и от вееров,От сплетен, от политиканства,От пикников и от жеманства,От пустяков и от забав,Готовых тешить женский нрав,Весь день сопутствуя бездельюМеж туалетом и постелью.Где заболочена река,Сопротивленье ветеркаИмеет иногда значенье.Бессильно в тех местах теченье.Солома, перья, всякий хламНе может не кружиться там.Пример привел я не напрасно:Любому ветерку подвластноТеченье женского ума,В котором всякой грязи тьма;И покоряют женщин лестью,Отнюдь не разумом и честью.Затем же здесь мужчин бранят,Зачем в холодности винят?Виновны женщины, бесспорно;Они ведут себя позорно.Весьма искусна речь была.Мол, нет свидетелям числа.Опровержимы, без сомненья,Беспочвенные обвиненья;Защитник в этом убежден.Иск отклонить он принужден.В основе иска небылицы.Издержки возместят истицы.Венера, чтоб волненье скрыть,Велела тише говорить,А то надежная завесаПонадобится для процесса.Грозит Венере вечный стыд.Прослышав, что любовь претитТам, на земле людскому роду,Ей в небе не дадут проходу.Нельзя же впредь ценить богамТо, что для смертных жалкий хлам.Не будет места в горней сфереНи Купидону, ни Венере.Богами воздух не обжит;Придется в царство Нереид,В родное море возвратиться,Питаясь рыбою, поститься.Венера приглашает Муз,Которым свойствен тонкий вкус;Хотя любовь для них отрава,Садятся все же Музы справа.Киприда Граций позвала,Которым власть ее мила,И слева Грации садятся.Они Венере пригодятся.Взгляд строгих Муз внушает страх,У робких Граций стыд в очах;Экспертам незнакомы лица;Не угадать, что там за птица;Под стать ответчику истица.Признать богиня вновь должна:Задача для нее сложна,И здесь нужны авторитеты;По крайней мере, кодекс Флеты[1097],Кок, Бректон, сладостный Назон[1098](Клерк зачитал его канон).Прокомментировал законыВергилий в случае Дидоны.[1099]Тибулл[1100] по-своему хорош,Но для судов не очень гож;Уоллер с Каули[1101] совместноНе столь весомы, скажем честно.

Без устали два дня подряд,Друг друга стороны винят;На третий день все те же преньяВ разгаре судоговоренья;Смысл совершенно затемнен,Вдобавок ложью начинен,И торжествует крючкотворство,Явив завидное упорство;Идет процесс шестнадцать лет,Однако толку нет как нет.Рассказ твой, Клио[1102], достоверен.В чем тайный замысел Венерин?Процесс Венеру поразил,Он потрясеньями грозил.Как только начались дебаты,В которых блещут адвокаты,Измыслила богиня план,Чтобы урок достойный данБыл блеском зримого примера:Вот вам Любовь, а не химера.

Такая родилась краса,Что все затмила чудеса;Не физика, не медицина,Венере помогла Луцина[1103].Итак, Венера в тот моментСвой начала эксперимент.

Ее сужденья, в общем, здравы:Пускай мужчины были правыИ нет сегодня красоты,Способной разжигать мечты;Дитя спасет мою державу,Вернув любви былую славу.Я воедино соберуВсе то, что свойственно добру,Что мило кельям и палатам,Певцам, философам, прелатам,Все, что прекрасно для людей,Придам питомице моей.

Спешит Венера в сад небесный,Срывает амарант чудесныйИ, трижды настояв нектарНа лаврах, в коих Фебов жар,Кропит младенца троекратноБогиня влагой ароматной;Пусть кожа девочки нежна,Грязь никакая не страшнаБлагоуханной этой кожеИ сердцу девичьему тоже.Настолько дева хороша,Настолько в ней чиста душа,Что пренебречь, пожалуй, можноТой добродетелью подложной,Которая болтает вздор,Затеяв пошлый разговор,Все понимает с полусловаИ покраснеть всегда готова.

Конечно, Грации не прочьСвоей владычице помочь.Из Граций каждая согласна:Новорожденная прекрасна.Дополнив чудо лишь чуть-чуть,Изволит каждая дохнуть,Трикраты дух даруя нежный,Как в старых сказках, безмятежный.«Ванессой зваться будешь ты, —Сказали, — имя красотыЛишь в небесах богам известно,В земных пределах — неуместно».Вплела в свой хитроумный планВенера маленький обман;Загнав голубок до упаду[1104],На небесах нашла Палладу:«Ах, как я рада видеть вас!Родился мальчик в этот час.Он был бы мил в глазах Паллады.Поклясться были бы вы рады:Его родитель — Аполлон.Он с виду сущий Купидон,Хоть, разумеется, без лука.Ах, как нужна ему наука!Испортить я боюсь его.Тут нужно ваше мастерство».

Паллада гордо улыбнулась,И ей малютка приглянулась.Паллада нянчила дитя,Ванессу мальчиком сочтя.Ей в душу заронила семя,Столь редкостное в наше время,Когда по множеству причинУм — привилегия мужчин.Терпенье, стойкость и правдивость,Благоразумье, справедливость,Честь, над которой никогдаНе надругается вражда,Ванессе привила Паллада.Но в наше время помнить надо(Век наступил довольно злой):Не проживешь одной хвалойБез денег не добудешь мяса,И вообще расходов масса;И бережливость неспростаБыла богиней привита;Так что ценить умела с детстваВанесса собственные средства,Вела расчетливо дела,Но трех лакеев завела.Обязывали дарованьяНе прерывать образованья;Чтоб не испортить барчука,Как сыну младшему, покаЕму богиня ниспослалаПять тысяч фунтов капитала.

Киприда опытом горда.Бесспорно, стоил он труда.Одарена теперь Ванесса,Как настоящая принцесса.Она сердца воспламенит,Знатнейших рыцарей пленит;Забудет классиков ученый,Ее глазами увлеченный;Ванесса — светоч для сердец,Для женщин лучший образец,Пример такого повеленья,Что невозможны заблужденья.Мать, наставляя дочерей,Им будет говорить о ней,Чтоб совершенствовались дети.Когда рассыплет соль мисс Бетти,Ей мать напомнить поспешит:«Ванесса этим не грешит!»Уже Венера уповала,Что в мире восторжествовалаЛюбовь над кознями невежд.Но тщетен был полет надежд.

Однажды довелось ПалладеРаскрыть обман, к своей досаде;Затрясся на богине шлем,И поклялась она затемРазрушить завтра до закатаВсе, чем Ванесса так богата.

Но заверяет нас поэт:Богам препятствует запретВступать в подобные раздоры;Нельзя в пылу случайной ссорыИм брать свои дары назад;Иначе гибельный разладУже возник бы меж богами,Как меж заклятыми врагами.Палладе тоже страшен стыд.Ей беззаконья не проститЮпитер со своим советом.Киприда хитрая при этомС повадкой вкрадчивой своейНайдет влиятельных друзей.Хотя была Паллада в гневе,Уразумев, что смертной девеТеперь ниспосланы дары,Присущие до сей порыЛишь ей, богине безупречной,Слывет по праву мудрость вечной.Был знак Палладе свыше дан:Провалится Венерин план.Венера снова промахнулась,В своих расчетах обманулась,Попала, так сказать, впросак.Сомнений нет, ошибся враг.Ошибка требует расплаты:Карают сами результаты.

Упрек Паллады ядовит,Она Венере говорит(Гомер — свидетель, могут богиБраниться, словно демагоги):[1105]«Богиня лживая! Пойми:Срамишься ты перед людьми!В твоих интригах, как бывало,Коварства много, смыслу мало.Меня желая обмануть,Ты обманулась, вот в чем суть!Да разве с мудростью небеснойЛюбви земной не слишком тесно?И разве много мудрецовСредь пламенных твоих жрецов?Ванесса выше нашей розни.Ей чужды суетные козни.Ванесса — твой заклятый враг.Не сомневаюсь, это так!Коварных планов я не строю.Все сбудется само собою».

Судьба Ванессы решена.А между тем цветет она,Прекрасная, как Аталанта[1106],Не для хлыща и не для франта;Так одинокая звездаВидна в лазури не всегда,Из книг уже Ванесса знала:Вокруг опасностей немало.В парк часто ездить не резон.Хорош театр лишь раз в сезон.При этом думала ВанессаО людях не без интереса.

К ней фаты бросились толпой.Болтают все наперебой,Все только что от парфюмера.Спросили, как, мол, вам премьера.Дуэль спешат упомянутьИ на причину намекнуть,Сказать, что приезжает примаК нам из Москвы, нет, нет, из Рима,Напомнить, кто в кого влюблен,Как ясен летний небосклон,И в девять, мол, вчера гуляли,Погоду леди похваляли.Мололи фаты чепуху,Собрав словесную труху,Любезничали в пошлом стиле,Красавице развязно льстилиСреди безвкуснейших речейНасчет убийственных очей.

Ванесса только хмурит бровиПри каждом слишком дерзком слове;Не внемлет праздной болтовне,Оставшись как бы в стороне.Решила выяснить ВанессаУмен ли хоть один повеса.Сказала как нельзя прямей,Что внешний лоск не дорог ей,Что лучше здравого сужденьяУ человека нет владенья,Что в этом наша красота,Отличье наше от скота,Что доблесть наша не сравнимаС былыми доблестями Рима[1107]И что за родину своюНикто не хочет пасть в бою.Умом красавица блеснула,Героев древних помянула,Обычаям других державПри этом должное воздав;Изысканно меняла темы,Но были слушатели немы,И, не вступая в разговор,Смотрели на нее в упор,А за глаза такие лицаХихикали: «Она тупица!Красавица в расцвете лет,Она богата, спору нет,Но не сожгут, как чаровницу,Столь заурядную девицу!»

Однажды сонм блестящих дам,Чей мир — Сен-Джеймс, а не Бедлам,Застал, уполномочен светом,Красавицу за туалетом.Портшезы около дверей.Стремятся дамы прямо к ней,Идут по комнатам шумливо.Повсюду книги, что за диво!Перед Ванессою Монтень[1108].Ей за прическою не леньЧитать — нашла себе усладу!Спросили чаю, шоколадуИ обсуждали, как вчера,Перчатки, ленты, веера.Вот образцы индийских тканей,Но без особых колебанийВанесса выбрала из нихОбразчик хуже остальных,Пренебрегая модным цветом,Не зная даже цен при этом.Черед злословия настал.Кто на гуляний блистал?Как быстро Мопса увядает!Известно, чем она страдает.А, кстати, знаете ли вы?Коринне тридцать лет, увы!Коринна герцогом пленилась,Когда учиться я ленилась.Зато Филина какова!Вступила в брак едва-едва…Муж у Фелины просто дивный,А кавалер такой противный!

Ах, милочка, наряд у васДля королевы Бесс как раз![1109]Скажу вам прямо, без обмана:Пойдут, Ванесса, вам румяна!Какой же это кринолин!Стесняться нечего мужчин.Показывайте без опаскиСвои красивые подвязки!

Сгорала нимфа со стыда,Скрывала гнев не без трудаИ своего стыдилась пола.За гостьей гостья вздор молола.Потом разъехались ониДля повсеместной болтовни:Не так уж хороша малютка,И не заметно в ней рассудкаОпрятна? Да! Нарядна? Нет!Все это больше не секрет.Она такая же простушка,Как деревенская пастушка.Распознает едва-едва,Какие это кружева!В нарядах даже Нэнси-крошкаИзобретательней немножко.Ей никого не ослепить,Ей даже маски не купить.Не знает, где наклеить мушки,[1110]А между тем, забыв игрушки,Наклеивает их шутяИ пятилетнее дитя.Удобней дурочке природнойВ такой одежде старомодной.Ей наша помощь не во вред.Узнать бы ей получше свет!(Свет! Больше нет обозначенийДля низкопробных развлечений?)

Венера видит промах свой,Для человека роковой.Весь мир Паллада пристыдила,Однако делу повредила.Глупцам благой пример не впрок.Зачат невежеством порок.Восстали дружно оба пола:«Нам не к чему такая школа!»Зачем Ванессе подражать?За что Ванессу обожать?Так наша грешная планетаСветилом дальним не согрета.Ванессою с таких высотБывал замечен только тот,В ком виден разум безупречный,Избранник, а не первый встречный.Талант умела оценитьИ недостатки оттенить,И совершенствовала генийПосредством вдумчивых суждений,Восхищена умом других,Училась исподволь у них.Рассудок робкий ободряла,Успехи юных одобряла,В беседе дружеской любяДругих отметить, не себя.Кто принят был едва ли в свете,Кто разъезжает не в каретеИ в обращенье неуклюж,Священник и ученый мужБывает у нее в гостиной.Каденус этому причиной.Мудрец Ванессу просвещал,При ней Палладу замещал.Но Купидон возжаждал мщенья,Когда такие упущеньяВ расчетах матери узрел.Паллада не боится стрел,Неуязвима патронесса,Зато в опасности ВанессаПо крайней мере, КупидонБыл в этом твердо убежден,И в беззащитном сердце девыВзошли Венерины посевы.Вновь натянулась тетива.Не повезло стрелку сперва.Стрелявший в знатных кавалеров,В щеголеватых офицеров,Он цели так и не достиг.Каденус под защитой книг:Застряли стрелы в переплете,Ломаясь в яростном полете.Паллада видит наперед:Любовь сумеет в свой чередПленить Ванессу незаметно.Цепь адамантовую тщетноПытались мудрые разбить —Нельзя Ванессе не любить.Ей мудрость будет западнею,Оставшись для него бронею.Иссяк запас каленых стрел,Хотя стрелок не преуспел;Пускал он в ход любые средства,Но в этой нимфе нет кокетства,Жеманства нет ни капли в ней.Такая цель всего трудней.Тогда решил коварный мститель:Ей нужен, стало быть, учитель.Так что придется нимфе вдругВлюбиться в доктора наук.Чем плох Каденус престарелый?Писатель и политик зрелый,Остряк министрами любимИ ненавистен всем другим.Такой возлюбленный — находка.Не будет ревновать красотка,Всех женщин в мире насмешив,Всем сожаление внушив.

Каденус — автор плодовитый,Он стихотворец даровитый;Ванесса книжицу взяла —[1111]Красавице грозит стрела.Проказник, не издав ни звука.Украдкой целился из лука.Стрелял юнец наверняка.Уж слишком книжица тонка.Невзрачный том стрела пронзила,Ванессу в сердце поразила,Ей сердце некий стих задел,Он сразу сердцем завладел,И оказались эти строкиНепозволительно жестоки.

Ванессе меньше двадцати,Поэту сорок пять почти,Он пожилой, подслеповатый(В последнем книги виноваты).Какой огонь в его очах!Какая музыка в речах!Воображение готовоЕго принять за молодого.Кто в море даст себя завлечьНа корабле, в котором течь?Кто свяжет с молодым растеньемДз'б, угрожающий паденьем?Гнетут Каденуса года.Ванесса будет молода,Когда поникнет, изнуренный,Он, временем приговоренный.Хоть был Каденус к людям строг,Однако чувствовать он мог;Писал, как будто знал он страсти,Для развлечения отчасти;А впрочем в сутолоке делПолитик сердцем охладел;Он увлекался в передышке,Любовь ценил, но понаслышке;Привык он видеть в нимфе дочь,Отец внимательный точь-в-точь.Он восхищался девой нежнойКак ученицею прилежной,Как восхищался бы тайкомСпособнейшим учеником.Познанья девы столь широки,Что отстают от них уроки.Ей каждый час была нужнаВозвышенная новизна.Не знала дева заблуждений,Держалась правильных суждений,Но все переменилось вдруг,Как будто деве недосуг.К наукам интерес утрачен.Каденус очень озадачен.Ванесса на него глядит,За каждой фразою следит,Усидчива по всем приметамИ невнимательна при этом.Решил Каденус, что онаУроками утомлена.«Зачем читать нравоученья?»Он думал не без огорченья.Он ученицу не корил,Однако же заговорил;Сказал ей, что таких терзанийТерпеть не стоит ради знаний,Что был он, кажется, неправ;Лишая девушку забав,Приличных возрасту и полу,Он действовал по произволу.Ей в свете надобно бывать,Красавиц первых затмевать,А не разыгрывать черницу.(Так наставлял он ученицу).Он строить схемы был горазд,Перемудрил он, как фантаст,Но вразумила сумасбродаНеисправимая природа.А если был невежлив онИ нарушал хороший тон,То за такие упущеньяГотов он попросить прощенья;Учитель хочет ей добра.Откланяться ему пора.Ванесса вознегодовала,Но воли сердцу не давала,Презрев искусство женских слез,Хоть гневалась она всерьез.

Он объяснял ей так упорно,Что благотворно, что тлетворно,И прочь уходит, говоря,Что объяснял он это зря?Его провинность безусловнаВ том, в чем она сама виновна;Пусть убедится педагог,Как твердо выучен урок.Печальный опыт предоставилЕй помощь двух прекрасных правил:На добродетель уповатьИ побуждений не скрывать,В которых та же добродетель,Так что не страшен ей свидетель;И сверх того, хороший тон —Для благородства не закон.Заговорила нимфа с жаром:«У вас училась я недаром.Отброшу пошлый этикет,Признаюсь в том, что не секрет,Вы мне внушали ежечасно,Как остроумие опасно,Но как спастись от этих чар,Когда наносят мне удар?Помочь старались вы рассудку,Задев мне сердце не на шутку».Каденус этим поражен,Разочарован, пристыжен;Действительно, в подобном стилеОни доселе не шутили,И непривычные словаС трудом осмыслил он сперва.В своем усердии нечуткомОн занят был ее рассудком,Он даже помнил не всегда,Насколько нимфа молода,И на гуляний бывая,Встречал ее, не узнавая.Облюбовала красотаЕго преклонные лета?Отвергнув эти уверенья,Достоин будет он презренья.С ней разделив ее весну,Он примет на себя вину.Проступок мнимый будет взвешен,И свет решит: Каденус грешен!Он девушку в себя влюбил,Наукой злоупотребил;Разоблачен подобным шагом,Ученый оказался магом;Воскликнут щеголи тотчас:Ученые не лучше нас!«Платон Платоном, — скажет модник, —А сам ученый — греховодник.Девицу бедную завлекИ к ней забрался в кошелек,Стараясь действовать без шума.Пять тысяч фунтов — это сумма!»Прервав молчанье наконец,Ответил кое-как мудрец.Он столь прозрачные намекиЛишить пытался подоплеки:Заметно, дескать, в чем тут соль,Насмешница играет роль,Призвав трагическую сценуБылым комедиям на сменуНо вспомнить, кажется, пора,Что правил требует игра.Предупредить бы хладнокровно:Все это, так сказать, условнейА то в ответ на странный жестОн должен выразить протест.Опасны даже мудрым ковы,Когда бездельники готовыЗлорадствовать, — мол, на крючокПопался мудрый старичок.

Пренебрегая мелочами.Не увлеклась его речамиКрасавица на этот раз.Был разум ей дороже фраз.Усвоены не без причиныЕго глубокие доктрины.По всходам узнают посев.Его наукой овладев,Воображенье с ним согласноВ том, что презренно, что прекрасно.Любовь к себе, по существу,Не изменяет естеству;В его науку углубиласьВ его лице в себя влюбилась.Он сам не менее плененУчеными былых времен,В чьих сочиненьях образцовыхНашел он столько мыслей новых,Что чтит провидцев таковых,Хоть не застал он их в живых.Живи Каденус вместе с ними,Он пренебрег бы остальными.Когда вместил бы малый томВсе то, что создано умом,В почете был бы сочинитель,Хоть мрачный гроб — его обитель.

А был бы этот автор жив,Привлек бы, мир заворожив,Он всех, подобно чародею.Теперь случилось это с нею.Каденус именно таков,Писатель, друг и острослов;И от него набраться знаний —Вершина всех ее желаний,Он кладезь глубочайших тем,Дает он синтез всех систем;В своих суждениях он точен,В нем дух ее сосредоточен.

Тот, кто любовью одарен,Красноречив, как Цицерон.Влюбившись, говорят немые.Ванесса юная впервые,Нарушив тягостный запрет,Решила, что преграды нет,Одною движимая страстью,Красноречивая, к несчастью.Так в океан издалекаБежит безудержно река.Так фанатический философНе слышит каверзных вопросов,К своей концепции ревнив,Весь мир системе подчинив.

Преподаватель близорукийНе знал, куда ведут науки;Теперь он видит результат,В котором сам же виноват;Причем новейшие соблазныДостаточно многообразны.Искусник, милый нам порой, —В подобном смысле наш герой.Учитель — идол ученицы.Таким причудам нет границы.Девице нравится спинет?Маэстро барышней пригрет!И для певцов придурковатыхДостаточно невест богатых.Танцмейстер с ножек лишь начнет,В сердечко мигом проскользнет.Училась нимфа без натуги.Педант берет ее в супруги.Каденус видит со стыдом,Что возражает он с трудом,И предпочесть готов на гореОн пораженье в этом споре.Отлично говорит она,В аргументации сильна.Красавицей с таким талантомОн предпочтен всем этим франтам!Он по достоинствам своимТакою нимфою ценим,И даже если это чудо,Судила до сих пор не худоЧитательница стольких книг.Ей в память вечный свет проник.

Одна из древних истин школьных:Лесть — пища для самодовольных,Но это лакомство глупцовПорой прельщает мудрецов.Каденус гордости стыдился,Но в глубине души гордилсяЛюбовью вдумчивой такой,Успех оправдывая свой.Успех подобный обоснован:Ей вкус природою дарован.Любовь, пускаясь в дальний путь,К нему не проникала в грудь;Ждала у входа год за годомИ пренебречь решила входом.Мы говорим «любовь», но в нейСоединенье всех страстей.В ней горечь, сладость, жар и холод.Вкушать вольно тому, кто молодВосторги, скорбь, надежду, страх.Каденус между тем в летах,И у него заслуг немало,Ему влюбляться не пристало.Но дружбу, этот высший дар,Разумный, постоянный жар,Который греет, не сжигая,Когда пройдет любовь слепаяИ не грозит позорный плен,Он может предложить взамен,Известный недостаток страстиДополнив тем, что в нашей власти:Благоговением своим.Так на земле богинь мы чтим.

Он говорил велеречиво.Ванесса просто и учтиво,Чтобы его не огорчить,Мир предложила заключить.Она романов не читалаИ отвращение питалаК пустым высоким словесам.Их, впрочем, презирал он сам.Опасное поползновенье:Ей предложить благоговенье.Освободить он должен тронИ признавать ее закон.Не грех поймать его на слове,Хоть это для Ванессы внове;Им нужно роли поменять,Чтоб друг на друга не пенять.Ему при всем его значеньеПридется к ней пойти в ученье;Хоть прочитал он много книг,Он, в общем, слабый ученик.Он как ученый бесподобен,Постичь, однако, неспособенПредмет, в котором каждый фатОсведомленней во сто крат.Находят фаты без подмогиСоюзы так же, как предлогиВо взорах благосклонных дам,Читая книги по складам.

Но каковы завоеваньяДальнейшего преподаванья,Взвилась ли нимфа в облака,Сопровождая пастушка,Иль превозмог он пафос пресныйИ выбрал стиль не столь небесный,В котором чтенье визавиБлагоприятствует любви,Все это любопытно крайне,Но муза держит это в тайне.Задумчива, невесела,С небес Венера снизошлаИ снова смертных посетила;Ее Ванесса просветила,Паллады, что и говорить,Не удалось перехитрить.Киприда сделалась мудрееБлагодаря своей затееИ вспомнила, что до сих порНе вынесен был приговор.И вот приглашены истицыПредстать перед лицом царицы;И не признавшие вины,Ответчики приглашены.Среди Венериной палатыИ стороны, и адвокаты.Все дело снова рассмотрев,Венера проявила гнев.Ее слова довольно строги.Велела подвести итогиЛишь вкратце, без обиняков.Она сама без лишних словВсе аргументы рассмотрела,Решив, что в заключенье делаВозможен приговор один:Признать виновными мужчин.

Венера продолжала властно:Она судила беспристрастноВраждебным толкам вопреки,Смиряя злые языки;И, разумеется, повинныВо всех превратностях мужчины.Был подан ими встречный иск;Мол, возникает страшный риск.Нет больше нимф неотразимых,Влюбленных нет, и нет любимых;Шедевр Венера создала,Но эта нимфа не милаМужскому ветреному полу,Который впал давно в крамолу;Напрасен был Венерин труд,И справедлив подобный суд:Мужчины в наше время плохи,Они — позор своей эпохи.Придется переделать ихЗа неимением другихИли прибавить сумасбродстваПрелестным нимфам ради сходстваС безумным сонмом пастушков.Что делать, род людской таков —Влюбляются в себе подобных,Нет смысла в улучшеньях пробных.

Венера понесла урон.Пусть миром правит КупидонПо собственному усмотреньюНа благо всякому творенью.

Приветствуя исход судаВсе отвечали дружно: «Да!»Богине медлить нет резона.Венера быстро встала с трона,Голубок запрягла скорейИ нет ее среди людей.

К любви[1112]