"Фантастика 2023-96". Компиляция. Книги 1-24 (СИ) - Хафф Таня

«Товарищ Стаин. Я принял решение, что в случае моей смерти все авторские свидетельства должны быть переданы тебе. Решение это было одобрено товарищем Сталиным. Прошу тебя, как коммунист коммуниста, распорядись ими по совести. А она у тебя наша. Большевистская. Это мы уже поняли. Хотя, скажу честно, не верил я тебе. Рад, что ошибался.

На счет сестры не переживай. Лиза останется Вашим опекуном до твоего совершеннолетия. Лезть в вашу жизнь она не будет, с ней все оговорено.

Лев Мехлис. Май 1942»

Вот так вот. То ли прощальное письмо, то ли сопроводительная записка. И что теперь с этими авторскими делать? Сашка посмотрел на стопку бумаг, поверх которых лежала коричневая сберегательная книжка на его имя. 12 862 рубля 38 копеек, такая сумма была вписана в остаток. По теперешним временам не огромная сумма, но и не сказать что маленькая. Его комкоровский оклад без учета боевых составлял 2 200 рублей в месяц. Получается, не все деньги Мехлис перечислял в фонды, что-то капало и Сашке. И что теперь делать с этими деньгами? Стаин в раздражении сгреб в охапку все бумажки и унес их в сейф, небрежно кинув на нижнюю полку, засыпав наградной пистолет. Поднял выпавшую сберкнижку и зло забросил ее к задней стенке сейфа. Распорядись по совести! А как оно по совести? Честно было бы перечислять эти деньги семьям тех авторов, чьи песни он, сам того не желая, присвоил. Только вот где их искать? Да и кто ему позволит такой самодеятельностью заниматься. А значит пусть лежат.

— Александр Петрович, пойдемте завтракать, — в комнату заглянула Дарья Ильинична, упорно называющая Сашку по имени и отчеству. Парень кивнул и, поморщившись от боли, натянул гимнастерку. Как бы ни не хотелось, а в госпиталь надо. Хотя бы на перевязку. Придется идти после похорон. Да и ребят навестить надо. Тихонова с парнями, Волкову, Космодемьянскую… Все они здесь, в Москве. Надо Настю предупредить:

— Валя?

— Аюшки? — из кухни выскочила разгоряченная сестренка, а следом и ее закадычная подружка Верка.

— Настин дом знаете?

— Ха! Конечно!

— Давай мухой к ней. Скажи, после похорон в госпиталь поеду. Она со мной в Кремль или там встретимся?

— Есть! — вытянулась девочка, вскинув ладонь к виску.

— К пустой голове руку не прикладывают, — проворчал Сашка, для порядка, на что удостоился ехидной рожицы и языка, показанного сестренкой. И тут же раздался стук в дверь. Валя метнулась открывать.

— Саш, тут к тебе!

В прихожей стоял молодой парнишка в форме НКВД.

— Товарищ подполковник, здравствуйте. Я Вам форму принес, — доложился он, с восторгом пожирая взглядом Сашкины награды.

— Давайте, — Расписавшись в получении, Стаин забрал бумажный сверток, поверх которого лежали начищенные до зеркального блеска новенькие хромовые сапоги. — А лейтенанту Федоренко?

— Уже доставил.

— Спасибо, — поблагодарил бойца парень.

— Не за что, товарищ подполковник. Если надо будет подогнать что-то, зайдите в ателье, в управление, там все быстро сделают.

Хорошо, — кивнул Сашка, а паренек отдал честь и сбежал по ступенькам вниз. Вслед за ним умчались и Валя с Верой.

Едва успел позавтракать и перенести на новую форму награды, как вместе с девочками пришла Настя. Пришлось поторопиться. Уже на пороге, когда они выходили из дома Дарья Ильинична, смахнув слезу, с грустной улыбкой проговорила:

— Какие же вы красивые! Храни вас Бог! — и истово перекрестив их, тут же скрылась на кухне, откуда послышались сдерживаемые рыдания. Валя с Верой рванули утешать женщину, ну а Саше с Настей было уже пора.

Похороны дались тяжело. Настя осталась ждать на Красной площади, внутрь ее не пустили, не было в списках. Об этом Сашка как-то не подумал. Пришлось идти одному. Гроб с телом стоял в холле Сенатского дворца. Рядом, с покрасневшими глазами и искусанными в кровь губами, замерла Елизавета Абрамовна, а около нее чернявый лейтенант лет двадцати с одинокой медалью «За отвагу» на груди. «Сын. Леонид», — сразу понял Сашка. Поздоровались. Молча постояли. К Елизавете Абрамовне подходили какие-то незнакомые Стаину люди, здоровались, что-то говорили и отходили. К Сашке подошли только Василевский и Берия. Перекинулись парой слов. Послышался гул голосов и появился Сталин. Тяжелой, шаркающей походкой подошел к гробу, постоял держась за край. Молча повернулся к родственникам. Обнял жену Мехлиса, сына, пожал руку Сашке и махнул рукой, с сильным акцентом скомандовав:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Винасытэ!

Недолгий путь вдоль кремлевской стены мимо Мавзолея. Интернационал. Горсть земли, с глухим звуком падающая на обитую кумачом крышку гроба. Залпы салюта, исполненного почетным караулом. И все… Люди, переговариваясь, расходятся. Елизавета Абрамовна с Леонидом тоже уходят. Не оборачиваясь. Не подойдя к Стаину. Он так и не стал для них своим. И не станет уже. Ни к чему. Ни ему, ни им. Это Лев Захарович был для Сашки своим. Старшим товарищем. Тяжелым. Несносным. Порой жутким. Но тем не менее своим… А эти люди для него чужие. Эпизод в жизни.

На плечо легла тяжелая рука и пахнуло табаком:

— Вот так, вот, Александр. Нет больше у нас товарища Мехлиса. Не хватает. Уже не хватает.

— Он мне авторские отдал, товарищ Сталин. И деньги… — может не надо об этом здесь и сейчас, но эта проклятая сберкнижка не давала покоя. Глупо, конечно. Но не правильно это. Как будто украл.

— Знаю. Правильно отдал.

— Не мои они…

Переговариваясь, они вышли на площадь перед Мавзолеем. Позади в отдалении шагала охрана.

— Уже твои, — не согласился Сталин, покачав головой — история изменилась. Сашка поднял на Иосифа Виссарионовича взгляд. — Мы проверили. Некоторых людей, родственников, просто нет. А значит и не будет авторов. Так что не морочь голову. А деньги… Сам решай. Но отчислять тебе будем. Не спорь! — он повысил голос. — В госпитале был? — Сталин закрыл тему.

— Нет.

— Почему? — в интонациях лязгнул металл.

— Отсюда собирался.

— Смотри мне, — он погрозил пальцем и, заметив стоящую у ГУМа в окружении людей в форме госбезопасности, замершую ледяной статуей Настю, спросил, — Тебя ждут?

— Лейтенант Федоренко, — кивнул Сашка, — Летчик-оператор мой.

— Знаю, — Сталин усмехнулся в усы и махнул рукой, подзывая Анастасию.

Девушка не понимая, что зовут ее, осталась стоять. Пришлось одному из бойцов охраны легонько подтолкнуть ее, подсказав, чтоб поторопилась. Настя сорвалась на бег, метрах в трех перейдя на шаг звонко, срывающимся голосом, отрапортовала:

— Товарищ Верховный Главнокомандующий, лейтенант Федоренко по Вашему приказу явилась.

Сталин усмехнулся:

— Не надо, званий. Просто товарищ Сталин, — мягко заметил Иосиф Виссарионович, — Здравствуй, товарищ Федоренко.

— Здравствуйте, товарищ Сталин! — Настя пожирала Сталин горящими глазами.

— Как же ты такая маленькая этакого бугая тащила-то? — он весело посмотрел сначала на Настю потом на Сашку.

— Я не тащила, товарищ Сталин. Он сам шел. И вовсе он не бугай, — чуть слышно добавила она.

— Значит, мне неправильно доложили? — Сталин вздернул вверх бровь.

— Все правильно Вам доложили, товарищ Сталин, — вмешался Сашка. — Товарищ лейтенант вытащила меня раненного из горящего вертолета и под обстрелом помогла добраться до укрытия, — Стаин сделал зверские глаза, увидев, что Настя хочет возразить. Девушка осеклась и сжала губы. Эта пантомима не прошла мимо Сталина, вызвав у него улыбку и веселый блеск в глазах. — А потом, — продолжил Сашка, — отстреливалась из пистолета от атакующих немцев, пока наша пехота контратакой не опрокинула их.

— Ну что ж. Подвиг достойный звания Героя, — улыбнулся Сталин, — От себя товарищу лейтенанту Федоренко выражаю благодарность за спасение командира в бою.

— Служу Советскому Союзу, — лицо Насти пылало, глаза горели.

— Награждение будет завтра, — Иосиф Виссарионович посмотрел на Стаина, — своим сам вручишь, на месте. За «Дору» отдельно, когда из госпиталя выйдут. Но поздравить можешь уже сейчас. И газеты сегодня читайте, — он хитро прищурился.