Обольщение по-королевски - Дженнифер Блейк

— Понимаешь? Неужели ты ждешь от меня что-нибудь вроде надушенной безделушки с моим именем, зашифрованным в орнаменте, чего-нибудь вроде этого?

Он достал из кармана цепочку. На мгновение Анджелина окаменела, но затем она узнала маленький флакончик для духов на золотой цепочке, который Макс подарил Клэр, флакончик, который Клэр отдала ей на память ночью в монастыре.

— Где ты его нашел?

— Он был среди вещей, которые Сейрус привез из охотничьего домика месье Делашеза. Совершенно никчемная вещица, но с ней связаны грустные события. Я подумал, что она будет дорога тебе.

— Да, — прошептала Анджелина и протянула руку, в которую он положил цепочку с висящим на ней флакончиком, нагретым теплом его тела.

Раскрыв свою сумочку, она положила туда золотую вещицу, затем нащупала голубую шелковую ленту с орденом.

— А я принесла вот это, чтобы вернуть тебе. Это, конечно, великолепная безделушка, но я не могу ее принять.

В ее руке лежала высшая награда Рутении на голубой ленте, которую он оставил на подушке, уходя утром из дома вдовы.

Его взгляд потемнел, когда он перевел его с ордена на ее лицо.

— Почему ты мне возвращаешь это?

— Потому что его ценность слишком высока.

— Это невозможно, — коротко отрезал он.

— Я приму любые комплименты от тебя, — сказала она, понизив голос, — но ты должен взять назад то, что принадлежит тебе по праву, то, что ты заслужил своей силой, мужеством, подвигами.

— Ты — мое мужество, моя сила, Анджелина. Послушай меня…

У входа в зал послышались посторонние звуки, шум. В комнату торопливо вошел дворецкий и двинулся к французскому посланнику. После их короткой беседы, хозяин миссии повернулся к Рольфу и пристально взглянул на него, затем бросил дворецкому несколько слов и подошел к своему почетному гостю.

— Ваше Высочество, прибыла делегация, которая желает срочно увидеться с вами. Они только что сошли с корабля, доставившего их из Рутении.

Прежде чем он успел договорить эти слова, в дверях появились три человека благородного и солидного вида, они были одеты в черное, и лица их выражали суровую скорбь.

Остановившись напротив Рольфа, они отвесили ему глубокий поклон. При виде их у Анджелины в первый момент возникла мысль, что они пришли арестовать Рольфа, доставить его королю для расправы за смерть Макса. Но затем, когда она взглянула на Рольфа и увидела его лицо с посуровевшим взглядом, побелевшими губами, увидела всю его оцепеневшую, застывшую на месте фигуру, — она обо всем догадалась.

— Сожалею, принц Рольф, что вынужден выступать в роли гонца, принесшего вам дурные вести. Но тем не менее долг велит мне сообщить вам, что ваш отец, король Рутении, скончался. Ждем ваших приказаний, Ваше Величество.

Величество, а не Высочество! Итак Рольф теперь стал королем. Послы опять поклонялись еще ниже и еще почтительней. В зале раздались взволнованные выкрики, вздохи, восклицания. А затем все присутствующие — свита принца, посол со своей супругой и остальные гости — встали, демонстрируя почтение к новому королю.

Анджелина присела в глубоком реверансе и встала, чувствуя быстро опустившуюся ей на плечо руку.

Подняв свой серо-зеленый взгляд, влажный от слез сочувствия, она встретила глаза нового короля Рутении и увидела в них подавленную боль и тоску.

— Могу ли я предложить Вашему Величеству, — произнес посол, — комнату для конфиденциальной беседы с этими джентльменами?

— Да, — сказал Рольф рассеянным тоном.

Затем, когда старший из джентльменов тронул его за руку, напоминая, что он должен шествовать впереди них, Рольф повернулся и еще раз повторил:

— Да.

В это время к Анджелине подошел Андре, он взял из ее онемевших рук орден на ленте и засунул его назад в висевшую на руке Анджелины сумочку, закрыв ее. Затем молодой человек проводил ее к креслу туда, где певица по знаку жены посла запела арию звучным, хорошо поставленным голосом.

Но публика была слишком взволнована, чтобы внимать пению дивы. Гости перешептывались и постоянно оборачивались к двери, за которой скрылись Рольф и делегация из Рутении.

Величайший певец мира не смог бы удержать их внимание в такой ситуации, когда на их глазах происходили столь важные события.

После трех концертных номеров хозяйка позвонила в колокольчик, чтобы принесли кофе и бренди. Дива, обиженная таким невниманием, но пытающаяся это скрыть, упросила отпустить ее пораньше и распрощалась с гостями, хотя все остальные и не думали расходиться, они взволнованно и страстно обсуждали новое развитие ситуации на Балканах со вступлением на трон короля Рольфа.

Анджелине казалось, что повысить их интерес к происходящему может только одна вещь — уход одного из главных участников этой драмы, то есть ее самой. Но когда она попросила Андре отвезти ее домой, он решительно покачал головой. Взяв ее ладонь и положив ее себе на сгиб руки, он повел Анджелину к уютной нише, где стояла маленькая, обитая бархатом лавочка.

— Вы не должны поспешно убегать отсюда, — произнес он, став перед ней, в то время как она бессильно опустилась на сиденье. — Это уничтожит то хорошее, что удалось сделать по восстановлению вашего доброго имени.

Анджелина слабо улыбнулась.

— Я благодарна вам за вашу заботу, Андре, но меня больше не волнуют подобные условности.

— Однако, они важны. Рольф возвратится на родину — и это неизбежно, особенно теперь, а вы останетесь здесь. Конечно, за вашей спиной будут перешептываться, но никто не отвернется от вас при встрече на улице и не откажется принять ваше приглашение.

— Это сейчас, Андре, а что будет через несколько месяцев?

— Будет еще лучше, потому что какой-нибудь новый скандал отвлечет всеобщее внимание.

— Но не в том случае, если… если станет заметно, что я жду ребенка.

— Если… — его смуглая кожа сделалась бледно-желтой, и он вынужден был сесть на лавку рядом с ней, взяв ее холодные пальцы, лежащие на коленях, в свои руки.

Когда он снова заговорил, в его голосе слышалась твердая решимость.

— К тому времени, когда ясно станет видно, что вы беременны, никто не скажет ни одного дурного слова, потому что вы будете замужем уже несколько месяцев, будете моей женой. Мы уедем за город, на плантацию. Там есть одна женщина, прекрасная акушерка. Последние недели вы проведете в полном уединении, никого не принимая — это не вызовет подозрений, таков обычай. Если будет необходимо, мы отложим на некоторое время объявление о рождении ребенка и его крещении.

— О, Андре, я вовсе не имела в виду…

— Я знаю, — перебил он ее. — Вы все время избегали объяснений со мной, не хотели принимать моего предложения о браке. На этот раз я не позволю вам отказаться. Вы выйдете за меня замуж сразу же, как только будут сделаны необходимые приготовления.