Колдунья - Филиппа Грегори

Услышав это, старый лорд даже не шелохнулся. Элис не видела его лица, но его неподвижная спина насторожила ее.

— Так ты решила, что будешь его новой женой? — наконец подал он голос.

Сердце Элис тревожно забилось. Чувство страха и злости, которое она испытала, наблюдая, как Хьюго заигрывает с Мэри, снова охватило ее. Щеки похолодели, но сразу вспыхнули.

— Да, — смело заявила она. — Пускай я не благородных кровей и у меня нет приданого, зато, кроме меня, никто не может от него забеременеть. Когда родится мой сын, он будет у вас единственным наследником. Мы с вами прекрасно знаем, что Кэтрин не бесплодна — ее осматривало множество врачей. Тут дело в Хьюго, что-то не так с его семенем. Если вы найдете ему другую жену, у вас получится еще один бесплодный брак. Только я способна зачинать детей от Хьюго. Только я способна вынашивать их полный срок. Когда весной у меня родится сын, вы не посмеете не обвенчать нас, иначе ребенка признают незаконным.

Стоя к ней спиной, старый лорд закинул голову и разразился тяжелым, безрадостным смехом. Элис на всякий случай беспокойно улыбнулась. Затем он повернулся и подошел к ней.

— Я не посмею? Ты утверждаешь, что я не посмею? И ты говоришь это мне? Ах ты, милая моя потаскушка, да я посмею сделать кое-то посерьезней, чем это! — Милорд выбросил прямо перед ее лицом костлявые пальцы и стал загибать их по очереди. — Хьюго никогда не женится на женщине подлого происхождения, без роду и племени — раз! Я никогда не делаю ставок, пока не увижу результата, — два! — Он похлопал ее по животику тыльной стороной ладони. — А вдруг у тебя там какой-нибудь урод, как у Кэтрин. Или девчонка.

Прозвучало это так, будто что урод, что девчонка — все равно мерзость.

— А если родится мертвый или круглый идиот, тогда как?

Элис инстинктивно положила ладони на живот, словно хотела оградить малыша от этих слов. Но милорд отбросил ее руки.

— Или не доносишь, — безжалостно продолжал он. — Случится выкидыш, как у Кэтрин. Тебе еще ждать целых шесть месяцев, шлюшка ты моя, а пока получается кот в мешке, ты согласна?

Она уставилась на него широко раскрытыми глазами, руки ее лежали на коленях ладонями кверху.

— И третье, — громко произнес он. — Даже если будет сын, крепкий и здоровый мальчик, Хьюго все равно на тебе не женится, глупышка ты маленькая. Мы узаконим только сына! Я признаю его и сделаю своим наследником. Нам нужен лишь ребенок, нам не нужна ты! Ты здесь только для того, чтобы писать для меня письма и услаждать Хьюго!

Девушка побелела, руки ее тряслись.

— С чего это ты взяла, что можешь загнать меня в ловушку, потаскушка ты этакая? Тебе напомнить, кто я такой? Вырядилась в красивые тряпки и сразу забыла про свою нечистую кровь? Неужели забыла, кто перед тобой стоит? Я лорд, мне принадлежат земли на сотни миль вокруг! Моих предков поселил здесь сам Вильгельм Завоеватель, они дрались за каждый акр земли. Видит бог, у тебя отшибло память! Ты хоть помнишь мое имя? Ты забыла, какому роду я принадлежу? Забыла про мое могущество? Забыла про мое достоинство и гордость? Да-а, судя по всему, действительно забыла, кто я…

Элис поднялась, ноги едва держали ее, щеки дрожали.

— Я плохо себя чувствую, — пробормотала она, с трудом ворочая языком. — Я оставлю вас, милорд.

— Сядь-ка, сядь, — раздраженно приказал лорд Хью.

Гнев его сразу как ветром сдуло. Он силой заставил ее опуститься в кресло, со стуком поставил на стол бокал и налил вина. Элис взяла бокал и сделала глоток. На щеки вернулся румянец.

— Я же предупреждал тебя, — уже мягче заметил он. — Предупреждал: и думать не смей перескочить границу, поставленную самим Богом, границу между людьми благородного происхождения и всеми остальными.

Вино успокоило Элис.

— Но Хьюго любит меня, — снова возразила она, хотя и не столь настойчиво.

— Замолчи, Элис, не будь дурой! — взмолился старый лорд. — Ты нравишься Хьюго, ему приятно быть с тобой. Ты красивая женщина, соблазнительная и страстная. Всякий нормальный мужчина не пройдет мимо. Был бы я помоложе и поздоровей, сам бы тобой занялся. Но серьезные вещи не решаются одной прихотью, красивым личиком или ночью страсти. Да сам король сверяет свои аппетиты с этими правилами. Тут решения принимаются, исходя из политических соображений. Наследники, новые союзники и все такое. Борьба за власть, укрепление власти. Женщины в этой игре — пешки. Хьюго не меньше меня понимает, что следующий брак надо заключать осмотрительно, он должен принести нам преимущества, выгоду. Нам нужна связь с одним из родов на юго-востоке, с кем-нибудь, кто близок к трону. Хьюго прав: король все больше становится источником силы и власти, источником богатства. Мы должны породниться с семейством, которое пользуется его благосклонностью.

— И у вас уже есть кто-то на примете? — с горечью осведомилась Элис, ставя бокал на стол.

— А как же! И не одна, а целых три! — торжественно сообщил милорд. — Невеста из семейства де Берси, девочка двенадцати лет, они не прочь выдать ее за Хьюго; в семействе Бизов тоже есть девочка, правда, ей всего девять, но если она не по годам развита, а такое бывает, то тоже вариант. И в семействе Мамсеттов имеется девица, помолвка которой почему-то расстроилась. Ей двадцать лет, в самый раз для Хьюго. Надо только разобраться, почему расторгли ее брачный договор, а так она вполне подойдет.

Вино побежало по жилам Элис, ее охватило отчаяние.

— Я ничего этого не знала, — тупо произнесла она. — Вы никогда не упоминали об этом. Вы же не писали им. И от них не получали посланий. Вот я и не знала. Как вы устроили все это? Я ничего такого для вас не писала.

— Ты что — решила, я показываю тебе все письма? — усмехнулся милорд. — А ты не догадывалась, что Дэвид тоже для меня пишет, и на латыни, и на английском, и на итальянском, да и на французском? Что иногда и Хьюго пишет для меня? Ты не догадывалась о том, что самые-самые важные послания, которые требуют глубочайшей тайны, я пишу сам и отправляю с голубиной почтой, отпускаю голубя своими руками, так что об этом не известно никому, кроме меня и умненькой, скромненькой птички?

— Я думала, что вы доверяете только мне одной, — пролепетала Элис. — Я думала, что близка вашему сердцу.

Старый лорд поглядел на нее с жалостью и сказал с легкой насмешкой:

— И тебя еще называют знахаркой![13] Да ты просто дура, Элис.

— И что теперь станет со мной? — спросила она, опустив голову.

— Исполняй, как и раньше, обязанности моего секретаря, — ответил милорд. — Для тебя здесь всегда найдется место. Первые два года будешь нянчить своего ребенка. До того я не стану его отбирать. Когда он начнет ходить, заберу его к себе, а ты делай что пожелаешь.