Ветер разлуки - Соня Мармен

Луи смущенно покосился на Изабель. Он не решался задать ей прямой вопрос, потому что в глубине души был согласен с братом. Он хорошо знал порывистый, пылкий нрав младшей сестры. Бесстрашная и любопытная, жизнелюбивая и энергичная, Изабель могла пуститься в любую авантюру. Маленький ураган, сметающий все на своем пути… Но это была Изабель, и он любил ее такой, какая она есть… Он с нежностью относился к сестре с самого ее рождения. Но только сегодня вечером, в лунном свете, увидев ее с растрепанными волосами, в запачканном и измятом платье, он вдруг разглядел в ней молодую женщину, которой она стала. Красивая, грациозная, жадная до всех удовольствий, которые ей дарила жизнь. Женщина, созданная для того, чтобы любить и быть страстно любимой. Но даже в том, что касалось любви, она бессознательно стремилась сделать всем вызов. И так было всегда.

Бедная Иза! Своими проказами она постоянно пыталась привлечь внимание матери, нехватку которого воспринимала очень болезненно. Она так и не поняла, что эффект получался противоположный тому, что она ожидала. Де Мелуаза ожидало горькое разочарование. Надо же! Англичанин! Что ж, соперник достойный. О том, что шотландцы – неутомимые воины, он успел узнать на собственной шкуре: в то печальное утро на Полях Авраама один из этих парней гнался за ним до самой речки Сен-Шарль, размахивая мечом, и вопил, как какой-то дикарь. Благо, выяснилось, что плавать шотландец не умеет. Невероятно! Если бы не это, то его, Луи, точно пустили бы на корм собакам!

Гийом продолжал орать, что дьявол спустился на землю. Луи приказал ему умолкнуть и обратился к сестре:

– Изабель!

– Луи, не проси меня уйти с вами, я все равно не пойду.

– Ты больше для меня не существуешь! – с презрением выкрикнул Этьен.

Гийом снова завертелся волчком, крестясь и бормоча молитвы. Луи с тревогой посмотрел на брата. Он не знал, что с ним делать. Потом он перенес свое внимание на шотландца.

– Вы говорите по-французски? Вы все слышали?

Александер подумал, что ответить. Луи ведь тоже был вооружен. Изабель стиснула его запястье.

– Да.

– И, полагаю, вы намереваетесь сообщить эти сведения своему командиру?

– М-м-м…

Александер посмотрел на Изабель, которая, дрожа как осиновый лист, повисла у него на руке.

– Я еще не решил.

Этьен с яростным воплем на устах бросился на Александера. Изабель вскрикнула от страха.

– Этьен, не надо!

Луи, успевший схватить брата, воскликнул:

– Сейчас не время драться! Пусть уходит, иначе по нашему следу пойдет целый гарнизон!

– Что? Ты спятил? Он слишком много знает!

Луи понимал, что было бы разумнее позволить Этьену убить шотландца. Но была ведь еще Изабель… Может, есть какой-нибудь другой способ помешать этому солдату поднять тревогу? Он посмотрел Александеру в глаза.

– Мы его отпустим. Он не захочет для Изабель неприятностей.

Александер промолчал. Он не спускал глаз с трех стоящих перед ним мужчин. Они отпустят его, но пойдут следом и прикончат где-нибудь в темном переулке. Даже если он поклянется, что словом не обмолвится об услышанном, это ничего не изменит. Эти люди – такие же солдаты, как и он сам. И они понимают, что выбора у него нет, что ему придется пойти и доложить обо всем офицеру хотя бы ради того, чтобы оправдать свое отсутствие на перекличке. Но ведь есть еще Изабель, и они – ее братья… Положение представлялось Александеру безвыходным.

Хлопнула дверь, и из дома долетел шелест шагов. Братья Лакруа занервничали.

– Надеюсь, ты не зазвала в гости весь полк! – буркнул Этьен, проходя мимо Изабель.

В дверном проеме появилась мужская фигура. Высоко подняв над головой фонарь, на Этьена с удивлением уставился Батист.

– Ты – тут? Ну и дела! А Луи с тобой?

– Батист! – воскликнул Луи, бросаясь навстречу старому слуге.

Изабель высвободилась из объятий Александера и тоже направилась к старику, чтобы узнать, где мать и Ти-Поль.

– Луи, вот удача! Твоя жена… По-моему, ей совсем скоро рожать. Мамзель Иза, а вас всюду ищут! Идемте скорее, этой ночью вам отдыхать не придется!

* * *

В скупо освещенной комнате крепко пахло табаком. Кончик пера поскрипывал по бумаге. Морщась, Александер в десятый раз поменял положение на стуле. Он не сводил глаз с фаянсовой табакерки, стоявшей на уголке стола: в двух местах рисунок – сцена охоты – стерся, с одного боку имелась довольно-таки заметная щербинка.

– Хотите вина? – спросил у него лейтенант Кэмпбелл, не поднимая головы.

– Спасибо, нет.

По правде говоря, он бы с удовольствием чего-нибудь выпил, но желание поскорее покинуть этот кабинет было сильнее, чем жажда. Перо продолжало царапать бумагу. Сколько Александер помнил, его друг детства обходился с перьями так же безжалостно. Внезапно перед его внутренним взором возник дом в Фортинголе, построенный дедом Джоном Кэмпбеллом по возвращении из изгнания, через шесть лет после восстания 1715 года. В комнате, где они с Арчибальдом занимались, всегда пахло чернилами и книгами, а еще кофе и сладкими булочками, которые обычно в это время выпекали в кухне. Как же ему нравилось это! Беззаботное время!

Александер не особенно ловко управлялся с буквами и цифрами и при случае жульничал: отправлял Арчибальда за стаканом воды или яблоком, а сам в это время списывал у него ответы на заданные учителем вопросы. Разумеется, Арчи понимал, как у Александера получается за пять минут управиться с заданием, на которое сам он потратил полчаса, но он никогда и никому об этом и словом не обмолвился.

В теплое время года через открытое окно в классную комнату проникали армии назойливых мух, и, когда чтение становилось особенно скучным, они с Арчи устраивали охоту, прихлопывая их своими тяжелыми книжками. Целью игры было убить как можно больше насекомых, прежде чем на стук и заливистый смех прибежит нянюшка и прикажет, грозя пальцем, стереть со стен и с мебели некрасивые черно-желтые пятна.

Сколько раз он слушал рассказы Арчи, к которому относился как к старшему брату, об истории Шотландии! Лежа в зарослях вереска, они представляли себя воздевающими широкие шотландские мечи под сенью белой розы дома Стюартов, а уже через минуту смотрели на проплывающие по небу тучи и спорили, на каких животных они похожи. В то время им и в голову не могло прийти, что когда-нибудь они пополнят ряды армии палача их народа и выступят против тех, кто поддерживал якобитов в их попытках вернуть Стюартов на шотландский трон! Что ж, жизнь полна неожиданностей…

Как и отец, в душе Арчи был якобитом. Но, как и во многих хайлендских кланах, в семье Кэмпбеллов тоже не обошлось без разногласий. Старший сын лэрда Гленлайона, Джон, не был приверженцем Стюартов. Он поступил в полк «Черная стража» и верно служил королю Георгу II. Так вышло, что, пока его отец прятался в горах после битвы при Каллодене, закончившейся разгромом армии кланов, он переживал поражение англо-голландского войска при Фонтенуа. Теперь он считался седьмым лэрдом Гленлайона и все называли его An Coirneal Dhu[168].

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});