Древо исчезающих времен - Василий Головачёв

Домой Златков возвращался затемно.

После встречи с Ромашиным, которую засекли «санитары», он проанализировал случившееся — уничтожение спутника — и понял, что не учел сноровки и технической оснащенности своих бывших хозяев. «Санитары» все же не потеряли его из виду, вычислили местонахождение и попытались локализовать объект на орбите с кодовым выходом метро. А когда это не удалось, уничтожили спутник. Это означало, что резидентам «хирургов» Златков перестал быть нужен как специалист и помощник и теперь следовало ждать волны покушений на его жизнь.

До вечера Атанас находился в Центре по ликвидации последствий, продолжая работать с проблемным инком Центра, занимаясь расчетами и моделированием своей новой идеи, консультируя коллег, десятки специалистов, занятых проблемами времени в общем или частными научными вопросами, которые так или иначе касались работы хроноускорителя. О своей безопасности он задумался, лишь когда прощался с начальником Центра. Долго колебался, просить ли Ромашина о подключении «кольчуги», но так и не решился. Значение своей персоны для мировой науки Златков никогда не оценивал сам, полагаясь на мнения окружавших его людей, поэтому и на этот раз не стал доказывать даже самому себе важность своих умозаключений.

Шел одиннадцатый час вечера по времени Злата Бряга, когда он посадил такси-пинасс на освещенной фонарями лужайке возле своего дома. Отпустил машину, но в дом не спешил, ощущая некий дискомфорт, неприятный холодок в спине, словно от дуновения морозного ветра. Внимательно оглядел сад, рощицу тополей и каштанов, начинающих терять листву, ничего подозрительного не заметил и, расправив плечи, пошел напрямик через цветник с увядшими гладиолусами. Интуиция сработала еще раз прямо у двери: нахлынула вдруг слабость, ноги отказывались переступать порог коттеджа, а в спине застрял тяжелый кирпич чужого взгляда.

Облившись потом, Атанас отступил, оглянулся и, повинуясь инстинкту, бросился ничком на землю.

Взрыв был не очень мощным, но направленным, и если бы Златков остался на прежнем месте, от него не осталось бы ничего. А так его только отшвырнула прочь ударная волна, располосовав на спине прочнейший кокос и срезав клок волос на затылке вместе с кожей. При ударе о гранитную скамейку Златков сломал два ребра и левую руку, но сознание потерял еще раньше и поэтому не видел развития событий.

Из-за дома со стороны водоканала вывернулся полосатый неф аварийной службы, метнулся к телу ученого, застрявшему в кустах, однако его пассажиры сделать ничего не успели. Откуда-то на огромной скорости вылетел галеон со звездой правительственной инспекции на борту и с ходу разнес неф залпом из аннигилятора. Покружив над садом в поисках затаившихся ликвидаторов, он опустился возле Златкова, из него выбрались двое парней в серо-синих комби, подобрали ученого, уложили в просторной кабине и улетели. Уже в воздухе один из парней включил рацию:

— Первый, все в порядке, успели. Ранен, но будет жить, везем в сотую Склифа. Дом проверит вторая группа.

— Добро, — отозвалась рация мыслеголосом Ромашина. — Не спускайте с него глаз.

Глава 6

Полуянов не знал, вся ли его группа состоит из «санитаров» или только один Марич, но на всякий случай стерегся всех. Для этого он разбил группу на двойки и шел в арьергарде, сориентировав сторожевого инка следить больше за спиной. Кроме того, он «привязал» к себе одного конкистадора, установив с ним кодированную связь. Теперь восьминогий механический паук слушался только его команд и, по сути, стал телохранителем командира группы.

Впереди и сзади разведчиков бежала еще дюжина конкистадоров, готовая прийти на помощь в любой момент, однако Федор не был уверен, что Марич не подстраховал себя, как он сам.

Первого паука они отправили с донесением спустя час после старта, пройдя около пяти километров по черному, пустому, словно вымазанному сажей и копотью коридору переменного сечения, то прямоугольному, то овальному, то круглому.

Ничего удивительного не происходило, ничего особенного они не увидели, если не считать самого коридора, который, казалось, тянется в бесконечную даль и пульсирует как живой.

Затем постепенно стали накапливаться странности: послышались тихие необычные звуки — скрипы, вздохи, щелчки, струнные аккорды, топоток маленьких ножек по металлу, зудение мух и посвисты ветра; изменился поток излучения — в сторону увеличения плотности гамма-лучей и нейтрино; началось «порхание» электромагнитных и гравитационных полей, отразившееся на самочувствии разведчиков не лучшим образом. Скафандры излучение выдерживали, и тем не менее вибрации полей отзывались в телах людей ломотой суставов и ухудшением зрения. Лишь максимальным напряжением защитных генераторов удалось снять эти негативные явления, а о том, что ждало разведчиков впереди, приходилось думать с тревогой. Во всяком случае, ничего подобного Федор до этого не испытывал.

Коридор начал ветвиться, словно прожилки на древесном листке. Первый узел ветвления они пропустили, на втором задержались. Коридор здесь был круглым в сечении, и такими же, только поменьше в диаметре, виднелись боковые ходы. Стены их отсвечивали металлом и заметно пульсировали, а по полу бродили голубые огни, похожие на небольшие шаровые молнии.

— По-моему, мы изначально избрали неверный путь, — сказал Полуянов. — Или повернули не туда. Данный коридор не принадлежит зданию хроноускорителя, это и не коридор вовсе, а развертка «струны» иного пространства. Предлагаю вернуться, поискать настоящий кольцевой коридор и обойти здание кругом. Если удастся, конечно. Нам необходимо найти реактор, выяснить, работает ли он, и определить уцелевшие зоны с лифтами хрономембран.

— Хорошо бы еще найти ту мембрану, по которой вы с Белым выбрались в наше время, — подал голос Марич. — Хотя я совершенно не понимаю, как вам это удалось. Мембраны работают только в одном направлении — вниз, в прошлое.

Полуянов промолчал. О том, что он и Григорий были перенесены сюда трансгрессом, никто не должен был знать, и они придерживались версии, что воспользовались лифтом мембраны.

— Попробуем пройти по этим двум ходам, — предложил Марич. — Может быть, один из них и приведет нас в нормальный коридор.

Но ответвлявшиеся от основного боковые тоннели не вывели группу к знакомым интерьерам здания. Первый постепенно сужался, петляя, темнел, зарастал черной паутиной, пока не «усох» совсем. Второй, наоборот, стал шире и вскоре уткнулся в гигантскую шаровидную полость, диаметр которой аппаратура скафандров оценила в два километра. Полость была заполнена слоистым серым дымом и то и дело пробивалась ядовито-зелеными молниями, оставлявшими в этом дыму черные следы.

Пришлось возвращаться к развилке и решать, что делать дальше. Марич упорно настаивал на продвижении вперед, остальные члены группы соблюдали нейтралитет, и в конце концов Федор решил продолжить путь.

— Если в течение часа не выйдем в здание, — сказал он, — повернем обратно.

Марич занял место впереди отряда, следуя за тремя конкистадорами, за ним двинулись остальные и последним Полуянов. Отпустив группу метров на тридцать, он попробовал связаться «с поверхностью», ответа не услышал и остро пожалел, что рядом нет Григория. Быстрый в решениях, импульсивный, бесстрашный и целеустремленный, безопасник был надежен как скала, на него всегда можно было положиться в самых безнадежных ситуациях. Что задумал Ромашин, Федор не знал, но помнил его предупреждения и назад поглядывал часто. Где-то там, по извивам коридоров, спешила за первой разведгруппой команда ликвидации, и надо было не пропустить момент ее появления.

Полуянов не знал, что его опасения напрасны. По крайней мере на ближайшие несколько часов. Вторая группа, ведомая грифом безопасности Шитовым, ставшим «санитаром» недавно, вышла в другой тоннель и надолго застряла в его умопомрачительных пересечениях с самим собой. Каждое такое пересечение бросало пятерку ликвидаторов в пузырь пространства с локальным ходом времени, подобный тому, в какой попал когда-то Игорь Васильевич Ивашура на Земле своей Ветви, и каждый раз приходилось выбираться из этого пузыря предельным напряжением физических сил и энергетических запасов. Наконец Шитов смекнул, что попали они не туда, и повернул на одной из развилок обратно, только сориентироваться правильно не сумел. Группа продолжала следовать по цепочке иновременья и углубляться в вихревую зону пересечений пространств с удивительными свойствами.

* * *

Отряд Белого прорвался в Ствол «из подвала», то есть через подземный тоннель, координаты которого знал только Ромашин. Тоннель был прорыт еще до катастрофы хроноускорителя и соединял его с бункером независимой аппаратуры и лабораторией времени. Однако после провала Ствола в прошлое был частично разрушен, частично затоплен хронопеной. Уцелел лишь северо-западный его участок длиной около полукилометра, о котором забыли все, даже Златков. Вернее, не забыли, а приняли общее мнение: уничтожен. Зато о нем помнил Ромашин, тайно исследовал и использовал в нужный момент.