Когда говорит кровь - Михаил Александрович Беляев

ведут себя так, словно по их плечам уже пошили порфиру.

– И вы тоже так считаете?

– Я считаю, что в первую очередь мы не алатреи или алетолаты, а ларгесы. Мы сословие, связанное узами крови и традиций. И в конечном итоге все мы, пусть и по-своему, но желаем для Тайлара блага. А одним из таких благ, является наше единство. Когда мы действуем сообща, то совершаем великое, а когда зацикливаемся на ссорах и склоках… мы получаем поражения, бунты и смуту. А к чему все это приводит, мы видели не так давно. И новую Дивьяру, Милеков или, да проявят боги свою милость, Рувелию, Тайлар может и не пережить. Но, как бы я не желал единства, я не слепец и не идиот. Я отлично вижу, как ваши покровители пытаются оплести все государство паутиной своей власти. Как они забирают себе всё больше и больше постов и должностей и как все меньше и меньше считаются с Синклитом. Как вы верно заметили, мой достопочтенный предок был из числа тех, кто поставил своим кинжалом точку в истории царской тирании и я не желаю хоть чем-то помочь появлению тирании новой.

– А разве единый и сплоченный Синклит, что не расколот и не замкнут на борьбе с самим собой, не та единственно великая сила, что способна уберечь и оградить наше общество, как от новых тиранов, так и от смут, милейший господин Мантариш? – с улыбкой произнес Великий логофет.

– Та самая.

– Тогда почему вы не желаете вместе с нами укреплять Синклит?

– Ха! Ловко вы вывернулись, господин Сатти! Воистину верно про вас говорят, что поймать на слове Великого логофета труднее, чем намыленного ужа! Да, сильный и сплоченный Синклит это определенно то, что нам сейчас нужно. Но разве такой Синклит нужен Тайвишам? А вы человек Тайвишей.

– Я человек государства.

– Которое вы не отделяете от семьи ваших покровителей.

– Лишь когда их интересы следует единым путем, любезный господин Мантариш. Мы все хотим блага для Тайлара, пусть и не всегда сходимся в его понимании. Но конец этой абсурдной вражды, без всяких сомнений, станет благом и благом общим. Спешу напомнить, что мы едва не проиграли войну варварам из-за этих постыдных склок! Сейчас алатреи слышат лишь один голос – голос Сардо Циведиша который призывает их к вражде и ненависти. Но слушают они его не имея выбора. Когда до ушей почтенных старейшин донесется иной голос, голос разума и мира, голос, говорящий с ними о Тайларе и его благе, и будет это голос безмерно ими уважаемый, Циведиш и подпевающий ему Ягвиш подавятся своей ненавистью. И тогда две партии вновь смогут сотрудничать во имя блага нашего любимого государства. И как символ этого грядущего понимания, как знак смены эпох, в которой мир и сотрудничество повергли в пыль вражду и недоверие, я предлагаю вам в жены Айну Себеш.

Поднятый было тяжелый кубок с грохотом упал на мраморный пол. Глаза старейшины округлились, а рот открылся от удивления. Он хотел что-то сказать, но Джаромо успел его опередить.

– Конечно, я знаю, что вы храните траур по несчастной Филаре Мантариш, что была спутницей вашей жизни почти четверть века и родила вам трёх прекрасных сыновей. Поверьте, если бы не столь опасные события, что рискуют поставить всё наше государство на грань новой смуты, я бы никогда не посмел тревожить вас в Месяц утешений. Но долг перед Тайларом его народом и Синклитом, вынуждает нас действовать.

– Про Айну говорят, что девушка станет первой красавицей города, но вот её семья…

– В глубоких и безнадежных долгах, что множатся уже не первое поколение. Увы, порою судьба бывает несправедливой даже к самым достопочтенным людям. Однако, в знак нашей дружбы и веры в грядущие перемены, мы хотим предложить вам половину всех земель Себешей. Как преданное, что будет незамедлительно выкуплено, освобождено от всех долговых обязательств и передано в ваше безраздельное владение.

Он снова превратился в сутулого старика с бегающим жадным взглядом и толстыми губами, на которых заблестела слюна. Краткий миг, когда прежний мужчина, знавший толк в политике и войне, завладел этим дряблым и изнеженным телом, прошел и Мирдо Мантариш снова стал собой нынешнем. Только теперь в его взгляд примешивались жадность и похоть.

О его страсти к молоденьким девушкам в городе знали все, а Айна действительно была красива. Безумно красива и юна. Уже сама по себе девушка такой внешности, происхождения и имени, была сокровищем, но к её телу прилагались и огромные земли. И не где-нибудь в Старом Тайларе или Джесире, а в Касилее. Как раз по соседству с владениями Мантаришей. И их объединение, сулило превращением этого рода в крупнейших землевладельцев провинции. И этот облизывающийся толстяк знал про это. Ведь именно его семья вот уже двенадцать лет всеми силами пыталась выкупить залоговые расписки на земли Себешей.

– Поистине царская щедрость! – захихикал он, подмигнув Великому логофету.– И это плата за…

– Ну что вы, милейший господин Мантариш, это не плата. Лишь проявление нашего уважения к достопочтенному союзнику и, как все мы надеемся, другу, в нашей общей нелегкой борьбе за возрождение единства Синклита и старейшин. Да, спешу вас заверить, что хотя официальная помолвка станет законной в глазах богов и людей лишь после завершения Месяца утешений, я уверен, что Себеши дадут вам полное и официальное согласие уже сейчас. Если вы, конечно, согласитесь помочь нам вернуть понимание и изгнать яд злобы и ненависти из стен Синклита.

Глаза старейшины засверкали огоньком страсти. Конечно, этот похотливый жердей мечтал о формах юной и прекрасной девушки не меньше чем о полях и пастбищах её рода. И мечты о бёдрах, ягодицах, полных грудях и алых губах первой красавицы высшего света Кадифа, перемежались у него с подсчётами барышей от проданного пшена, оливок и винограда.

– Ах, великие горести, да пропади оно все! – взревел старейшина, смачно хлопнув себя по бокам, от чего жировые складки задрожали и затряслись.– Моя дорогая супруга была прекрасной и почтенной женщиной, что до своего последнего дня, желала мне лишь счастья. Вы знаете, господин Сатти, пусть это прозвучит глупо, но, кажется, она и вправду меня любила… даже такого, разжиревшего и обленившегося борова, в которого я превратился.

– Значит, дух её лишь благословит ваш новый союз! Ибо молодая и прекрасная жена, безусловно, подарит вам радость и новую молодость.

– Истину говорите, господин Сатти. И знаете что – я помогу вам. Пусть вы не ларгес и назначены алетолатами, но вы говорите правильные вещи. Синклит должен покончить с