Иномиры: Романы - Александр Казанцев

— Вот именно! Извне, от более развитой космической или вашей «иноземлянской», господин Альсино, цивилизации. Нам с вами надо совместно поставить вопрос о прибытии сюда нескольких тысяч, цифру мы уточним позже, ваших специалистов. Но не с пустыми руками, как прибыли, не обижайтесь, но несколько наивно, вы в наш загородный лес. Мы готовы ждать ваших соплеменников с готовыми деталями будущих энергоустановок, которые будут здесь собираться в агрегаты. Следуя вашим разумным предостережениям, надо отказаться от всякого сжигания горючего. И я, торжественно, даже не докурив сигареты, при вас в последний раз кладу ее в пепельницу. Подаю пример всем людям и всей нашей энергетике. Чтобы ни изо рта, ни из заводских труб или глушителей автомобилей не выбрасывались дымные продукты сгорания…

Альсино не без удивления слушал Сергея Егорыча, отметив, что в мыслях своих тот уже видел создание специализированного министерства, где займет пост по меньшей мере заместителя, а то и самого министра.

Сергея Егорыча уже невозможно было остановить. Он вещал, как с трибуны, и даже поднялся с кресла, заложив руку за спину:

— Начнем с особенно опасных атомных станций. В нашей стране они составляют семнадцать процентов, а в некоторых зарубежных — до семидесяти процентов энерговооруженности. Хочу отметить, что, по меткому определению отца атомной энергетики Игоря Васильевича Курчатова, каждая АЭС подобна тлеющей атомной бомбе. На сегодняшний день мы все сидим даже не на пороховой бочке, а на ядерном снаряде без предохранителей, способном взорваться с силой нескольких термоядерных устройств, из-за возможной аварии или диверсии маньяка, обладающего минометом в чемодане. Его мина подорвет или реактор, или хранилище ядерных отходов, которые, вообще-то, некуда девать. Последнее подчеркиваю особо.

— Вы совершенно правильно оцениваете глобальную опасность, — согласился Альсино. — Но опасность катаклизмов не будет снята, пока ваше общество не созреет настолько, чтобы отказаться от войн, на которых узакониваются убийства, пока не запретит всякое вооружение, способное наносить людям вред.

— У нас, господин Альсино, есть международные организации, стремящиеся найти компромиссы между враждующими сторонами. Религии помогают умиротворению.

— Но порой, если не ошибаюсь, кровавые столкновения происходят на религиозной почве.

— Да, это так. Но нам полезны проповедники, несущие разумное слово, слово Божье, как вы, господин Альсино, и повсюду. Нельзя замыкаться лишь на нашей стране.

…А на веранде женщины садились к столу за утренний завтрак, в ожидании, когда мужчины завершат обсуждение государственных вопросов и спустятся к ним вниз.

— Радость-то какая! — говорила Ксения Петровна. — И ты совершенно в этом уверена? Уверена?

— Да что тут сомневаться? Ребенок и ребенок! Вполне даже нормально, — заметила Евлалия Николаевна.

— Это будет необыкновенный, замечательный ребенок! Дитя двух миров!

Оля только краснела, смущенно глядя в пол.

Сергей Егорыч, забыв о завтраке, уже связывался с «верхами», со своим выборным блоком и с Министерством иностранных дел.

Альсино со смешанным чувством надежды и сомнения поглядывал на суетящегося Сергея Егорыча. Что ж делать? Они здесь почти все такие, и дело придется иметь с ними. Грачев хоть на его стороне, союзник. Но какими окажутся другие? Найдутся ли повсюду такие, как лорд Стенли, дядя Джо, Иецуке?… Или незабвенный Кочетков?

ЭПИЛОГ

Мир — добродетель цивилизации, война — ее преступление

В. Гюго

В безумном мире кровавых конфликтов, насилия и преступлений; в беспечном мире упавшей нравственности, где со всех экранов и со страниц множества книг в ярких обложках людям внушают, что высший дар человеку — его жизнь — ничего не стоит; в бездушном мире, где бушуют войны, принося прибыль не тем, кто складывает свои головы, а тем, кто развязывает столкновения, захватывает власть или наживается на торговле смертью, производя все более изощренные средства убийства; в бездумном мире уничтожения природных богатств и самой Природы, где ради даров прогресса сжигают горючее на заводах и энергостанциях, в автомобилях, тепловозах, кораблях и самолетах, задымляя, отравляя, уродуя атмосферу и меняя даже климат Земли; в обреченном мире, где цивилизация приближает человечество к экологической катастрофе и самоуничтожению; в недоразвитом мире сиюминутной выгоды и нежелания думать о будущем, появляются отважные «донкихоты современности», проникая из сопредельного мира или появляясь перед людьми с «Христовыми ранами» от распятия (стигмами), передавая предупреждения Высшего Разума или Пресвятой Девы Марии. Однако в обществе разлагающего душу эгоизма не легко услышать их голоса.

Но в основе своей человечество человечно и способно создать иной, не похожий на нынешний, мир! И если бы не было Джорджио Бонджованни со стигмами на руках и ногах, если бы не существовало великого провидца человеческих бед Нострадамуса, если бы не появился у нас из сопредельного мира Альсино, то по примеру Вольтера скажем: их надо было бы выдумать!

Конец

ПРИМЕЧАНИЯ

1

Примечание автора для особо интересующихся. Подобная теория памяти, запечатленной и нестираемой при температуре человеческого тела, была выдвинута профессором Московского университета Н.И. Кобозевым и развита впоследствии ленинградским физиком-теоретиком И.Л. Герловиным, создателем теории фундаментального поля, о котором лишь мечтал Эйнштейн (см. Кобозев Н.И. Исследование в области термодинамики процессов информации и мышления. М., 1971; Герловин И.Л. Основы единой теории всех взаимодействий в веществе. Л., 1990).

2

Примечание автора для особо интересующихся. На первой конференции «Криптозоология и экология редких животных» в Петергофе приняли участие такие ученые, как сотрудник кафедры управления медико-биологическими системами Ленинградского университета, кандидат биологических наук Б. Сапунов, ленинградский художник, участник ряда экспедиций Н. Потацов, московский зоолог Н. Акоев, сотрудники лаборатории герпетологии Зоологического института Академии наук СССР, зоологи Р. Данов, И. Бурцев, геологи и охотоведы, краеведы и журналисты, а также энтузиасты, очевидцы. Так, докер Мурманского порта Л. Ершов рассказал о тщетной попытке сфотографировать «лешего», от одного взгляда которого у фотографа, опытного охотника, «руки опустились и глаза закрылись».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});