Шрифт:
Интервал:
Закладка:
31 декабря прошло без всяких событий; только палатка, которую Маккей починил утром, опять порвалась перед вторым завтраком, когда мы натягивали ее на шесты. Моусон произвел ряд магнитных наблюдений, для чего устроили лагерь на дне углубления между двумя волнообразными возвышенностями фирна. Однако нас очень разочаровало его заявление, что по данным наблюдений Магнитный полюс оказывается расположен еще дальше внутрь страны, нежели первоначально предполагалось. Наблюдения инклинатором Ллойд-Крика, а также хлопоты с починкой палатки заняли порядочно времени. Мы остановились и разбили лагерь лишь незадолго до полуночи. Весь путь пришлось тащить сани вверх. Снег был рыхлее и сыпучее, чем раньше, встречались трудно проходимые заструги. Со вторника нам пришлось несколько сократить дневные порции примерно на одну восьмую, чтобы сберечь продовольствие на случай, если путешествие к Магнитному полюсу окажется более продолжительным, чем предполагалось.
Вечером примерно за полтора километра до лагеря, к большому своему удивлению, заметили к западу от нашего курса совершенно ясно выраженные ледопады. Это свидетельствовало о том, что снежная пустыня, по которой мы шли, обладала все же некоторой способностью двигаться. Накануне Нового года нас посетил большой поморник. Птица следила за нами некоторое время издали, вероятно принимая нас за тюленей, которые, как они нередко делают, ползут внутрь страны умирать. Сейчас мы находимся в расстоянии примерно 130 км от открытого моря. Разочаровавшись в своих надеждах, большой поморник на следующий день покинул нас, и мы его больше не видели. За этот день пройдено около 16 км и, ложась спать, мы чувствовали себя очень утомленными.
В день Нового года, 1 января 1909 года, погода была тихая, хорошая, дул лишь слабый ветер с плоскогорья, и наблюдалась относительно высокая температура. На небе, в направлении горы Нансена, виднелись легкие черточки перистых облаков, сходящихся к северо-востоку. Позже, к вечеру стало видно, что эти перистые облака сильно изогнуты дугой от юго-запада к северу. Возможно, что эта дуга, обращенная вогнутой стороной к западо-северо-западу, образовалась от антипассата, дующего на большой высоте в направлении восток-северо-восток. В полдень Моусон произвел наблюдения, чтобы определить широту, а также магнитное склонение – оказалось, мы находимся под 74°18’ ю. ш. Вечером в честь Нового года он сварил нам великолепную похлебку и дал по огромной чашке какао. После столь утомительного пути все были особенно довольны таким ужином.
2 января стало заметно, что заструги постепенно слегка уклоняются от западного направления к северу. Снег на обширных пространствах был рыхлый и это затрудняло путешествие. В общем мы поднялись примерно на 88 метров, но при этом пришлось пересечь ряд широких волнообразных возвышений, каждое из которых поднималось над дном разделяющих их углублений на 10–50 метров. Эти возвышения, конечно, сильно затрудняли движение с санями. На участках, покрытых снегом, он был таким рыхлым и сыпучим, что полозья саней глубоко погружались; только напрягая все силы, мы смогли пройти в этот день обычные 16 км. К вечеру совершенно выбились из сил. Помимо того, нас начал мучить голод, и мы охотно пили бы больше, если бы могли себе это позволить. Разговоры вращались около того, что каждый желал выпить, если бы представилась возможность. Маккей утверждал, что охотно выпил бы целый галлон пахтанья, Моусон предпочел бы кувшин сливок, а меня соблазнял хороший кофе с молоком – я с удовольствием выпил бы несколько чашек.
3 января мы все еще шли вверх, причем поднялись на 150 метров. Это был самый трудный день, с тех пор как мы оказались на плоскогорье. Снег стал еще рыхлее, чем накануне, а поверхность более волнистой: углубления между гребнями достигали 15 метров. Заструги также достигали 0,5–0,9 метра в высоту. Обыкновенно верхушки крупных волн были покрыты твердым снегом, так как весь рыхлый снег сдувался с них ветром. Он скоплялся в глубине ложбин, почему и получались широкие пространства рыхлого снега, по которым так трудно было тащить сани. Все же, напрягая все силы, прошли за этот день 16 км.
На следующий день, 4 января, с удовольствием констатировали, что подъем стал более пологим, чем накануне. Теперь мы были на высоте более 1800 метров. Дышать на этом холоде разреженным воздухом становилось трудно. Мы еще не чувствовали настоящих приступов горной болезни, но ощущали себя более слабыми, чем обыкновенно, несомненно от совместного действия высоты и холода. В общем, тащить сани было все же легче, чем накануне, и мы опять сделали 16 километров.
Утром 5 января небо было покрыто густыми тучами, лишь на юге и на юго-востоке виднелись голубые просветы. Можно было ожидать, что пойдет снег. Погода стояла совершенно тихая и относительно теплая, но освещение было крайне скудное. Мы все еще могли хорошо видеть новую гору, о которой говорилось выше, как и гору Новая Зеландия. Когда сквозь прорывы в облаках выглядывало солнце, оно так сильно грело, что, казалось, прямо обжигало кожу на руках. Дорога была сильнее испещрена застругами, чем раньше, но, в общем, довольно плотная. Прошли опять 16 километров. Ниже я привожу записи из дневника, относящиеся к следующим нескольким дням.
6 января. Сегодня погода была великолепной. Солнце ярко светило, воздух был холодный при почти полном безветрии. Тащить сани трудно, вероятно из-за того, что солнце несколько размягчило снежную поверхность. Утром я снял лыжные ботинки и надел новую пару финеско. Они, однако, сильно скользили. Под вечер на одной из заструг я упал и слегка растянул сухожилия на левой ноге под самым коленом. Всю остальную часть пути нога у меня болела. Маккей потерял все свои носки и чулки, сушившиеся на бамбуковом шесте на санях. К счастью, он нашел их на дороге, пройдя обратно по следам больше полутора километров.
7 января. Встали в 5 часов при температуре —25 °C. Нам хотелось пройти первые восемь километров до полудня, чтобы Моусон мог произвести в полдень определение положения солнца, а также взять теодолитом углы на новую гору и на гору Новая Зеландия, которые теперь уже постепенно исчезали за горизонтом. По его определению, мы находились под 73°43’ ю. ш. Это был один из самых холодных дней, испытанных нами на плоскогорье. Дул северо-западный ветер. Сегодня очень утомились – может, потому, что все время поднимались, а возможно, причиной усталости была большая высота. Прошли опять 16 километров.
Пятница, 8 января. Снова страшный холод. Незадолго до полудня задул северо-западный ветер и стал мести снег. Мы несколько раз отмораживали себе руки, упаковывая сани. Сильный холодный ветер со снегом продолжался весь день. Перед завтраком с большим трудом ставили палатку; при этом она снова порвалась. Бороды наши примерзли к шлемам, и, снимая их, мы вырывали себе волосы с корнем. После завтрака, когда мы опять пошли, пурга продолжалась. Моусон отморозил себе правую щеку, а я кончик носа. Ветер все время дул слева под углом в 45° к направлению движения саней. Мы еле-еле сделали 16 километров и были очень рады, когда настало время разбить лагерь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Дневники полярного капитана - Роберт Фалкон Скотт - Биографии и Мемуары
- Первое российское плавание вокруг света - Иван Крузенштерн - Биографии и Мемуары
- Николай Георгиевич Гавриленко - Лора Сотник - Биографии и Мемуары
- Куриный бульон для души. Сила благодарности. 101 история о том, как благодарность меняет жизнь - Эми Ньюмарк - Биографии и Мемуары / Менеджмент и кадры / Маркетинг, PR, реклама
- Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование - Алексей Варламов - Биографии и Мемуары
- Король Артур. Главная тайна Британии - Вадим Эрлихман - Биографии и Мемуары
- Жизнь из последних сил. 2011–2022 годы - Юрий Николаевич Безелянский - Биографии и Мемуары
- Рассказы о М. И. Калинине - Александр Федорович Шишов - Биографии и Мемуары / Детская образовательная литература
- Иосиф Сталин. От Второй мировой до «холодной войны», 1939–1953 - Джеффри Робертс - Биографии и Мемуары
- Скуки не было. Вторая книга воспоминаний - Бенедикт Сарнов - Биографии и Мемуары