Сотканный мир - Клайв Баркер

Сюзанна предвидела и иные трудности, сопряженные с этой идеей. Ее соплеменников можно было бы убедить, заставить поверить в рассказ ясновидцев и вызвать их сочувствие, однако надолго ли хватит этого сочувствия? На месяц? Самое большее, на год. А потом общее внимание переключится на какую-нибудь новую трагедию. Ясновидцы превратятся во вчерашних жертв, овеянных славой, которая едва ли их спасет.

Ее доводов и всеобщего ужаса от перспективы унижаться перед чокнутыми оказалось довольно, чтобы подавить оппозицию. Де Боно согласился, вынужденный цивилизованно принять свое поражение.

В этом вопросе этикет спора был соблюден, а дальше страсти накалились. Все началось с выкрика суетливого человека с серым лицом: он призывал прекратить делать вид, будто они могут смягчить свой жребий, и сосредоточиться на поисках Шедуэлла, чтобы отомстить ему.

— Мы потеряли все, — заявил он. — Осталась последняя радость — увидеть, как этот негодяй умрет.

Раздались протесты против такой пораженческой позиции, но серолицый настоял на своем праве высказаться до конца.

— В этом мире нас ждет неминуемая гибель, — сказал он, сморщившись. — У нас осталось мало времени, чтобы уничтожить тех, кто сделал с нами такое.

— Мне кажется, сейчас нам не до вендетты, — возразил Нимрод. — Необходимо мыслить конструктивно. Думать о будущем.

Кое-кто из собравшихся разразился ироническим смехом, на фоне которого прозвучал голос серолицего мстителя.

— О каком еще будущем? — спросил он почти торжествующе. — Посмотри на нас! — При этих словах многие потупились, поскольку слишком хорошо сознавали, какое жалкое зрелище они являют. — Мы последние из выживших. После нас не будет никого, и все мы это знаем. — Он развернулся к Нимроду. — Не желаю говорить о будущем. Такие разговоры приведут к новым несчастьям.

— Но это не так… — вмешалась Сюзанна.

— Тебе легко говорить! — возмутился он.

— Заткни пасть, Хэмел! — закричал Нимрод.

— И не подумаю!

— Она здесь, чтобы помочь нам.

— Она уже помогла убить нас! — заорал в ответ Хэмел.

У этого пессимиста нашлось много сторонников.

— Она же из чокнутых! — надрывался один из них. — Пусть возвращается туда, где ей самое место!

Сюзанна была почти готова сделать это, не имея ни малейшего желания служить мишенью для насмешек и обвинений. Их слова ранили. Хуже того, их слова порождали новые страхи: вдруг она сделала не все, что могла, вдруг она действовала неправильно? Но ей пришлось остаться ради де Боно, ради Нимрода и ради всех тех, кто ожидал, что она защитит их от Королевства. Беда была в том, что Сюзанна разделяла многие доводы Хэмела. Она понимала, как легко черпать силу из ненависти к Шедуэллу, отвлекаясь от понесенных потерь. Потери ясновидцев, конечно, были куда больше, чем ее личные утраты, она постоянно напоминала себе об этом. Сюзанна лишилась мечты, куда успела погрузиться на недолгие мгновения. А они потеряли мир.

Теперь в общем шуме зазвучал новый голос. Она не ожидала его услышать — это был голос Апполин. Сюзанна даже не подозревала о ее присутствии, пока Апполин не выступила вперед из облака табачного дыма и не обратилась к собранию.

— Я не собираюсь просто так ложиться и умирать ради кого бы то ни было, — сказала она. — Особенно ради тебя, Хэмел.

Ее выступление эхом вторило речам Иоланды Дор тогда, в Доме Капры. Женщины всегда яростно ратовали за жизнь.

— А как же Шедуэлл? — произнес кто-то.

— А что Шедуэлл? — спросила Апполин. — Хочешь прикончить его, Хэмел? Я куплю тебе лук и стрелы!

Это замечание вызвало громогласный хохот, однако противники Апполин еще сильнее распалились.

— Мы практически истреблены, сестра, — сказал Хэмел, расплываясь в ухмылке. — И ты тоже не слишком плодовита.

Апполин ответила на насмешку, не моргнув глазом.

— Не хочешь ли проверить? — спросила она.

Хэмел от такого предложения поджал губы.

— У меня есть жена… — сказал он.

Апполин, всегда готовая сбить кого-нибудь с пути истинного, повела бедром, а Хэмел сплюнул в ее сторону. Ему следовало бы хорошенько подумать. Она плюнула в ответ, но куда более метко. Хотя подобный выпад был безвредным, Хэмел отреагировал так, словно его пырнули ножом. Он бросился на Апполин, завывая от ярости. Кто-то встал у него на пути, прежде чем он успел нанести удар, и вместо Апполин он ударил миротворца. Его поступок положил конец цивилизованным дебатам: все разразились криками возмущения, а Хэмел с миротворцем покатились между перевернутыми стульями. В конце концов их разнял сутенер Апполин. Драка длилась не больше минуты, но обе стороны успели пострадать, кровь текла из разбитых носов и ртов.

Сюзанна с тоской наблюдала, как Нимрод пытается успокоить собравшихся. Она о многом хотела поговорить с ясновидцами: о трудностях, требовавших их совета, о тайнах, хрупких и сложных. Но в такой буре страстей она опасалась заговорить, чтобы не распалить их еще сильнее.

Хэмел покинул собрание, проклиная Сюзанну, Апполин и всех, как он сам их назвал, «кто марается в дерьме». Он ушел не один. К нему присоединились две дюжины ясновидцев.

После их отбытия никто и не пытался вернуться к обсуждению, собрание закрылось само собой. Принять взвешенное решение в данный момент было нельзя, требовалось время, чтобы успокоиться. В итоге решили, что выжившие должны рассредоточиться и затаиться в безопасном месте, которое каждый сам отыщет для себя. Их осталось так мало, что раствориться среди людей будет несложно. Они перезимуют и дождутся, пока страсти улягутся.

2

После собрания Сюзанна рассталась с Нимродом, оставив ему свой лондонский адрес и указания, как ее отыскать. Она была измотана до предела, ее голове требовался отдых.

Однако после двух недель сидения дома она поняла, что восстанавливать силы путем полного безделья — прямой путь к помешательству, и в итоге вернулась к работе в студии. Это решение оказалось мудрым. Трудности возвращения к прежнему ритму жизни отвлекали от лишних мыслей о потерях и поражениях последнего времени; а сам процесс созидания — хотя бы обычных ваз и тарелок — как нельзя лучше соответствовал ее потребностям. Сюзанна раньше не сознавала, какой это мистический материал — глина. Ведь именно из глины, по преданию, были созданы народы, населяющие мир. Ее умения хватало лишь на горшки, а не на людей, но должен же мир с чего-то начинаться. Она посвящала работе долгие часы в компании радио и запаха глины; меланхолия не прошла до конца, но Сюзанне стало легче, чем она смела надеяться.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});