Сложенный веер - Сильва Плэт

Какой-то, по мнению Кори, полный кретин написал в Классификаторе разумных рас Вселенной, что когнатяне — одна из самых неравномерно развитых цивилизаций. Разработав фантастическую технологию использования энергии Эгиталоса — светила Когнаты, имея в своем распоряжении химические и физические лаборатории, создающие все новые и новые материалы с заданными свойствами, главное из которых — морозоустойчивость, эти чудаки греются у каминов в своих деревянных усадьбах, гоняются на лыжах за пушным зверем, и никакие вопли зеленых по всей Конфедерации не заставят их отказаться от шуб из натурального меха. Действительно, крошечная пирамидка, за принцип действия которой ситийцы отвалили правительству Когнаты половину своего военного флота (но так и не смогли, даже имея в руках прототип, запустить серийное производство), установленная на крыше, способна освещать и отапливать в шестидесятиградусный мороз многоэтажный дом или километровую теплицу с тропическими растениями.

На коньке дома у Лалы тоже вращается блестящая пирамидка, дающая свет и тепло, но терморегуляторы выставлены так, что без затопленного камина в комнатах сразу становится зябко и неуютно. Рамы и дверные проемы обрабатываются особым веществом, которое, испаряясь, создает теплоизолирующую завесу, сохраняющую свои свойства в течение года. Но сама усадьба срублена из настоящих бревен, как это делали сотни лет назад, в ней всегда стоит запах соснового леса и янтарная смола проступает на спилах.

По тому же принципу, что и пропитки, защищающие от холода дом, действуют лосьоны и кремы, которыми пользуются когнатяне: состав не просто предохраняет кожу от негативного воздействия окружающей среды — он не позволяет морозу даже подобраться к телу, создавая вокруг человека невидимый ореол, обеспечивающий баланс теплообмена. Чистокровному когнатянину достаточно раз в два-три дня натереться лосьоном с ног до головы и утром принять дозу энерготоника, чтобы не испытывать никаких неприятных ощущений, даже когда столбик термометра падает до восьмидесяти.

На представителей других рас достижения когнатянской химии действуют по-разному: в архивах Академии хранятся подробные описания дозировок и побочных эффектов, и все равно каждый, прибывающий на обучение, первые два месяца находится под неусыпным контролем врача. Аккалабы на Когнате более частые гости, чем на других планетах вне своего сектора, поэтому Кори легко подобрали всю необходимую фармацевтику и предупредили, что мерзнуть он все равно будет. Но на уровне минус пятнадцати-двадцати, не более. Кори в ответ только пожал плечами и покорно присоединил баночки и флаконы, покрытые витиеватыми когнатянскими буквами, к не менее многочисленному арсеналу средств для альцедо.

Мазать руки он всегда забывал, поэтому, пока помогал Лале накормить собак и загонял снегоход под навес, пальцы одеревенели окончательно. Не спасли даже толстые перчатки: сверху — волк, снизу — очередной суперматериал с труднопроизносимым названием и трудновообразимыми свойствами. Дуя на пальцы, Кори сбросил с ног унты, отряхнул полы орада от налипшего снега и потопал в гостиную разжигать камин. Через несколько минут появилась и Лала, захлопотала у сервировочного столика, поднялся пар над тарелками с супом.

Ни возня с громогласно изъявляющими свой восторг по поводу возвращения хозяйки псами во дворе, ни поглощение горячего обеда не предполагали обмена мнениями, что продолжало Кори радовать. Он уже даже решил, что, пожалуй, не станет вообще заговаривать о своей проблеме: отвлекся, и ладно. Все равно, что бы ни сказала Лала, это не сможет повлиять на его решение: в выходные он летит на Аккалабат. Надо только договориться, чтобы она заказала ему место на торговом судне.

— Я чай поставлю? — нарушила молчание Лала. Кори кивнул. В ритуале заваривания чая была одна важная деталь: столик с чайными принадлежностями находился как раз за креслом, на котором любил сидеть Кори, и Лала, проскальзывая за спину, никогда не забывала потрепать мальчика по голове или чмокнуть в затылок.

Сегодня ее рука задержалась на темных густых волосах подольше, поправила заколку, подтянула выбившиеся прядки… и сильно хлопнула по спине: «Не горбись! Сидишь, как старая водяная крыса, а не как…» Обычного продолжения «…будущий лучший фехтовальщик Аккалабатской империи» почему-то не последовало. Кори поднял голову: на лице у Лалы застыло странное выражение — будто ей только что пришло в голову что-то забавное и неуютное одновременно. Она бессознательно помешивала ложечкой в коробке с чаем и, казалось, пыталась решить в уме сложную математическую задачу.

Звук реактивных саней раздался под самыми окнами.

— Я никого не жду, — задумчиво сообщила Лала. И через секунду — на глазах у удивленного Кори — уже бросила чай, запахивая плед, бежала — через всю комнату, в прихожую, распахнув дверь, через которую в комнату тут же ворвался холодный воздух, наружу — радостно, как ребенок, взвизгивая. Рядом с ее голосом послышался другой — мужской, низкий. Уверенный, но не грубый. Изобличающий внутреннюю силу, но не наглый. Голос, которому хочется доверять и подчиняться. Кори подобрался, но с кресла не встал.

— Кто у тебя? — вновь прибывший уже в прихожей, он стряхивает снег с обуви, снимает шапку, стучит ей по вешалке. Ехал он, очевидно, издалека, похоже, с космодрома. Судя по тому, как по-хозяйски он разбрасывает свои вещи по полкам и ящикам, он здесь свой.

— И собаки не залаяли… — думает Кори. — Не знал, что у Лалы кто-нибудь есть.

Он не ревнует, но ему неприятно. В такой неудачный день хотелось побыть вдвоем.

— Это Кори, — отвечает Лала, показываясь на пороге. — Кори Дар-Эсиль.

— Ах вот оно что, — за ее спиной маячит высокая фигура с неприглаженной копной белобрысых волос на голове. Вериец. Голубые глаза, походный загар, камуфляжные брюки с кучей карманов и поясом, на который что только ни приторочено. В голосе нет недовольства, одно дружелюбие.

Он выходит на середину комнаты. Вежливый Кори встает, готовясь к процедуре знакомства.

— Кори, это Кир. Он… В общем, он здесь живет.

— Приятно познакомиться.

Улыбающийся вериец делает шаг вперед и протягивает… рука Кори, тоже вытянутая вперед для рукопожатия по конфедеративному обычаю, замирает в воздухе, потому что к ней, из рукава модной джинсовой куртки тянутся три зеленых щупальца.

— Никогда не слышал про Хоммутьяр, парень? — вериец не перестает улыбаться и щупальца не убирает. — Я наполовину оттуда. Ты ничего не рассказывала ему, Лала?

— Я ничего ему не рассказывала, — Лала так напирает на «ничего», что Кори становится понятно: это не нейтральная информация, а предостережение.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});