Синица в руках - Борис Петров

эстакаде.

— Куда ты поехала, куда? — спрашивал он себя, медленно двигаясь по проспекту. Он боялся не успеть, в прошлый раз нервный приступ закончился аварией, когда она на лету въехала в сломанный автобус, чудом оставшись в живых. Он решил довериться чутью и погнал пикап вперед по проспекту в центр, ему казалось, что он знает, куда она поедет. С трудом подавляя желание втопить сильнее, он внимательно осматривал дорогу, выискивая следы ее машины, боясь увидеть красную мазду на обочине, влетевшую в столб или перевернувшуюся на бок. Город был пуст, машина скользила на липком снегу, система контроля выла, скрипела, но все же отрабатывала, не смотря на желание водителя вывести машину из равновесия, закружив ее в опасном круговороте. Лена ехала, не разбирая дороги, теряя свою полосу, опасно маневрируя. Слезы застилали глаза, машина вязла в снегу, и ей казалось, что она стоит на месте, буксуя на скользкой дороге, нога все сильнее давила на газ, руки вцепились в руль. Она не замечала ни светофоров, ни редких встречных машин, одаривавших ее громкими трелями клаксонов. Каким-то образом она съехала с проспекта, двигаясь теперь перпендикулярно по Минской улице. Позади оставались красные светофоры и пронзительный гул автомобилей. Пересекая Ленинский проспект, Лена дернула руль влево и, чудом не уйдя в занос, понеслась вперед.

Через несколько минут за ней несся автомобиль ДПС, требуя остановится, но она не слышала его, перед глазами было самодовольное лицо Насти и виноватый Андрей, сердце бешено колотилось, дыхание прерывалось вырвавшимся наружу рыданием. Машину резко развернуло, и Лена, не понимая, что происходит, бросила руль, закрыв лицо руками. Мазда закружилась и влетела в большой сугроб, у обочины. На нее осуждающе смотрел взмывавший ввысь человек на стеле, наклонив голову к подбородку.

— Откройте! Немедленно откройте! — требовал инспектор, стуча дубинкой в стекло. Он дернул за дверь, и она открылась. — Выходите из машины!

Елена смотрела на него невидящим взглядом и повторяла еле слышно, — Почему? Что я не так сделала? Что я сделала?

— Выходите из машины, немедленно! — рявкнул он.

— Что там? — спросил подошедший второй инспектор.

— Да не знаю, обколотая, что ли, — развел руками первый. — Вот и что делать? Не силой же ее вытаскивать.

— Что я не так сделала? Что я не так сделала? — повторяла Елена, ища у них ответа.

— Что вы сделали? Да вы неслись как ненормальная через перекрестки! Вы не понимаете, что вы натворили?

— Почему? Почему? — взмолилась она, не понимая с кем разговаривает. Ее всю трясло, руки яростно сжимали руль, передавая дрожь на него.

— Надо скорую вызывать, — сказал второй и пошел к машине.

— Эй! Эй! — крикнул первый, видя как пикап со встречной полосы несется прямо к ним.

Андрей бросил машину поперек дороги и подбежал к ней.

— Лена! Лена! Лена! — тряс он ее за плечи, пытался выдернуть ремень, но тот почему-то заклинил. — Ты не ранена, с тобой все хорошо?

— Так, гражданин! — оттолкнул его инспектор. — Вы что себе позволяете? Предъявите ваши документы!

— Вызови скорою, вызови! Будь человеком! Потом меня заберешь, все подпишу, все! — закричал он, бросившись обратно к жене. На этот раз ремень поддался, и Андрей вытащил ее, взяв на руки. — Давай на твоей машине отвезем, не видишь, плохо ей, плохо!

— А что с ней? — спросил второй инспектор, подходя к ним, на линии у него была скорая помощь.

— Я не знаю, как это называется. Психоз, как-то так. У нее уже такое было, ну не тяни, не тяни! Куда нести, куда?

— Положи пока на заднее сиденье, — скомандовал первый инспектор, пока второй объяснял скорой причину.

— Как зовут? — спросил второй инспектор.

— Лена, черт, Афанасьева Елена Николаевна.

— Сколько лет?

— Сорок лет.

— А вы кто будете?

— Муж, Шитов Андрей Александрович.

— Ну что, Андрей Александрович, документы Ваши предъявите, — потребовал первый инспектор, успокоившись.

— Нет у меня документов, дома, все дома. Я как был за ней выбежал, — Андрей бережно положил ее на заднее сиденье. Лена вцепилась в его руку, что-то шепча.

— Вижу, — сказал первый инспектор, осматривая его намокшие от снега домашние трикотажные штаны. — Сядьте в машину, а то замерзнете. Да, ключи дайте, ваш пикап переставлю, а то бросили поперек дороги.

Андрей протянул ключи и сел рядом с Леной, положив ее голову себе на колени. Лена больно вцепилась ему в руку, продолжая что-то бормотать, медленно успокаиваясь.

* * *

В палате было тихо, пахло больничным бельем и сладковатым привкусом старости. Она была одна в палате. Все ее соседки сбежали в холл смотреть очередной сериал. Кровать была жесткая и нещадно скрипела, на тумбочке рядом с ней стояла простая стеклянная ваза, в которой стояли красные и розовые тюльпаны, склонившись к ней под тяжестью свежих бутонов. Она смотрела на них и улыбалась, глухо вибрировал спрятанный в ящике телефон, время после обеда тянулось медленно и сонно. Вечером должен прийти Андрей, он чудом передал ей утром букет через медсестру, где он их только смог достать? Она погладила бутоны, представляя себе встревоженный любящий взгляд мужа, так сильно изменившегося за эти дни.

Две недели прошли незаметно, она не сильно вдавалась в то, как ее лечат, ей просто было хорошо. Ее все норовили перевести в отдельную палату, даже приезжал страховой агент, но она отказывалась, меньше всего ей сейчас хотелось оставаться одной. А здесь ее все любили и жалели, называли девочкой. Давали советы, пускай даже и слегка назойливо, но по-доброму.

Телефон вновь заставил вибрировать тумбочку, Лена, наконец, вытащила его.

— Алло.

— Лена, привет! Это Антон. Ну как ты, как дела?

— Да все хорошо, — ответила она. — А чего ты звонишь?

— Ну как чего? Я же волнуюсь! Я тебе столько раз звонил, писал, а ты не отвечаешь! — волновался на другом конце Антон.

— Ну что ты так волнуешься, все в порядке.

— Когда тебя выпускают?

— Через неделю.

— Нам надо встретиться.

— Зачем?

— Поговорить.

— О чем?

— Поговорить о нас.

— Ох, Антон. Ты сам-то в это веришь?

— Верю. Да я люблю тебя! Разве ты не понимаешь? И ты меня любишь!

— Антон, я тебя не люблю.

— Я тебе не верю — ты врешь сама себе!

— Антон, — она говорила с ним медленно, тщательно выговаривая каждый слог. — А что же ты не приехал?

— Я не могу, я в командировке. Как только вернусь, так сразу к тебе! — в трубке раздался ролик известного ей торгового центра и она громко рассмеялась.

— Тебе надо о Люде заботиться. Все-таки ей скоро рожать. Кстати, кого ждете?

— Откуда? — он поперхнулся. — Откуда ты знаешь?

— Ну, я же не совсем дура, твоя жена ведет