Молочная даль - Александр Малов

и пространства. И сейчас, имея в рукаве все козыри, Михаил был готов взять свою заслуженную победу и наконец покончить со всем этим. И для этого оставался лишь последний элемент.

Элемент в виде Виктора Ангина.

– Теперь ты понимаешь меня? – спросил Михаил Виктора, закончив свой рассказ.

– Думаю да – задумчиво ответил бизнесмен, глядя прямо перед собой – Эти видения начались так давно?

– И продолжаются поныне. Но теперь они наконец сложились в единый образ. Послушай, ты можешь не верить мне на слово, но ведь мои слова легко проверить. Просто живи своей жизнью, Виктор. Трахайся с любовницей, заключай сделки и тереби свой перстень, пока твой палец не отвалиться окончательно. Но если придет день и к тебе придут с предложением выкупить автосалон с прилегающей землей за городом, и в этом хоть как-то будет замешена постройка молочной фермы, то откажись. Думаю сам факт того, что это произойдет, даст тебе понять, что я тебе не врал. Это произойдет в две тысяче девятнадцатом году и будь я проклят, если я могу так далеко знать наперед все твои потенциальные сделки. Этого не может никто и ты это знаешь. А потому, хоть это и безумие, но тебе придется поверить, а позже и проверить – я видел будущее.

Виктор, не меняясь в лице и не отводя взгляда, лишь выдавил из себе краткое «ммм», вроде как соглашаясь со словами вдовца, а вроде как абсолютно не понимая его слов.

– Если эта сделка произойдет, а я ЗНАЮ, что она произойдет, то вопрос будет лишь в цене, ведь так? Виктор, я готов продать свой автомобиль и даже свой чертов дом, чтобы ты не ушел в минус от этой роковой сделки. А поверь, так ты выйдешь даже в плюс. Только прошу, не соглашайся.

– Хорошо.

– Что? – спросил Михаил, будто ответ Виктора был произнесен на другом языке.

– Ты не шутишь?

– Нет – ответил Виктор и наконец повернулся к Михаилу – ты ведь сам сказал – я ничего не потеряю. Скажу честно: я тебе не верю, но твои слова и правда легко проверить, а если учесть, что предсказания об аде на земле произойдут лишь спустя почти три года, то с меня не убудет. Кто знает, возможно я успею сменить и ремесло и даже город и тогда ты поймешь, что не всем ночным кошмарам можно верить.

– Хотел бы я, что бы все было именно так – со вздохом произнес вдовец, но бдительности не ослабил – ты говоришь мне правду?

– Можем скрепит сделку рукопожатием, если тебе станет легче – предложил Виктор.

– Не станет, но я тебе верю.

И в тот момент Михаил действительно поверил Виктору.

Еще с минуту в салоне царила полная тишина. Вдовец не хотел нарушать это спокойствие, да и не мог. Сейчас внутри него было столько мыслей, что на слова сил совершенно не хватало. Да и говорить было особо нечего. Неужели это победа? Верилось в это с трудом, но все же он испытал нереальное облегчение.

– Прости меня за мое поведение – произнес Михаил и сейчас он знал, что говорит как никогда искренне – больше ты меня не увидишь.

– Думаю, что увижу – с улыбкой ответил Виктор – Ладно, не бери в голову. Я отвезу тебя домой. Но сначала я бы хотел сделать звонок жене и предупредить ее, что планы изменились. Ты не против?

– Конечно нет – ответил Михаил, почти с счастливой улыбкой на лице глядя, как Виктор покидает автомобиль.

Все-таки он добился своего. Он спас этот мир. В небольшом смысле этого слова, но все же спас.

А большего ему было и не нужно.

Когда Виктор вернулся, то в нем ощущалось некая нетерпеливость. Губы его слегка дрожали, а пальцы отбивали барабанный ритм на руле автомобиля, словно бизнесмен ждал вынесения какого-то жизненно важного вердикта. Но Михаил, не успев сказать ни слова, вжался в кресло от резкого движения автомобиля быстрее, чем успел подумать, чем могло быть вызвано подобное поведение Виктора. Но это было уже не важно. Все было уже позади.

Машина Виктора наконец покинула то место, которое мужчины запомнят еще надолго и эти воспоминания будут не раз всплывать у них перед глазами. Вернее всплывать лишь перед глазами Михаила, потому что уже через несколько минут Виктор Ангин навсегда покинет этот мир. Но еще раньше бизнесмен Ангин ощутил плоды безумия, которые прорвались прямиков в центр его сознания.

И Виктор Ангин начал сходить с ума.

6

Марк Борисович Князев был подлым человеком. К своим пятидесяти семи годам он достиг многого, но по мнению Виктора, репутация главного врача психиатрической лечебницы «Аргон» была построена далеко не на самом прочном фундаменте. Карьерная лестница Князева строилась из груды черепов, по которым тот шагал вальяжно и размашисто. Эти черепа, когда-то принадлежащие пациентам Марка Борисовича, уже никогда не расскажут о том, что они видели и чего знают. А знали они многое и даже десятины этих знаний хватило бы, чтобы упечь главного врача «Аргона» далеко и надолго. Взяточничество, превышение должностных обязанностей, жестокое обращение с пациентами – список мог длиться бесконечно и под каждым пунктом Князев подписался лично, с удовольствием и наслаждением.

Да и вид доктора Князева говорил сам за себя. К своим пятидесяти семи годам он имел строение сломанной ветки от высушенного дерева. Его костлявые руки были вечно холодными, а искривленное тело напоминало макет скелета, который кто-то собрал на скорую руку, совершенно не имея представлений о том, что из себя представляет анатомия человека. К ненормальной худобе прилагалось выражение лица, которое у многих вызывало отвращение. Широкие ноздри, большие уши и маленькие хитрые глаза выдавали в нем родственника канализационных крыс. Лицо Князева было вечно гладко выбрито, а то количество лосьона после бритья, которым он обмазывал себя каждое утро, с лихвой хватило бы на целую футбольную команду. Обычно такие лосьоны не имели особого запаха, но на щеках и подбородке доктора, они начинали источать неимоверную вонь, которую Виктор помнил до сих пор, вспоминая доктора.

Но все вышеперечисленное меркло по сравнению с улыбкой доктора Князева. Главный врач «Аргона» улыбался лишь в одном случае и назвать его располагающим к веселью мог лишь тот, кто содержался в психиатрической лечебнице доктора. Обнажать ровные желтые зубы Князев позволял себе только когда в его голове назревала очередная гадость. Она не сулила ничего хорошего для тех, чья жизнь проходила за стенами «Аргона» и все же, эту улыбку запоминали на долго