Приключения Марси - Юлия Григорьева

- Они будут призывать душу, покинувшую тело, но ведь это же я! Они буду призывать родную телу душу, Марси, я не хочу!

- А я? - я растерянно посмотрела на девушку.

- А ты так и останешься призраком, - ответила она.

А может оно и к лучшему? Может мне лучше остаться призраком и подождать, пока Элана вернет мою душу в кошачье тело? А со всеми проблемами, оставшимися от меня пусть разбирается эта леди, которой в жизни так не везло. Может кто-то из моих котов составит ее счастье? Я снова посмотрела на призрак девушки, она же не сводила взгляда с разворачивающегося действа. Мой взгляд тоже обратился вниз. Двое Воинов Света и один адепт стояли, склонив головы, произнося в унисон одни и те же слова, медленно, напевно. Они повторяли их снова и снова, а кристаллы разгорались все ярче, испуская короткие щупальца сквозь контур пентаграммы. Но чем дольше звучали слова, тем длинней становились щупальца. Они выросли до центра, встретились, и слова изменились, ускоряя ритм. Световой вихрь охватил тело, закружился вокруг него. Голоса звучат все быстрей и громче, вихрь начинает вытягиваться в воронку и тянется, тянется, тянется вверх, уже больше напоминая смерч. Лицо Эланы исказилось, когда воронка вихря метнулась к ней, и призрак резко ушла в сторону, сбегая от вихря. Девушка скользнула ко мне.

- Не виси столбом, кошка, - сердито крикнула она. - Захватит тебя и все закончится. Давай, - и она толкнула меня.

Не знаю, как у нее это получилось, но я, все еще думающая, нужно ли мне возвращаться в чужое тело, полетела навстречу вихрю, не в силах не остановиться, не свернуть. Меня захватило, перед глазами все закружилось...

- Мяу, - взвизгнула я и...

- Великий Свет, Марсия, как же ты нас напугала! - воскликнул... Алаис Бриннэйн. - Несносная девчонка, - он был, действительно, рассержен.

- Мяу, - машинально повторила я.

- Мяу, - ответили мне маги, и я, с чувством выполненного долга, потеряла сознание.

Знакомый запах коснулся обоняния. Веки дрогнули, и я села, оглядываясь вокруг себя. Я была в знакомой спальне ректорского дома. А пахло Биддиными пирогами. Я потянула носом и сглотнула.

- Есть хочу, - сообщила я в пустоту, и пустота мне ответила чуть насмешливым голосом лорда Ронана:

- Ну, значит, точно все в порядке.

Я снова оглянулась, и ректор нашелся у входа в комнату. Выглядел он усталым, но глаза необычно блестели. Он подошел к кровати, сел на краешек и улыбнулся, глядя на меня. Просто молчал, смотрел и улыбался. Я смущенно потупилась, некоторое время смотрела на собственный руки, да, уже мои руки, опять мои! Я же живая! Я ЖИВАЯ!!!

- Ормондт, я живая! - закричала я и бросилась ему на шею.

- И не вздумай больше умирать, - ответил он, стискивая меня своими надежными сильными руками.

- Ни за что! - пообещала я, чуть отстранившись от него, и снова крепко сжала руки вокруг его шеи.

- Задушишь, - засмеялся Ормондт, но и не собираясь освобождаться. - Кто меня оживлять будет?

Я не слушала, схватила его лицо в ладони и целовала, как сумасшедшая, радуясь, что живу, что дышу, что снова чувствую свое тело, свои эмоции, всю себя, в конце концов. Что могу целовать, обнимать, сидеть на коленях. Залезла на колени и снова целовала и целовала, глаза, губы, щеки, все, куда попадали мои губы. Ормондт чуть отстранил меня, останавливая мой безудержный поток поцелуев, посмотрел в глаза с болезненным вниманием и выдохнул:

- Как же я люблю тебя, маленькая.

- Ормондт, - прошептала я, замирая от той силы, что он вложил в свое признание.

Наши взгляды были скрещены еще мгновение, а затем губы лорда встретились с моими, и не было сил остановить этот бесконечный жадный поцелуй.

- Кх, - раздалось от двери, и сладкий туман был рассеян Бриннэйном.

Я повернула голову и застыла, широко распахнув испуганные глаза. Джар был здесь. Он стоял перед Алаисом, не сводя с меня, наполненного болью, взгляда. Какой бледный, пронеслось в голове. Джар, действительно, был очень бледен. Он плотно стиснул губы, и мне стало нехорошо. Аерн все видел и слышал, абсолютно все.

- Джа-ар, - прошептала я одними губами.

- Я рад, что вы снова с нами, Марсия, - ледяным спокойным тоном произнес студент, затем развернулся и вышел.

Я так и продолжала сидеть на коленях Ормондта, сжимаемая в его объятьях, а Джар все видел, но ничего не понял, хотя... А что тут еще можно понять? Значит, так и надо, значит, так правильно. Только почему же мне хочется завыть в голос и броситься за ним, чтобы просить, умолять о прощении?

- Маленькая, - ректор позвал меня, и я перевела на него рассеянный взгляд. - Что с тобой?

- Я хочу есть и... - я посмотрела ему в глаза и решилась, - мне нужно тебе кое в чем признаться.

Он вдруг напрягся, бросил взгляд на опустевший проем двери, и в глазах мелькнуло упрямство.

- Давай сегодня без признаний, ладно? Ты устала, я устал. Завтра поговорим, - сказал он, словно опасаясь чего-то.

- Нет, - я покачала головой. - Сегодня. Если ты хочешь, чтобы я осталась с тобой, ты должен обо мне кое-что узнать. И это может тебе не понравиться.

- Демоны, Марсия, мне это уже не нравится. - Раздраженно ответил лорд Ронан, снова бросив взгляд на дверь.

- Возможно, тебе это не понравится до такой степени, что ты вышвырнешь меня за ворота, как нашкодившего котенка, - грустно улыбнулась я и ахнула. - Моя Лани! Что с моей девочкой?

- С котенком все в порядке, - подал голос Бриннэйн. Он, оказывается, все это время был в спальне и скромно стоял у окна. - Оли за ней присматривает, как ты просила. Он недавно появлялся. - Затем хлопнул в ладоши. - Здесь кто-то есть вроде хотел?

Оживились и я, и ректор. Еда - шикарная возможность отложить неприятный разговор. Я живо соскочила с колен Ормондта, шмыгнула в ванную, чтобы привести себя по-быстрому в порядок, а потом стояла под дверью и слушала удаляющиеся шаги мужчин и их негромкие голоса. Помыться я помылась, смыть с себя запах обители Последователей, да и смерти было несказанно приятно. Мои мысли вертелись вокруг Джара. Мне было стыдно, больно, неприятно. Я не знала, что будет дальше, но приняла твердое решение рассказать ему обо всем. Быть может негодование и брезгливость, которые он должен обязательно почувствовать, когда я ему расскажу о себе, сделают его переживания менее болезненными, а может и вообще...

Меня ждали за накрытым столом, не начиная есть. Бидди уперла руки в бока и недовольно покачала головой. Я развела руками, извиняясь, и села за стол. Аппетит, пропавший было из-за переживаний, вернулся и напомнил, что я не ела с момента, как меня похитил Кин. Ого! Это же вредно для здоровья. Так что обеду я воздала должное, радуя домовиху горящим взором и периодическим мычанием:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});