Легион павших. I - III Акт - Эри Крэйн

которые получилось выторговать теплую куртку: повезло, что местные согласились принять в оплату заморские фраксы. Окажись они в Афракском Союзе, и Райз получил бы все, что ни попросил бы, предъявив один только родовой лист. Хотя его брали сомнения, что раскисшая, пусть еще и сохранившая печать и слабо различимый текст, бумага обладает прежним влиянием. Так, из всего, что подтверждало его принадлежность к высшему сословию, остался только грив.

— Куда направишься дальше? — спросил Бенджи, кутаясь в куртку, которую ему вручили сразу после покупки.

Они стояли на краю деревни, куда парень вышел проводить Райза.

— Туда же, куда и раньше — строго на северо-восток.

— И как долго собираешься ехать? — на лице Бенджи появилось замешательство.

— Пока еще не знаю. Правда не знаю. Но не меньше двух дней это точно.

Бенджи не сразу заговорил снова.

— Не хочу показаться навязчивым, но не мог бы ты подвезти меня до дома? — он неловко улыбнулся. — Я узнал у местных, что это за поселок, и моя деревня как раз на северо-востоке отсюда. В четырех днях пути. Может, мне повезет еще немного, и тебе понадобится ехать больше, чем два дня? Может быть, три или даже пять.

Понадобится ехать четыре. Четыре проклятых дня, и по их истечению вряд ли они пойдут каждый своей дорогой. Оказаться с Бенджи на одном корабле, быть вместе выброшенными в другой мир, вместе вернуться в свой, и в итоге выяснить, что конец путешествия домой парнишки-врача в том же направлении, что и цель Райза… Такое не назвал бы совпадением даже самый наивный и доверчивый дурак на свете. Но Бенджи, вероятно, именно так и считал и даже не задумывался, что для него конец пути может оказаться куда более окончательным, чем он полагает.

Для его же благополучия Бенджи было лучше оставить здесь. Да, оставить, а перед этим сломать ему ногу, чтобы он сидел на месте — подальше от неприятностей куда больших, чем сломанные кости.

— Ну так что, подвезешь? — Бенджи смотрел с надеждой.

— Куда деться-то от репейника, — он усмехнулся и приглашающе тряхнул головой.

Чего бы там не хотелось лично Райзу, еще существовал план. И если согласно этому плану Бенджи должен ехать вместе с ним, значит, он поедет вместе с ним. Райз гнал от себя в равной мере как мысли о том, что план, отголоски которого он видит в каждом незначительном событии, может оказаться плодом его воображения, так и мысли о том, что Бенджи все больше и больше походит на жертвенного барашка, которого старательно берегли, чтобы пустить в нужный момент на убой.

Эти размышления лезли ему в голову с той же настойчивостью, с которой он от них избавлялся. Следя за Бенджи во время привалов, Райз пытался понять, что в парне такого особенного, благодаря чему тот получил далеко не последнюю, пусть, вероятно, и не самую радостную роль в происходящем. Райз пытался придумать и понять, как это использовать, чтобы обернуть все в свою пользу и не вымазать руки в крови союзника.

— Я ожидал от тебя больше вопросов, — заметил Райз, снимая шкуру с пойманного Клыком кабана. — После стычки с фуриями и святилища. Вообще после всего.

— А ты снизошел бы до ответа? — Бенджи удивленно приподнял брови. — Я ведь спрашивал. Пару раз. И каждый раз получал отговорку в ответ. Я понимаю, когда вежливо просят отвалить, и не в обиде, — он подбросил в огонь пару толстых веток и уставился на угли. — Здесь, в Аверии, не такие порядки, как в Афракском Союзе. Но за восемь лет я к ним привык: к замашкам вашей знати и всему такому. Так что уже то, что ты не смотришь на меня, как на пыль под ногами, уже неплохо — как для благородной задницы.

— Ты со знатью в Аклене говорил в том же тоне, что и со мной?

— А что? Я мелкий, по мне сложно попасть, — Бенджи хохотнул.

Оставалось еще два дня пути.

Шрам жег все меньше, и когда на четвертое утро впереди появились дома деревни Бенджи, Райз окончательно убедился, что это и его остановка. Немного севернее, на возвышенности, чернел особняк, который впору было называть крепостью. Совсем как дом Фелиса: поблизости от поселения, и в то же время в стороне.

— Еще немного, и сможешь избавиться от моего назойливого общества. Эта смурная деревенька впереди…

— Твой дом. Я знаю.

Райз был мрачен не меньше, чем стоящие под серым небом здания. Далеко не во всех из них присутствовала энергия духа, но те немногие рваные клочки, что имелись, не были окрашены в тревожные тона. Напротив, они излучали веселье, радость, даже восторг. Но что-то с ними было не так. Почему обладатель каждого из них предавался веселью в одиночестве? Почему все они сидели по домам? Да, на улице стояла поздняя осень, и на полях заняться было нечем, но не могла же жизнь в деревне остановиться с наступлением холодов.

— Спасибо, что довез до порога, — когда они поравнялись с крайними домами, Бенджи на ходу соскочил с грива. — Дальше я уже сам. Не хочу утруждать тебя еще больше.

Райз приподнял бровь.

— Еще не до порога. Я проведу до дома.

— Это еще зачем? — вскинулся Бенджи. — Я тебе не девица, нечего меня провожать. Спасибо за все, но дальше я сам.

— Ну так давай, шагай сам, — Райз вальяжно расселся в седле. — Чего встал? Топай давай.

— Да что же ты за человек такой, а? — протянул Бенджи и вздохнул. — Ну не хочу я, чтобы ты ни дом мой видел, ни родных. Чего здесь непонятного?

— Что с ними не так?

— Здесь с половиной деревни что-то не так, — Бенджи скривился, потер ладонью лицо, взъерошил волосы, посмотрел на Райза с тоской в глазах. — Помнишь, я говорил, что знаю, как выглядят лишившиеся рассудка люди?

— Помню.

— Ну вот, — Бенджи отвел взгляд, его плечи поникли. — Я надеялся, что в Акленском университете смогу найти способ помочь им всем… помочь отцу. Но от этого нет лекарства.

— Идем к тебе домой, Бенджи.

— Ты ничего не исправишь. И я не хочу, чтобы ты это видел.

— Значит, тебе придется потерпеть, — Райз спустился на землю. — Веди, Бенджи.

— Какой же ты гад, — буркнул тот и с неохотой зашагал по улице.

Деревня выглядела странно: опрятно, будто в ней еще день назад бурлила жизнь, и в то же время заброшено. Не лаяли на чужаков собаки, пустовали загоны для скота, хотя пару раз донесся клекот домашней птицы. Но она была где-то в глубине дворов, скрывалась за изгородями, как