Зомби - Клайв Баркер

— Уж определись наконец.

— Послушайте, меня зовут…

— Мне все равно.

— Вы прислали мне рукопись, верно? Я показала ее продюсеру, которому она понравилась. Причем настолько, что он хочет сделать на ее основе сценарий для следующего сезона.

Но покупать не хочет. Ох, извините, я не совсем понятно выражаюсь. В этом я тоже виновата. Но об этом расскажу позже. Первым делом с утра лучше отправляйтесь в Гильдию писателей Америки, в отдел регистрации рукописей. Зарегистрируйте все: черновые наброски, записи, всё-всё.

— Зачем мне это делать?

— Я пытаюсь вам помочь! Они собираются украсть ваш сюжет! Когда сюда войдет Мило, я хочу, чтобы вы ему представились. — Она достала из сумочки страницы его текста. — Должна вас предупредить. Что бы он ни говорил, на попятную не идите. Мы в этом деле повязаны. Сейчас в любую минуту здесь может оказаться вырвавшийся на свободу ад. Что бы ни случилось, знайте: я на вашей стороне. Я хочу уладить это дело. Может, в конце концов, вы возненавидите меня, не знаю. Но попытаться стоит. Мне в самом деле жаль, что так вышло. Поверьте.

Она глубоко вдохнула и выдохнула, призывая сердце уняться. В ванной комнате, всего в нескольких футах, кто-то запер дверь на замок.

В освещенной неярким, приглушенным светом спальне было тихо. Содержимое гелевого светильника на прикроватной тумбочке бесконечно подогревалось, сливаясь воедино, потом снова распадалось на части. Рот саднило, там было жарко и влажно. Послышался звук льющейся воды.

— О чем, позволь спросить, — осведомился мужчина, — идет речь?

— Я пытаюсь донести до вашего сведения то, что я на вашей стороне, что бы ни случилось.

В глазах мужчины сверкнуло раздражение.

— Так решайся же, наконец!

11. ВОЗЛЕ ТРЕЙЛЕРА ДИРЕКТОРА

Словно привидение объявилось на кладбище — ДИРЕКТОР почти физически ощущает, что за ним следят. Когда он уже собирается зайти в трейлер, появляется призрак. Это ДЕВУШКА, причем загримированная в зомби.

Он пытается отделаться от нее, ведь ДЕВУШКА больше не нужна. Но на сей раз она совсем другая. Не скулит и не распускает нюни, выглядит счастливой, словно щенок, хочет нравиться и доставлять удовольствие. Видите? Она в порядке и будет на высоте. И даже придумала нечто дополнительное к сцене смерти. Идея ее собственная, и она не сомневается, что ДИРЕКТОРУ понравится. Если бы она сначала могла показать эту сцену лично ему!

Похоже на то, что она смирилась с происходящим. Ей в самом деле больше всего на свете хочется, чтобы картина удалась. То есть желает она того же, что и он. Только это имеет значение. Теперь она это поняла.

— Вы многому меня научили. Вы сам даже не представляете себе, какими знаниями я вам обязана. Теперь позвольте отплатить вам тем же — дать то, что вы в самом деле желаете. Я теперь хочу того же.

12. В ТРЕЙЛЕРЕ

Она отлично играет свою роль, а ДИРЕКТОР выступает в роли ее возлюбленного. По условному знаку она пронзительно кричит. Почти идеально. Теперь ей нужно отрепетировать с винтовкой. Она у нее с собой, даже заряжена бутафорскими пулями с кровавым гримом. Все предусмотрено.

— Вам хотелось, чтобы выглядело по-настоящему, так? — Она вкладывает ему в руку оружие. — Мы должны сделать все как положено. Мне бы хотелось, чтобы вы поняли, на что я ради вас готова. Давайте пойдем до конца, отрепетируем последнюю сцену. На сей раз вы добьетесь желаемого. Обещаю.

Он упрямится, но все же под конец соглашается. Когда она начинает кричать, ДИРЕКТОР стреляет. Наконец-то глаза ее глядят мирно, льется кровь, она живописно сползает на пол по стене.

— Боже, это было великолепно! Какой кадр! Была бы камера… — Он склоняется к ДЕВУШКЕ, трясет за плечо. — Отлично! Наконец ты добралась до сути. Эй, что?.

Касается раны. Настоящая! В руки ему она вложила винтовку с боевым патроном. Вот что она придумала.

Он лихорадочно соображает, как избавиться от улик, — никто не поверит в то, что произошло на самом деле.

Что делать с телом?

Отчаянный план. Надо на съемочной площадке заменить манекен ДЕВУШКИ на ее настоящее тело и прикрепить ее за могильный памятник так, как крепятся остальные манекены. Улику сначала разорвет на части, а потом сожжет напрочь, до горстки золы. Когда пламя огнемета коснется тела, резиновый грим вспыхнет напалмом. Ничего не останется.

Он сам сейчас привяжет ее куда следует. Никто не заметит.

— Я хочу оказать вам услугу, — объясняет она. — Пытаюсь ее оказать. Если вы мне позволите.

— Так вы та самая? — снова спрашивает он, на сей раз уже почти яростно.

— Да. То есть нет. — Она увернулась от его объятий. — То есть…

— А ведь сказала, что ты та самая. — Он махнул подушкой в форме сердца.

— Не в том смысле, — объяснила она. — Речь идет о вещах поважнее. Разве не понятно?

— Я должен был догадаться. Ты не та, за кого я тебя принял.

— Да!

— Да — это что значит? — злился он.

— Да — это да, только не в том смысле, который вы придаете слову "да"!

Он готов уйти.

— Для меня это очень важно, — сказала она.

— Для тебя, — отрезал он. — Всегда этим заканчивается.

— Для вас тоже! Да что с вами? Разве вы не слышали? Вы не можете?..

Он свирепо буравил ее взглядом. Ткнул подушкой в грудь.

— Это мой крест! Ты такая же, как все. — Он опять пихнул ее, на сей раз более агрессивно. — Дело во мне, не так ли?

— Вы о чем?

— А ты о чем? — гаркнул он прямо ей в лицо.

Мурашки поползли по телу. "Кто этот человек? — спросила себя она. — Я допустила еще одну ошибку, причем самую непростительную из всех".

— К-кто вы такой? — выдавила она.

— А ты кто, начнем с этого. Кто ты такая?

Она попыталась увернуться, когда мужчина бросился на нее, охваченный разочарованием и яростью. Он схватил Крис и швырнул на ведущую в коридор дверь, до того как она успела ее открыть, а сверху навалился сам. Подушка уперлась ей в подбородок, голова запрокинулась. Мягким атласное сердце не было, как ни крути. Внутри находилось что-то опасное, угрожающе-твердое. Это вовсе не было подушкой. Это была подарочная коробка на День святого Валентина, помещенная в сердце.

И тут он высоко занес эту штуку. Она видела красное сердце, готовое опуститься ей на голову, атласная обшивка порвалась, запятналась, но все еще была густо-красной, как его лицо, как кровь, бегущая из его рассеченной губы. Она не знала, кто этот человек. Он мог быть кем угодно.

И точно был психом.

Внезапно дверь громыхнула и уперлась ей в спину, явно кто-то пытался ее открыть. Ее отбросило прямо на руки незнакомцу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});