100 великих узников - Надежда Ионина

Кровавая расправа в Амритсаре всколыхнула всю Индию. Чтобы как-то сгладить ситуацию, из Англии была послана миссия во главе с принцем Уэльским. В Лондоне рассчитывали, что высочайший визит умиротворит индийцев. Однако вместо восторженного народа принца встретили безлюдные улицы, и весь путь высокого гостя, раздосадованного враждебным приемом, пролегал, казалось, по вымершим городам. Правительство поспешило обвинить во всех беспорядках, происходивших во время визита принца Уэльского, Индийский национальный конгресс, который под руководством Махатмы Ганди стал превращаться в массовую демократическую организацию. Главной целью своей деятельности Конгресс ставил поэтапное и постепенное завоевание страной независимости. Махатма Ганди призывал вернуться к старой прялке (чаркхе), самотканому полотну и не носить европейскую одежду; говорить только на родном языке, избавить себя от соблазнов роскоши, крепить союз между индуистами и мусульманами и т. д. Сам он в набедренной повязке, грубых сандалиях и с длинным посохом в руке ходил по деревням, останавливаясь в нищих крестьянских хижинах, и призыв его находил отклик в сердцах миллионов индийцев.

Д. Неру внимательно следил за деятельностью Махатмы Ганди — лидера, так не похожего на тех, кого ему до сих пор приходилось видеть. Следуя примеру и призыву Махатмы Ганди, он решил начать знакомство с жизнью простых индийцев, и в первую очередь — крестьян. Д. Неру организовал кампанию несотрудничества с англичанами в Соединенных провинциях: на поезде и в автомобиле, на лошади или пешком он исходил этот район вдоль и поперек. Обмотав голову мокрым полотенцем, в изнурительную жару он ходил по деревням, ступая по бурой сухой земле, кое-где изрезанной узкими каналами с грязной водой, над которой роились тучи москитов. В своих странствиях по Северным провинциям Д. Неру познакомился с бедными жителями своей страны, которые безропотно несли тяжелый колониальный гнет, и великая жалось к своему народу и стыд за беззаботность власть имущих охватили его. С утра до вечера выступал он на митингах и собраниях, и с робкой надеждой смотрели крестьяне на гостя, призывавшего их к ненасильственной борьбе.

Движение несотрудничества быстро охватило и другие районы Индии. Д. Неру и его товарищи решили не прекращать своей деятельности в провинции, но уже 5 декабря 1921 года один из них — К. Део — был арестован. Д. Неру весть об аресте друга внешне принял невозмутимо: репрессии не страшили его, он давно уже свыкся с неотвратимостью, ведь во время проведения кампании неповиновения ему почти каждый день угрожали привлечением к суду за антиправительственную деятельность и бунтарские речи. На другой день после ареста К. Део полицейские нагрянули с обыском и в комитет Конгресса, но, перерыв все бумаги, не нашли ничего подозрительного. Спустя некоторое время после их ухода, Д. Неру узнал, что были арестованы и другие члены Конгресса. Встревоженный, он поспешил домой, где уже тоже шел обыск. Д. Неру арестовали и в сопровождении полицейского доставили в тюрьму, но по дороге страж порядка проговорился, что арестованного, видимо, отправят в тюрьму города Лакхнау, откуда пришел ордер на его арест. Мотилала Неру, отца Джавахарлала, оставили в тюрьме Аллахабада, а Д. Неру под охраной пяти полицейских ночным поездом отправили в Лакхнау.

Отца Д. Неру судили уже 7 декабря, обвинив его в принадлежности к запрещенной организации волонтеров, и приговорили к шести месяцам тюрьмы и штрафу в 500 рупий. После вынесения приговора его перевезли в тюрьму Лакхнау, где он встретился с сыном. Как и отец, Д. Неру отказался от услуг адвоката и никак не участвовал в суде над собой. Он молча выслушал приговор — шесть месяцев тюрьмы и штраф в 1000 рупий (или вместо штрафа еще один месяц тюрьмы) "за распространение извещений о хартале" (забастовке). Заключение не пугало Д. Неру. Еще перед арестом он написал своим соратникам письмо:

Друзья, я отправляюсь в тюрьму с большим удовольствием и глубоким убеждением, что это будет способствовать нашей цели. Не забывайте о том, что… долг каждого аллахабадца — вступить в ряды добровольцев. Самое главное — это соблюдать спокойствие и сохранять дух ненасилия.

Тюрьма Лакхнау размещалась в нескольких огромных бараках, окруженных высокой кирпичной стеной. Д. Неру, его двоюродных братьев и отца разместили в бараке площадью чуть больше 20 квадратных метров. Режим заключения для узников сначала был установлен довольно мягкий: они могли общаться друг с другом, получать газеты и писать письма, разрешались им и свидания с родственниками. Таким образом, Д. Неру имел полную информацию о том, что совершается за тюремными стенами, и в своих посланиях он советовал конгрессистам Аллахабада, оставшимся на свободе, не ослаблять деятельности местного комитета по проведению кампании несотрудничества. Впоследствии строгости стали усиливаться, и политические заключенные были лишены газет.

В отместку за враждебный прием, оказанный принцу Уэльскому, правительство прибегло к массовым арестам, но тысячи индийцев сами пошли в полицейские участки и стали требовать, чтобы их арестовали. Многие из них чуть ли не силой проникали в места заключения. Вскоре тюрьмы оказались переполненными, и правительство не знало, что предпринять, так как число желающих попасть в тюрьмы не уменьшалось.

Д. Неру торжествовал: значит, не напрасной оказалась та кропотливая работа, которую изо дня в день вел он со своими единомышленниками. Но 22 февраля 1922 года кто-то из товарищей получил ошеломляющую новость: Махатма Ганди по всей стране приостановил кампанию несотрудничества. Многие не поверили, предположив, что подобные слухи распускают англичане. Однако на следующее утро из газет заключенные узнали: сатьяграха действительно прекращена по настоянию Махатмы Ганди. Поводом для ее прекращения стали события в деревне Чаури-Чаура, происшедшие 4 февраля. При разгоне народного выступления полицейские применили оружие, разгневанные индейцы ответили тем же, что противоречило принципам ненасильственного сопротивления.

"Мы негодовали, узнав о прекращении борьбы в тот самый момент, когда мы, казалось, укрепили наши позиции и успешно продвигались на всех фронтах", — вспоминал впоследствии Д. Неру. 3 марта 1922 года его неожиданно освободили. Он пробыл в тюрьме 87 дней — менее половины назначенного ему срока. Оказалось, что какой-то чиновник, занимавшийся судебным надзором, не обнаружил в его деле состава преступления и опротестовал приговор. К этому времени движение несотрудничества пошло на убыль, и успокоившиеся власти решили выпустить часть заключенных из переполненных тюрем.

Д. Неру вышел на свободу без особой радости — ведь в тюрьме еще оставались отец, страдавший частыми приступами астмы, и товарищи. 11 мая он поехал в Лакхнау, чтобы навестить отца, но вернулся оттуда в сопровождении нескольких полицейских, доставивших его в тюрьму Аллахабада. На этот раз Д. Неру обвинили в "преступном запугивании" торговцев тканями и "подстрекательстве к мятежу". В дальнейшем деятельность Д. Неру еще несколько раз прерывалась тюремными заключениями, и в общей сложности лидер индийского национально-освободительного движения провел в тюрьмах около 10 лет.

Смертный марш под знаменем короля Матиуша

Настоящее имя Януша Корчака, сына известного варшавского адвоката, — Генрик Гольдшмит. Детство мальчика проходило в обстановке изысканной роскоши, но уже с ранних лет он тревожился мыслями о том, "что делать, чтобы не было оборванных детей, голодных и грязных, с которыми нельзя играть во дворе". Эти мысли укреплялись и в школе, но вскоре тяжелая болезнь отца сделала Генрика единственным кормильцем семьи. Он стал добывать средства к существованию репетиторством, полюбил своих учеников и увлекся педагогической деятельностью.

В 1897 году Генрик поступил на медицинский факультет Варшавского университета и сознательно выбрал специальность педиатра. В студенческие годы началась и его общественная и литературная деятельность, одновременно он вел большую просветительскую работу среди молодежи. По доносу юношу бросили в тюрьму; выйдя из нее, Генрик закончил университет и стал работать в одной из больниц Варшавы.

Когда началась Русско-японская война, он был мобилизован в армию, где стал для солдат "своим доктором" и ютился вместе с ними в тесной теплушке, отказавшись от офицерского вагона. Во время начавшейся в 1905 году революции в России Генрик без колебаний встал на сторону восставших дальневосточных железнодорожников.

Как помочь множеству сирот и бездомных детей, "которые неизвестно на что живут, с кем дружат и как растут"? Эти вопросы в 1910 году привели Генрика в детские колонии, где он бесплатно работал воспитателем. В октябре 1911 года он становится руководителем Детского дома для еврейских сирот, располагавшегося на Крохмальской улице в Варшаве. Дом был не только местом постоянного обитания Г. Гольдшмита, он стал главным делом его жизни, так как с этого времени он навсегда отдается педагогической деятельности. В комнатке над чердаком, из окна которой виднелась крона старого каштана, он отдыхает, спит, пишет свои повести и статьи… Отсюда в августе 1914 года его вновь призвали в армию, и до ноября 1918 года будущий Януш Корчак находился на фронтах Первой мировой войны. В эти годы в украинском полевом госпитале он написал свой лучший педагогический труд "Как любить детей".