Время Мечтаний - Барбара Вуд

– А вон тот, мне кажется, экипаж Гамильтона, – заметила Полин. – Хью, похоже, попросил помощи у многих.

– Тогда дело на самом деле очень серьезное, – заключил Фрэнк, помогая сестре выйти из экипажа.

К своему удивлению, они увидели гостиную, полную народа. Даже Иезекииль был там, его густая белая борода была аккуратно заправлена за пояс. Когда они вошли, старик-абориген говорил:

– Мои глаза зоркие. Возьми меня с собой. Я найду твою миссис.

– Спасибо, Иезекииль. Я пеню твое участие.

Полин потряс вид Хью. Он был непричесан и одет не так, как обычно одевался для приема гостей. И в глазах и голосе его она заметила что-то новое, чего раньше не видела.

Она сразу подошла к нему.

– Хью, что случилось?

Он рассказал о письме комиссара Фокса и о том, как пытался послать телеграмму в Западную Австралию. Но когда на телеграфе в Камероне ему объяснили, что линии в Налларборе по-прежнему нарушены, он решил организовать спасательную экспедицию.

– Это по моей части, – заявил Фрэнк. – У меня больше опыта снаряжения экспедиций, чем у кого другого. И на этот раз никаких репортеров не будет. Я еду с тобой. Никогда себе не прощу, если Эрик Грэхем умрет.

К Хью подошел Джадд.

– А что с вашей дочерью? Бет ведь тоже поехала в Западную Австралию?

– Она тоже пропала, – Хью едва мог говорить.

– Если можно, я бы тоже хотел поехать с вами на их поиск, – вызвался Джадд.

Но Хью покачал головой.

– Для всех нас будет лучше, если ты останешься здесь. Мой эксперимент с использованием для дезинфекции мышьяка удался. Надо рассказать об этом другим овцеводам. Некоторым еще, может быть, удастся спасти свои фермы. Ты именно тот человек, который нужен, Джадд.

Ты знаешь рецептуру, которую я использовал. Тебе люди доверяют, тебя послушают.

Позднее, когда план экспедиции был составлен и участники ее утверждены, все разошлись. На дом опустилась зловещая тишина. Сара подошла к Хью.

– Я поеду с тобой в Западную Австралию. Я помогу тебе найти Джоанну и Бет, – сказала она.

30

– Мама, что происходит? – спросила Бет. – Женщины ведут себя не так, как всегда.

Прищурившись, Джоанна оглядела горизонт. Все те пять месяцев, что они прожили вместе с аборигенами, Джоанна изо дня в день устремляла взгляд к горизонту, там не было видно ни людей, ни верблюдов, – ничего, кроме бескрайней красной пустыни, теряющейся за горизонтом. Но она не расставалась с надеждой на спасение. У нее не было сомнений, что Хью обязательно их разыщет.

– Ты боишься, дорогая? – спросила она у Бет, наблюдая, как их друзья женщины собирали все, что годилось в пищу. В этот день что-то лишило их обычного спокойствия, и странное оживление в них заметить было не трудно.

– Не могу сказать, что боюсь, – ответила Бет, – но я раньше не видела их такими. Но они же не оставят нас здесь, правда, мама? Я хочу, чтобы папа нас нашел. Хочу домой.

В начале их жизни среди аборигенов Джоанна пыталась найти способ вернуться в Калагандру. Как только Бет окрепла, Джоанна обратилась к старейшинам в надежде, что они помогут им вернуться к цивилизации. Но род держал путь строго на восток к месту сбора, где им предстояло принять участие в важном корробори – ритуальном танце. Их нельзя было уговорить идти на запад к Калагандре, и они не могли дать Джоанне и Бет проводников. Тогда Джоанна заикнулась о том, что, может быть, ей с Бет отправиться назад вдвоем, но старейшины напомнили ей, что до Калагандры надо идти сотни миль по местности, полной опасностей. Одни они погибли бы неизбежно. Но старая мудрая Налиандра, чье имя в переводе означало «бабочка», сидевшая, сгорбившись, у своего костра, уверила их, что после корробори род снова пойдет на запад и поможет Джоанне с Бет вернуться к своему народу. Они поверили ей, потому что к мудрой Налиандре люди приходили за советом. Старейшины советовались с ней перед охотой, влюбленные девушки просили у нее любовные амулеты, бесплодные женщины приходили к ней вдохнуть дым магического костра с надеждой забеременеть. Она даже устраивала браки, не отходя от своего костра. Она была маленькая, словно кукла, пропыленная и сморщенная, с длинными, выбеленными годами голосами, но проницательные глаза ее, светившиеся мудростью и пониманием, всегда смотрели прямо на собеседника.

Джоанна вела счет дням, проведенным среди аборигенов, и не могла дождаться момента, когда они достигнут места, где повернут назад. Шел ноябрь. По ее предположениям, Хью должен был, несомненно, их искать. Она продолжала оставлять след своего пребывания: отмечала каждое место стоянки и выкладывала камешками знаки, указывающие, куда направился род. Каждый день Джоанна смотрела на компас и замечала, что беспорядочность колебаний стрелки усиливалась по мере их движения на восток, как будто они направлялись непосредственно к источнику, влияющему на компас. Теперь стоянка рода находилась в месте с названием Вунона, что в переводе с языка аборигенов означало «место, где живут валлаби». Место оправдывало название, и у рода мяса было вдоволь. Мужчины ловили этих маленьких животных, а женщины занимались своим постоянным делом: искали и собирали съестное, Джоанна с Бет помогали им в этом.

Вдруг раздался внезапный взрыв смеха: молодая вдова по имени Кунаварра изображала вождя рода, старого Йолгерупа. Был он сердитый на вид и говорил грозно, но, как узнала Джоанна, его стоило бояться не больше, чем ленивого старого кота. Йолгерупа все любили, и женщины подшучивали над ним с любовью. Кунаварра, что значит «жимолость», расхаживала с важным видом со своей палкой-копалкой и грозно рыкала, как делал старый вождь, когда хотел напомнить членам рода о своем статусе, а в следующий момент она изображала, как старик-вождь сидит на земле и играет с детьми, смеясь беззубым ртом. Женщины покатывались со смеху и обменивались репликами, непонятными Джоанне. За то время, что она путешествовала с родом Йолгерупа, она сумела выучить всего несколько слов, так как язык их оказался исключительно сложным и трудным для усвоения. Хорошо еще, что Налиандра, помогавшая Джоанне выхаживать Бет, в молодости жила в христианской миссии и немного говорила по-английски. Все, что теперь знала Джоанна о людях, среди которых жила, она узнала от Налиандры.

Как-то раз один из молодых мужчин рода вернулся с охоты со сломанной рукой. Старая Налиандра освежевала валлаби и плотно обернула руку теплой, покрытой кровью шкурой, закрепив ее бечевой. Шкура оставалась на руке несколько недель, и, как объяснила Налиандра Джоанне, за это время дух валлаби вошел в руку и залечил кость. Но Джоанна наблюдала, как шкура, подсыхая, твердела и в конце концов стала жесткой, как доска. По сути дела, высохшая шкура выполняла роль шины, поддерживающей в неподвижном состоянии кость, концы которой постепенно срослись. От Налиандры узнала Джоанна и о многочисленных законах и обычаях, определяющих жизнь племени начиная от запрета произносить имена умерших до брачной церемонии, необыкновенно простой: женщина спала с мужчиной, затем прилюдно он объявлял себя ее мужем, а она себя – его женой.