Котик для сильной и независимой (СИ) - Вада Маричка

— Оставьте несчастного Шнобби в покое! — выкрикнул Морган.

— Почему несчастного? Может он будет самым счастливым катаром во Вселенной?

— Рядом с вами? Это уж вряд ли! — фыркнул Морган.

— Морган, — тихо захохотала Мурси. — Мне всё же кажется, что вы ревнуете.

— Катары не ревнуют! Нам не свойственны иррациональные эмоции!

— Это вам дед сказал? — вновь зашлась в смехе капитан.

— Какая же вы… — зарычал Морган, обнажая клыки. Но капитан, глядя на него в упор, наклонила голову и указательным пальцем постучала по татуировке. "Кусать тут"- прочел Морган, сразу же помрачнел и виновато уставился в пол.

— Работает, как я и рассчитывала, — удовлетворенно качнула головой Мурси. И совершенно спокойно добавила: — Спасибо за тест драйв. Отдыхайте, дорогой. Завтра, боюсь, у нас не будет времени для игр и веселья.

Капитан вышла, оставив недоумевающего Моргана одного. Значит, Мурси весь разговор специально вела к такой развязке. Продумала его реакцию, давила на самые больные точки, а он, как всегда, повёлся. Сам задавал вопросы, сам помогал ей. Если эта женщина захочет закопать его живьем, она сделает так, что Морган собственноручно с радостью выроет яму, прыгнет в неё и начнёт засыпать себя землей! Ещё и доказывая, что капитан неправа. Пока не будет слишком поздно.

Пораженный Морган бухнулся на подушку головой. С кем он пытается играть в интеллектуальные игры? О чём он, вообще, думает? А ведь сама Мурси ему уже давно говорит — принять авторитет руководителя! Сдаться! Морган не самый умный на этом корабле, это уж точно. Всё, что он делал до этого, это только ошибки.

Катар закрыл глаза. Неокрепший юноша, пожалуй, так видит его Мурсик, а он и рад вести себя соответствующе. Дурак, каких Галактика ещё не порождала.

В памяти выплыла её наглая самодовольная и одновременно донельзя обаятельная улыбка. Какая, наверное, бывает только у йонгеев. Прав был дед, захочешь один раз с такой связаться, и эта мысль больше не покинет тебя. Интересно, как вчера было? Что он чувствовал, когда отрывал пуговицу от её штанов, когда кусал эту тонкую шею? Прижимал к себе, вдыхал один воздух. "Позволила бы себя приласкать, уж я бы показал, на что способна горячая катарская кровь, что такое настоящая ласка," — уже засыпая, подумал Морган.

***

Капрал резко сел в постели. Его пробудили воспоминания. Внезапно, всё произошедшее нахлынуло одновременно. Он вспомнил каждый свой шаг, каждое движение, каждую мысль до мельчайших подробностей. И как выбил из рук пистолет, и как завалил Мурси на стол, и как пристраивался сзади. И самое ужасное, как запустил руку ей в шорты.

Тошнота подкатила к горлу, дыхание участилось, опять началось усиленное сердцебиение. Пустой желудок потребовал вывернуться наизнанку, и Морган, вскочив с кровати, побежал в туалет. Его вырвало горькой прозрачной жидкостью. От подобного коллапса стенки желудка словно прилипли друг к другу. Мерзкое, гадкое ощущение скверны засело в нём, стояло комом в горле. Хотелось выкашлять, вытошнить, достать руками эту гнусь. Морган чувствовал себя грязным полностью — и внутри, и снаружи. Зудели спина, живот, ноги, даже лицо, а он продолжал справляться с рвотными позывами, наклонившись над раковиной.

Грязь и мерзость. Гнусь и скверна. Внутри, снаружи — всё это должно уйти из него. Капрал посмотрел на себя в зеркало и попытался успокоиться. Душ! Ему срочно нужно отмыться. Соскрести с себя этот позор, избавиться от отвратительной чесотки. Катар включил прохладную воду и залез под струи искусственного ливня. Намылился один раз, второй, третий, но ощущение липкой гадости не отставало. Тому, что он сделал, нет оправдания! Нет!

Накануне, думая, что дальше укуса и небольшой потасовки дело не зашло, Морган и подозревать не мог, насколько разошёлся, позволяя себе чего-то сродни распутству. Ещё и спорил с Мурси после всего. Да он должен на коленях умолять её о прощении. Она его обязана убить — только кровь в силах смыть этот позор! Если в прайде прознают об этом, Моргана приговорят к казни. Как настоящему катару ему, вообще, следует сделать харакири. Это кодекс чести, которую он потерял навсегда.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Морган сел, облокотившись спиной о стенку душа, позволяя воде барабанить по телу. Невозможно, невозможно это пережить! Он, катар, всегда стремящийся к справедливости и благопристойности, обвиняющий Мурси в чрезмерной увлеченности плотскими утехами — сам насильник! Подлинный, настоящий! А если бы она не обладала Силой? А если бы не Ванно? Морган довел бы дело до конца? Это не укладывалось в голове.

Нет, выход у него только один — харакири. Свою честь он запятнал и никогда теперь не отмоется. Но самое ужасное, Морган никогда не будет больше в глазах Мурси достойным мужчиной. Он показал себя ровно таким же, как и остальные. Как все те наёмные убийцы, пираты, канцлеры, окружавшие капитана всю жизнь. Ванно её просто трогал, пока она лежала в отключке, и Мурси сказала, что он не лучше Верненна. А Морган не просто трогал, он пошёл куда дальше. А значит он хуже, хуже космического пирата, от которого Мурси воротит.

Моргана опять затошнило и накрыло паникой. Не отмыться никогда от такого. Никогда! Он сделал воду ледяной — не помогло. Вышел из душа, стараясь оградиться, не думать о случившемся. Но только сильней стало трясти от ненависти к самому себе. Катар быстро оделся и постучал в каюту к Кларе. На корабле царила тишина и полумрак, видимо уже отбой и он проспал почти сутки. Заспанная подруга открыла дверь и удивленно уставилась на взъерошенного друга.

— Дай мне успокоительного! — потребовал с порога катар. — Не знаю, что угодно, иначе я сейчас сделаю с собой непоправимое.

— Тебе опять плохо? Может, Мурси позовем? Может, это какая-то побочная реакция?

— Нет, Клара, нет! Я вспомнил. Я всё вспомнил, что было вчера. Умоляю! Лучше бы я её убил.

— Так, заходи, — Дорн отступила, пропуская капрала в каюту, и усадила его на кушетку. — Сними куртку, я сканером пройдусь. Ого, у тебя давление зашкаливает! Ты чего, Морган, так разнервничался. Капитанша же не в обиде.

— Какое мне дело до неё? Я злюсь на себя! Какой я после всего этого мужчина? Как я буду смотреть в глаза будущей жене, зная, что позволил себе такое с женщиной?

— Морган, ты гонишь, — проворчала Клара, вкалывая ему успокоительное. — Точно побочный эффект. Может, всё же спросим у Мурси, что следует делать?

— Нет, слышишь, нет! Я не могу на неё теперь даже смотреть, я лучше открою транспортный отсек и шагну в космос без скафандра.

— Да что с тобой, дружище? Всё нормально же было. Что ты там вспомнил такого?

— Я… — Морган облизал пересохшие губы. — Я… — язык не поворачивался сказать это вслух, хотя волнение заметно поубавилось. Дыхание выровнялось, перестало тошнить. — Клара, я сделал такое, что просто омерзительно! — подруга продолжала непонимающе на него смотреть. — Я не хотел её убить, понимаешь? Не убить я её хотел!

— А что тогда? Просто придушить, чтобы она помучилась?

— Клара, какие у меня были раны? Перечисли.

— Ну, ты расцарапал лицо, грудь. Еще прокусил свою руку до крови. Достаточно глубоко, самое долгое, с чем возился сканер.

— А какой укус у неё на шее был? Виднелась ли там кровь? — истерично завопил Морган.

— Не виднелась, — медленно произнесла Клара, всё ещё не догадываясь, к чему пытается подвести её друг. — Если не убить, зачем ты кусал ей шею тогда?

— Потому что так происходит обряд зачатия котят! Я оторвал пуговицу на её шортах — выдрал с корнем. Я… Не могу, меня сейчас стошнит, — Морган прикрыл рукой рот и подскочил. Клара помогла ему добраться до раковины и прикрыла дверь.

— Морган, я же говорила, что ты неровно к ней дышишь, — усмехнулась Дорн, как только послышался шум воды.

— Это вообще тут не при чем, — раздалось из-за двери. — Я не хочу обсуждать чувства к этой женщине. Мы говорим о насилии, которое я пытался над ней совершить. Понимаешь? — он открыл дверь и предстал перед подругой весь мокрый. Оттянул подол футболки и утёр им лицо, не заботясь о манерах. — Это невозможно, кем она теперь меня считает?