100 великих художников - Д. Самин

Работа в театре поглощала много сил, она накладывала определенный отпечаток и на станковое творчество художника. В эти годы усиливается красочность полотен Коровина, появляются размашистость, свобода живописной манеры.

С 1901 по 1921 год Коровин преподает в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. В 1905 году Коровина избрали академиком Академии художеств. Во время Первой мировой войны Коровин был консультантом по маскировке в штабе одной из русских армий. Несмотря на тяжелое состояние здоровья (давнее нервное заболевание, болезнь сердца), бывает на передовых.

Как рассказывает Н.А. Федорова: «После революции он принимает активное участие в художественной жизни: занимается вопросами сохранения памятников искусства, организует аукционы и выставки в пользу вышедших на свободу политических заключенных. Художник продолжает работать и в театре…

По совету А.В. Луначарского, шестидесятилетний Коровин, неизлечимо больной и имеющий на попечении сына-инвалида, улучшить здоровье которого могут в парижских клиниках, переезжает в Париж. Здесь же должна была состояться выставка его работ. Но картины похитили, и художник остался без средств. Он вынужден был соглашаться на любую работу. При таких обстоятельствах заключаются кабальные договоры, в короткий срок за незначительную плату Коровин пишет сорок картин, изготовляет "сувениры" – бесчисленные "русские зимы", "бульвары Парижа"».

А вот что пишет А.П. Гусарова:

«Во Франции, где художник проводит последние пятнадцать лет своей жизни, он продолжает работать для театра. Оформляет спектакли в известных театрах Европы и Америки, повторяя свои прежние темы…

В то же время Коровин продолжает разрабатывать в живописи старые темы, пишет натюрморты с розами, рыбами, часто обращается к видам ночного Парижа. Его поздняя живопись утрачивает прежние достоинства. Краски становятся тусклыми и бедными либо пронзительно-анилиновыми, их сочетания лишаются гармонии, кисть намечает предметы и пространство мелкими острыми штрихами. Художнику изменяет не только глаз, но и вкус. Неоднократное повторение одних и тех же мотивов для продажи сообщает его работам оттенок ремесленной заштампованности.

На потребу больных ностальгией русских эмигрантов Коровин создает картины на русские темы, пишет пейзажи, праздники, русских красавиц…»

В 1926 году Коровина в Париже посещает его ученик М.С. Сарьян: «Последний раз я встретился с Константином Алексеевичем Коровиным в 1926 году в Париже. Я и сейчас не могу без глубокого волнения вспоминать об этой встрече. Мой дорогой учитель постарел, был болен, но сохранил свое покоряющее обаяние. Обрадовался он нашей встрече безгранично. Посыпался град вопросов о России, о новой жизни страны, о друзьях, об искусстве. "Моя единственная мечта, – сказал он мне, – вернуться на Родину, хочу умереть в России". К несчастью, Константину Алексеевичу так и не привелось увидеть родную землю хотя бы перед смертью. Но он до конца своих дней оставался русским человеком, русским художником. И картины, которые он писал на чужбине, были русскими по своему характеру, стилю, отношению к жизни».

Умер Коровин 11 сентября 1939 года и был похоронен на парижском кладбище Бийанкур.

МИХАИЛ ВАСИЛЬЕВИЧ НЕСТЕРОВ

(1862–1942)

Нестеров – выдающийся представитель русского символизма и модерна, ведущий мастер религиозной живописи «серебряного века». Ему удалось создать поэтические религиозные образы, а также острохарактерные портреты деятелей отечественной культуры.

Михаил Васильевич в своих воспоминаниях пишет:

«В тихий весенний вечер 19 мая 1862 года (по старому стилю. – Прим. авт. ), в Уфе, в купеческой семье Нестеровых произошло событие: появился на свет божий новый член семьи. Этим новым членом нестеровской семьи и был я. Меня назвали Михаилом в честь деда Михаила Михайловича Ростовцева.

Родился я десятым. Было еще двое и после меня, но, кроме сестры и меня, все дети умерли в раннем детстве.

Род наш был старинный, купеческий: Нестеровы шли с севера, из Новгорода, Ростовцевы – с юга, из Ельца…

Отец умер глубоким стариком – восьмидесяти шести лет. Я благодарен ему, что он доверился опытному глазу К.П. Воскресенского и не противился, отдавая меня в Училище живописи, пустить меня по пути ему мало симпатичному, мне же столь любезному, благодаря чему моя жизнь пошла так полно, без насилия над самим собой, и я мог отдать силы своему настоящему призванию. Еще задолго до смерти отец мог убедиться, что я не обманул его доверия. Из меня вышел художник. При нем был пройден весь главный мой путь до Абастумана включительно. К моей матери я питал особую нежность в детстве, хотя она и наказывала меня чаще, чем отец, за шалости…

Время шло. Отец и мать стали поговаривать о том, что пора отдать меня в гимназию. Мысль эта явилась тогда, когда родители убедились, что купца из меня не выйдет, что никаких способностей к торговому делу у меня нет…

Осенью 1872 года я все же поступил в приготовительный класс гимназии. В гимназии пробыл я недолго, учился плохо, шалил много… Родители скоро увидали, что большого толка из моего учения в гимназии не будет, и решили, не затягивая дела, отвезти меня в Москву, отдать в чужие руки, чтобы не баловался…

Вот настал и день экзаменов… Выдержал я из закона божьего, рисования и чистописания, из остальных – провалился. Отцу посоветовали отдать меня на год в Реальное училище К.П. Воскресенского, с гарантией, что через год поступлю в Техническое…

Рисование с каждым днем захватывало меня все больше и больше. Я явно стал пренебрегать другими предметами, и все это как-то сходило с рук. Я начал становиться местною известностью своим художеством и отчаянными шалостями… За последние меня прозвали "Пугачевым". Я и был атаманом, коноводом во всех шалостях и озорствах».

Директор реального училища заметил страсть Нестерова к рисованию и уговорил его отца в 1877 году отдать мальчика в московское Училище живописи, ваяния и зодчества, где определяющую роль играли крупнейшие художники-реалисты – Перов, Саврасов, Прянишников.

Особенно любили студенты Перова. Его уроки все они надолго сохранили в памяти. «Яркая, страстная личность Перова налагала свой резкий отпечаток на жизнь нашей школы, ее пульс бился ускоренно», – вспоминал Нестеров.

В 1881 году Нестеров уехал в Петербург и поступил в Академию художеств. Ему казалось, что там он сможет получить более серьезную профессиональную подготовку. Но в академии Нестеров не нашел того, к чему стремился. Весной следующего года Михаил возвратился в Москву. В последние годы пребывания в училище начал проявлять серьезный интерес к историческим темам. И здесь проявилось растущее мастерство молодого художника, в картинах появились отдельные колористические находки, но общий тон по-прежнему оставался темным: «Шутовской кафтан» (1885), «Избрание Михаила Федоровича на царство» (1886).

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});