Плен в своём Отечестве - Лев Разгон

– Я – староста камеры, комбриг Онуфриев, – сказал он. – Вы с воли или из другой камеры?

– С воли.

– Ну, посидите несколько минут молча, придите в себя. Теперь уже все позади. Вам почти ничего не угрожает. Главное – теперь вы можете больше не бояться, что вас арестуют…

Онуфриев был мужественным и добрым человеком, полным достоинства. Он много сделал, чтобы жители нашей камеры не оказались растерянными перед неведомым и наверняка страшным будущим. Он прямо из нашей камеры ушел на Военную коллегию и расстрел, таким же бодрым и уверенным, каким встретил меня.

Но в главном – он ошибся. Когда тебя увозят от твоих близких, из твоего дома, туда – в тюрьму, то, действительно, кажется, что второй раз тебя арестовать не могут, как не могут второй раз убить… Но в декабре тридцать восьмого года, когда меня с Головного лагпункта отправляли на 3-ю командировку и мы с Асы плакали, расставаясь друг с другом, он мне сказал:

– Вот и ещё раз они нас арестовали… И если мы хотим жить и дальше, то должны быть готовыми к тому, что нас ещё много раз будут арестовывать…

Конечно, Асы это знал. Каждый этап, по существу, и означает новый арест. Рвутся установленные связи дружбы, взаимная помощь. Тебя уводят в неизвестность, к неизвестным… Я уже в своей жизни испытал множество арестов. И понимал, что сейчас будет ещё один.

Нашу камеру расформировали и направили в этап в течение одного дня. С утра начались вызовы. По одному, по два-три… Помогаем поднести сидоры к двери, быстро обнимаемся и прощаемся уже навсегда… Сколько бы ни было в жизни таких арестов, они не дают иммунитета. И каждый раз отваливается какой-то немалый кусок души.

…“Старайтесь жить и быть здоровым”, – сказал мне почему-то добрый начальник этой тюрьмы. Я уходил в этап, ещё раз узнав, что те, кто делают тюремщиков, сталкиваются с одной существенной для них трудностью: тюремщиков приходится делать из людей…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});