Записки пилота. Тетралогия (СИ) - Алексей Рудаков

  В растерянности сажусь на койку. Это что ж получается - значит он мне вернул мой артефакт? Когда? Вспоминаю своё бегство от него - он же даже и не прикасался ко мне. Разве что - когда сумку за ремень брал? Но как? Продолжаю бессмысленно вертеть артефакт в руках.

  - Занят? - Прерывает мои раздумья Бродяга.

  - Что?

  - Тут тебя спрашивают. Подойдёшь в рубку или транслировать в каюту.

  - Иду.

  Поднимаюсь и продолжая держать в руке кольцо, направляюсь в рубку.

  - Ты что это себе позволяешь? - С экрана на меня смотрит красный и злой брат Тод. Он находится в своём кабинете, за столом.

  - Чего? Я тут это... ну... - начинаю готовиться к извинениям я.

  - Я нормальной ориентации! - Он приближает лицо к камере, заполняя собой весь экран. - Но, если ты настаиваешь, то я согрешу. С тобой! - Он отдаляется от камеры и теперь я вижу его кабинет.

  - Это... ну я... да я просто так сказал! Зол был... а вот не надо чужое отбирать!

  - Чужое? - Он удивлён. - Ты про....

  Я поднимаю руку с артефактом так, что бы он попал в поле действия камеры.

  - Нашёл, - он немного смягчается. - Но то, что ты официально заявил про меня, требует расследования. Ибо обвинение было выдвинуто в присутствии двух свидетелей.

  - Так там кроме Аришы никого и не было?

  - А Бродяга твой?

  - Так он же искусственный, не живой!

  - Это я-то не живой? - Взрывается возмущением Бродяга. - Да я живее всех живых! Вот отключу жизнеобеспечение и посмотрим - кто живее будет!

  - Ты выдвинул серьёзные обвинения против Ордена, - угрожающе направляет на меня палец Тод. - За свои слова отвечать нужно, ибо сказано, - он складывает ладони на груди в молитвенном жесте. - Ибо сказано - не лжесвидетельствуй!

  - Был не прав, каюсь, беру свои слова назад. - Резво врубаю задний. Отчего-то мне совсем не хочется устанавливать близкое знакомство с отцами-дознавателями.

  - Увы, друг мой, увы, - Тод выглядит удовлетворённым моим видом. - Сказано было в присутствии двух свидетелей и... - он переводит взгляд в сторону и на экране появляется Ариша. Она устраивается за его креслом, облокотившись на спинку.

  Ясно.

  - Ариша, обращаюсь к ней. - Ты же ничего не слышала в ангаре, да?

  - Ну, не знаю, - она начинает устремляет взгляд поверх камеры и начинает потирать своё плечо и руку. - Кое что слышала.

  - Аришенька....

  Внезапно картинка пропадает и вместо неё появляется изображение плитки шоколада - на несколько секунд, исчезает, и я снова вижу Тода и Аришу.

  - С меня шоколадка!

  Она продолжает смотреть мимо камеры.

  - Две и....

  Вместо их на экране сменяют друг друга картинки с бутылкой шампанского и букетом цветов.

  - И шампанское, оно хорошо ушибы снимает. И букет! И романтический ужин, при свечах и....

  - Ты что? - Она перебивает меня. - Типа подкатить ко мне решил?

  - Я не, что ты? Я совсем....

  - То есть я тебе совсем не нравлюсь?! - Она перестаёт гладить руку и упирает их в бока.

  - Нет конечно, то есть да! - Чёрт, запутался. На выручку приходит, как ни странно Тод:

  - Так скажи, сестра - слышала ты что-то непристойное в ангаре или нет?

  - Ну, я не знаю... - она мнётся. - Там вентиляция гудела сильно, мне могло и показаться.

  - Ты не уверенна, что сей Рыцарь хулил брата нашего? - Он переходит на официальный тон.

  - Не уверена, брат.

  Тод кивает:

  - Зафиксировано. Теперь второй свидетель. Разумный, именующий себя Бродягой.

  - Я! - С готовностью проявляется он.

  - Хоть ты и не человек, но разумен, следовательно, можешь свидетельствовать. Что ты слышал?

  - Мне сложно судить, внешним микрофонам мешал посторонний шум.

  Картинка с камеры из комнаты Тода снова пропадает и на экране возникает таблица с перечнем каких то деталей. Приглядываюсь - ого! Да из этого можно целого андроида собрать. Не жирно ли? На экране снова Тод.

  - Мы ждём, Бродяга.

  - Хорошо, шепчу я мимо микрофона. - Будет тебе всё это.

  - Ты только первую страницу видел, обещаешь всё купить?

  - А там их сколько? Страниц?

  - Семь. Ну?

  Киваю.

  - Брат Тод, я провёл аналоговый анализ шумов, записанный в ангаре в интересующий вас временной отрезок и должен сообщить, что обвиняемый....

  Вот гад! Это я что - уже обвиняемый?! Ну, погоди....

  - Обвиняемый не произносил ничего предосудительного, предусмотренного положениями морали цивилизации людей.

  - Разумный, именуемый Бродягой. Вы можете переслать нам для анализа звуковую запись?

  - Не могу, она была утрачена при проведении анализа.

  Тод хлопает обоими ладонями по столешнице.

  - Я вынужден буду ходатайствовать о приостановке данного дела в связи с отсутствием достоверных данных для обвинения. На подозреваемого будет наложена епитимья. Дело закрыто. Конец записи.

  Он откидывается в кресле.

  - И что теперь? - Немного помолчав спрашиваю его.

  - Теперь паркуй корабль и иди ко мне - задание получишь.

  Он отключает связь.

  - Бродяга, заводи нас назад.

  - Я занят.

  - Чем?

  - Корпус выбираю. Ты обещал. Забыл? Там, на шестой, в самом низу было.

  - Ладно-ладно, я сам.

  Беру управление в свои руки и отвожу корабль от станции, разворачиваясь к шлюзу.

  - Диспетчер, прошу посадки.

  - Анаконда, вам на сороковую платформу. - Моментально, будто того и ждал, отвечает диспетчер.

  Стараясь ничего не зацепить провожу корабль сквозь шлюз.

  В эфире слышу явное облегчение.

  - Ушёл, - говорит кто то очень тихим голосом.

  - Ага, на станцию. Не буду я из корабля выходить, сдам груз и сразу на выход, - отвечает ему кто-то ещё.

  - Бродяга, - спрашиваю напарника я, когда анаконда замирает на платформе. - А зачем тебе корпус? Да ещё андроидного типа?

  - Буду с тобой ходить, а то - бросил меня тут. Все приключения мимо прошли. Теперь - только со мной с корабля выходить будешь. Сейчас тебе счёт вышлют, не тяни с оплатой.

  Обещаю не тянуть, встаю с пилотского кресла и направляюсь к брату Тоду - отрабатывать епитимью.

  Глава 9

  На сей раз я сам посетил брата Тода, без вызова. Причина была банальной - я потерял направление на епитимью и хотел её обновить. Не то, что бы я резко стал законопослушным гражданином или стремился искупить свои прегрешения, виновным я себя не считал, но уж больно грамота была хороша. Кусок натурального пергамента, с красивым и малопонятным текстом, с тремя сургучными печатями на чёрных шнурах - она производила неизгладимое впечатление на всех, кому я её показывал. Показывал конечно не расшифровывая её содержание. В большинстве случаев было достаточно махнуть ею перед мордой особо зарвавшегося чиновника или клерка, сопроводив грозным:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});