Бретонская колдунья (сборник) - Юлия Галанина

– Да нет, – удивился рыжий. – Я люблю или не люблю людей. Страны и организации вызывают у меня другие чувства.

– Ты вообще, как я погляжу, с мусульманами общаешься! – заметила Жаккетта. – Словно и не христианин!

– Милая жемчужина! – Рыжий с хрустом потянулся. – Меня много раз пытались отправить на тот свет собратья по вере и много раз протягивали руку помощи верящие в других богов. Хотя не скажу, что не было и наоборот.

– Ну, ты же пират! – заявила Жаккетта. – А госпитальеры – серьезные люди. Они ради веры живут.

– Да? – хитро прищурился рыжий. – Было время, когда Папа даже пригрозил госпитальерам вместе с тамплиерами отлучением от церкви. За то, что имели договора с ассасинами[100].

– Какими убийцами?

– Теми самыми. Ну или исмаилитами. В преданиях про дедушку госпожи Жанны такие не встречались?

– Нет… – удивленно сказала Жаккетта.

– Понятно, – кивнул рыжий. – Они, наверное, разбегались при его появлении и в историю не попали. Видишь ли, рыбка, примерно тогда, когда Карл Великий штурмовал твердыни Иерусалима, там же, в горах, засел в крепости Аламут один нехороший человек, который называл себя Старец Горы. Он был вождем исмаилитов, которые признают духовным главой мусульман Исмаила и его потомков.

– А кто этот Исмаил?

– Как приятно общаться с девушками. Исмаил – это один из многочисленных потомков родственников пророка Мухаммеда. Понятно?

– Понятно! – кивнула Жаккетта. – И что делал твой Старец Горы?

– У него было много сторонников в городах, а главное, в крепости он имел целое войско молодцов, которые по его приказу готовы были и убить, и умереть. Что они и делали. Вот этих-то молодцов и звали ассасинами. Они гадили исподтишка, поэтому, сама понимаешь, бороться с ними было трудно.

– А может, Господина эти убийцы и убили? – решила вдруг Жаккетта. – Тоже исподтишка, прямо как ты говоришь.

– Да нет, не эти. Этих давно уже нет. Разве что по примеру Старца Горы в пустыне Старец Песка завелся… Боюсь, руку к этому делу приложила личность куда менее выдающаяся, – покачал головой рыжий. – А ты любила Али?

Сначала Жаккетта даже не поняла, о чем он спрашивает. Потом догадалась, что Али – это шейх.

– Тебе-то какая разница! – бросила она.

– Интересно, – невозмутимо сказал рыжий.

– Не скажу! – отрезала Жаккетта.

– Жаль, – заметил небрежно рыжий. – Значит, не любила…

– Любила, не любила – не твое дело! – возмутилась Жаккетта. – Он знаешь какой был? Как сверкнет глазами – так все разбегаются, чтобы не зарубил под горячую руку. А добрый на самом деле! И ласковый!

– Видно, любила… А зачем сбежала? – опять спросил рыжий, насмешливо, но внимательно поглядывая на нее.

Жаккетта вдруг резко устала от этого разговора. Усталость упала ей на плечи, придавила к земле. Сразу все стало безразличным, тусклым и унылым.

Она безнадежно махнула рукой и сказала:

– Какая разница! Все равно Господина больше нет!

– Значит, не любила… – мягко сказал рыжий.

– Слушай, отстань, а? – попросила Жаккетта. – Вас любить – себе дороже! То за задницу ущипнете, то еще как-нибудь в душу плюнете.

– Хорошая память… – заметил рыжий.

– Если бы я тебе на заду синяк поставила, ты бы тоже долго помнил! – взорвалась Жаккетта.

– Познакомиться хотел! – улыбнулся рыжий.

– Вот и познакомились!

Жаккетта оскорбленно отвернулась. Вся ее ненависть к рыжему вернулась на место и забушевала с новой силой. Слезы навернулись на глаза, и Жаккетта, вцепившись в борт так, что пальцы побелели, заплакала. Она делала нечеловеческие усилия, чтобы не шмыгать носом и не выдать рыжему, что плачет.

«Любила – не любила! Я же не интересуюсь, по скольку девок у него в каждом порту! Познакомиться хотел! Сволочь рыжая! Пусть вон госпожу своими расспросами донимает и улыбается сколько влезет! Господи, ну какая же я дура, уши развесила, как же, про госпитальеров рассказывают! Он же меня как человека и не видит, я для него живая диковинка, как певчая сойка из клетки! Любимица шейха Али! Нитка Жемчуга! Вот и лезет с расспросами! Ненавижу! Не-на-ви-жу!!!»

Теперь на борту «Бирюзы» царило гробовое молчание.

* * *

В этот день они до Кипра так и не доплыли.

* * *

– Может быть, будем дежурить по очереди? – спросила Жанна вечером. – Ведь остров близко!

– Нет, эту ночь мы вполне обойдемся без дежурного, – решил рыжий. – Остров еще далеко.

Жаккетта молча и равнодушно поела, завернулась в покрывало и устроилась на своем месте, не обращая внимания на твердость настила и ставшую привычной боль в спине от скрюченной позы.

Улеглись и остальные.

Ночью в полусон-полудрему Жаккетты вторгся шум. Она чуть-чуть приоткрыла ресницы и увидела, что рыжий поднялся, чтобы проверить, все ли в порядке.

Убедившись, что все нормально, он немного посидел на корме, достал флягу и глотнул воды. Затем вернулся обратно на спальное место, но перед тем как лечь, приблизился к Жаккетте и погладил ее по щеке тыльной стороной ладони. Ладонь была гладкая и теплая, а костяшки твердые.

Жаккетта так и не поняла, зачем он это сделал. Извинялся?

* * *

В гробовом молчании грозил пройти и следующий день.

Но молчать рыжему было скучно. После исполнения всех обычных утренних дел, когда девушки уселись на привычные места и приготовились опять целый день пялиться в море, он, не обращаясь конкретно ни к кому, сказал:

– Кстати, госпитальеры, о которых мы говорили вчера, лишь слабая тень другого могущественного ордена, ордена Храма.

– Это которые храмовники-чернокнижники? – не выдержала и спросила Жаккетта.

– Да, они, – подтвердил рыжий.

– А почему слабый отблеск?

– Потому что тамплиеры были значительно богаче, сидели в Европе и считали, что могут жить так, как им хочется.

– Поклоняться сатане, устраивать шабаши и убивать младенцев? – уточнила Жаккетта.

– Выкинь эту чушь из головы! – посоветовал ей рыжий. – Просто они думали, что могут не считаться с властью, и в гордыне допустили, чтобы их враги объединились. Король Франции очень хотел пополнить свой кошель, Папа Римский тоже был не против утяжелить свой, вот они сообща и провернули это дело. Ведь тамплиеры скопили в своих руках столько золота, сколько не снилось и Гаруну ар-Рашиду. Только королю досталось не так уж и много. Основная масса ценностей испарилась.

– Как испарилась? – вмешалась Жанна.

– Вот так. В казну поступили крохи, по сравнению с тем, на что рассчитывали.

– Так они, храмовники, наверное, проели все… – сказала Жаккетта. – Туда-сюда…

– Не проели, милая, – мягко сказал рыжий. – Спрятали. Они ведь получали доходы от земель, городов и замков, а в их хранилищах при храмах держали ценности многие знатные люди.