Безымянная империя. Дилогия - Артем Каменистый

– Великая новость. Хабрийцы перешли границу Империи. Они в Тарибели. Их армия разбила армию маршала Хораса и сейчас окружает армию маршала Нейка. Если их не остановят, завтра они подойдут к Тиону. Потери имперцев огромны, они почти не оказывают сопротивления. Их маги не смогли остановить солдат с пороховыми трубками. Лишь в одном месте сумели взорвать повозки с боевыми ракетами и нанести некоторый ущерб пехоте. Драконов у имперцев нет – у тех сейчас начался брачный период, и в бой их выводить нельзя. У хабрийцев около ста тысяч солдат. Силы имперцев неизвестны – они рассеяны по всей провинции, так как не ожидали нападения. Нам кажется, что не пройдет и недели, как Тарибель будет захвачена: кроме армии Нейка, сильных отрядов в ней сейчас не осталось.

Старик улыбнулся. Зловеще улыбнулся. Все идет даже лучше, чем он предполагал. Новости ему понравились. И они понравятся его соратникам. Пожалуй, пора оказать Хабрии символическую поддержку. Самое время устроить набег на побережье. Нет, все города уничтожать не надо – покарать лишь те, что под имперским протекторатом или принадлежат союзникам Империи. Даже в лучшие годы такую наглость эти крысы все равно бы стерпели – они не стали бы посылать сильные армии в Эгону. А сейчас и подавно – им не до этого.

Воины, вкусив плодов первых побед, принесут в свои семьи богатую добычу. Это тоже сыграет против шаманов – усилит военное братство. Человек по своей натуре существо жадное – дай ему крошку, и он тут же захочет слопать всю лепешку. А раз на побережье больше добычи не останется, воины начнут смотреть дальше – за море. Там, за горизонтом, лежит сладчайшая в мире медовая лепешка – имперская земля.

Но об этом думать пока рановато. Начать следует с малого – с городов-колоний.

Разумеется, это деяние хабрийцам не особо поможет – имперцы ни одного солдата не отвлекут от большой войны. Но пусть примут это как символический жест, доказывающий поддержку. Пусть Хабрия считает Эгону дружеской землей. И пусть продолжает свою неистовую битву с Империей. Эти два хищника будут грызть друг друга, пока один из них не падет или не заскулит о пощаде, униженно припадая к ногам обескровленного победителя.

Вот тут-то степной дикий жеребец, издали наблюдавший за схваткой, покажет, кому он друг, а кому враг.

* * *

Секретарь вошел в кабинет с лицом белее мела – второй раз за один день ему приходится идти к принцу с неприятной миссией. Ужасная работа.

– Ваша светлость, у меня важные известия, касающиеся вашего старшего брата – принца Олдозиза.

Монк, не отрываясь от карты, расстеленной на столе, хмуро уточнил:

– И что на этот раз натворил мой умалишенный братец?

– В данный момент он всех выгнал из своих покоев, закрылся изнутри и сидит на подоконнике второго этажа.

– Прыгать собрался, что ли? Вряд ли разобьется – высота небольшая.

– Его замыслы неизвестны, но на всякий случай внизу раскладывают сено, подтаскивая его из дворцовой конюшни. И еще – вы должны это знать… – Секретарь замялся и почти жалобно продолжил: – …он одет в красное шелковое платье. Женское. И накрасил лицо как неблагородная женщина. Людям, расстилающим сено, он рассказывает, что является куртизанкой Зизи, и при этом, поднимая подол платья, демонстрирует им обнаженные части тела.

– У него все выходки однообразны – не может ничего нового придумать. Дайте я догадаюсь, что он еще говорит: он заявляет, что в его моральном падении виноват младший брат, некий принц Монк?

– Нет, ваша светлость, такого он не говорит. Ой, извините, точнее, да – он уверяет, что виноваты в его грехопадении именно вы. Вы обещали ему и его друзьям прогулку на боевом корабле. Но обещание не выполнили до сих пор, а сейчас он узнал, что вы едете в Тарибель, на войну, и сделал вывод, что не выполните его вообще. И от горя он был вынужден стать куртизанкой. И еще он говорит, что с ним вместе заперты два пажа. И вскоре они прямо на подоконнике устроят оргию, продемонстрировав зрителям чудовищно развратные деяния. И он проклинает вас, потому что вы якобы сгубили его молодость и честное девичество. Причем это не самые худшие слова, которые он произносит в ваш адрес.

– Честное девичество? Еще немного – и я расплачусь. Избавьте меня, пожалуйста, от столь пикантных подробностей. Наша страна находится на пороге военной катастрофы, мне сейчас придется трястись несколько дней верхом, добираясь к Тарибели, и там… Да я понятия не имею, чем там все закончится! И менее всего мне сейчас хочется разбираться с Олди. Пошлите туда кого-нибудь и скажите, что военный корабль «Илвин» готовится к плаванию. Пусть собирается в плавание и друзей своих вонючих собирает. И проследите, чтобы «Илвин» таскал их по реке и заливу с месяц, не меньше, чтобы хоть немного наш дворец отдохнул от этой развратной шайки.

– Я подготовлю приказ капитану?

– Да. Готовьте. И в конце допишите: «С принцем и его дружками не церемониться. Бесчинствовать им не позволять. При возможности пошатать их на волнах до морской болезни. Если они начнут жаловаться – жалоб не принимать. Если они будут вами недовольны, заранее прощаю вам их недовольство. Даже если все они в этом плавании утонут вместе с кораблем и музыкантами – все равно прощаю».

* * *

Сеул понятия не имел, что находится чуть ли не в эпицентре военных действий. Он, конечно, помнил, что Хабрия напала на Северную Нурию, но это произошло далеко на Севере и никакого влияния на миссию отряда оказывать не должно. Империя часто ведет военные действия с разными странами или помогает иностранным правителям против мятежников. Иногда, бывало, по две-три таких мелких войны одновременно шли. И внутри страны все оставалось по-прежнему, разве что иногда добавляли военный налог.

Тиамат вел отряд тропами, о которых, наверное, даже звери местные не знали. Горы в Тарибели не слишком высокие, но очень живописные. Иногда со скалистыми острыми вершинами, но гораздо чаще – плоские, поросшие кустарниками и зелеными рощицами. Внизу, в узких долинах, протягивались леса. Леса серьезные – могучие ели и буки вдвоем не обхватить, а дубы встречались столь дивной ширины, что наверняка застали еще Древних. В некоторых долинах растительность свели люди – там располагались селения горцев, а по окрестным склонам они пасли свой скот.

Такие места отряд огибал стороной – за все время пути ни одного человека не повстречали. Частенько переходили дороги или широкие тропы, пробирались мимо вырубок, но егеря свое дело знали: разведчики, высланные вперед, не допускали нежелательных встреч. При этом, огибая жилые районы, ни разу не приходилось перебираться через гиблые буреломы или форсировать глубокие реки. Тиамат вел отряд по бездорожью, но это почти не мешало – путь был удобным: звериные тропки или просто пологие чистые склоны, удобные броды, проходы в скалах, открывающиеся в самых неожиданных местах.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});