Мир приключений 1974 - Николай Коротеев

— И часто он вам свою машину давал?

— Если по-честному — ни разу. Да и нужды пока особой не было. Обходились.

Глаза Митьки так и лучились правдивостью.

— Девятого августа вы были у Воронова. Пиво пили. Зачем приходили? Машина понадобилась?

На лице у Митьки опять появилась жуткая улыбка. Казалось, он ужасно рад разговору.

— Точно, гражданин начальник! Понадобилась. Мы же с Глухим магазин в ту ночь брали, понял? Но — осечка! Самый раз: накануне Степа в отпуск пошел. Не повезло! — Митька говорил с искренним огорчением. — Где он машину возьмет? Отпуск!

— А если бы не ушел в отпуск, дал бы машину?

— Мое дело — попросить, — уклонился тот. — Разрешите сигарету? Забыл купить.

Оба закурили.

— Вас задержали, когда вы с мешками шли в сторону шоссе?

— Точно.

— А на шоссе вас ждал Воронов, — утвердительно сказал Митин и добавил: — На такси.

Митька поджал губы, словно у него истощилось терпение, шумно вздохнул через свой крохотный нос.

— Мы же с вами не дети, гражданин начальник, — укоризненно произнес он. — Я же объяснял вам: у Степы отпуск, где он возьмет машину? Тем более такси. Чужую наймет? Клянусь честью, трудно с вами разговаривать.

— В эту ночь у Воронова было такси, — жестко сказал следователь. — И вы это хорошо знаете.

На секунду глаза у Митьки стали серьезными. Но только на секунду.

— Конечно, вы лучше меня знаете! Хорошо, допустим вашу версию, — ввернул он юридический термин. — А вы лучше спросите-ка у моего следователя: где в Люберцах магазин и где шоссе? Там чуть не километр будет. Стал бы я на своем горбу мешок с товаром нести? Я же, как видите, не Юрий Власов, не Жаботинский. Мы бы попросили Степу машину близехонько поставить, за углом, рядом. Чтобы не надрываться с мешками. Потому и погорели, что машины не было. Я понятно выражаюсь, гражданин начальник?

В голосе его звучала издевка. «На многих же ты, видать, допросах побывал, голубчик!» — подумал Митин и сказал:

— Вполне понятно, благодарю вас. А вы сказали Воронову, зачем вам была нужна машина? Посвятили его в суть дела?

— Это еще зачем? Согласился — конечно, сказал бы. А так… — Он пожал плечами, серьезно посмотрел на следователя. — Если не секрет, вы что, на Степу Воронова дело завели? Неужели и он сорвался?

— Нет, не сорвался. Тут другое… Исчез вдруг ваш приятель. А нам он нужен по одному делу. Как свидетель. Без его показаний может пострадать невиновный человек, понимаете? И не можем его найти. У Воронова путевка в санаторий, справлялись там — нету! Что делать? Может, вы подскажете? Я, в сущности, только за этим и пришел к вам.

Объясняя столь неуклюже свой визиг, Сергей Петрович понимал, что перед ним сидит далеко не тот человек, которого можно поймать на такую дешевую приманку, и злился на себя.

— То есть вы хотите, чтобы я сказал, где Степа скрывается? — участливо спросил Митька.

— Почему скрывается? Я этого не говорил.

— Адрес вам нужен? Могу. У вас есть с собой пять копеек?

— Н-ну… есть.

— Обратитесь в ближайшее справочное бюро. Пять копеек — и через пять минут получите точный адрес.

— А ведь верно! — усмехнулся Митин. — Как это я сам не догадался. Спасибо, больше у меня вопросов нет.

— У меня тоже. Найдете Степу — поклон ему от меня!

Следователь нажал кнопку звонка, вызывая конвоира, шутливо поклонился Митьке:

— Счастливо отбывать срок. Хобот!

— Привет супруге! — осклабился тот.

По всей видимости, Митька кое в чем говорил правду. Он, например, легко и убедительно отверг самому следователю неясное и смутное подозрение, что Воронов, кроме ограбления Укладовой, участвовал и в хищении меховых пальто. Он не отрицал, что приходил к Воронову просить машину, но не сказал, как тот к этому отнесся. Скрытность понятная. Вполне вероятно, что, не будь Воронов в отпуске, он мог бы выполнить просьбу дружка. Его визит, волнующие и соблазнительные разговоры о легкой добыче, пиво, выпитое в большом количестве, могли распалить воображение, направить Воронова на рискованный путь. Врет Митька, конечно, он рассказал и о подготовленном проломе в стене, и о доле, какую Воронов получил бы за одну поездку в Люберцы. Должен рассказать, иначе не соблазнишь. Все небось расписал в лучшем виде и вдруг узнал, что у Воронова отпуск. Как искренне он был огорчен этим неожиданным обстоятельством! Ушел он от друга «пустой», а тому вдруг подвернулась машина Астахова… Сорвалось в Люберцах — почему не воспользоваться пассажиркой из Магадана? Чем он хуже Митьки-Хобота?

Ах, какую мы допустили оплошность, что так поздно взялись за этого рецидивиста! Ведь прежде всего Воронов должен был кинуться с вещами Укладовой к нему. Устроить бы у него засаду. А почему к Митьке? Разве он сам не мог знать, кому можно спустить «барахло»? И о существовании Митьки мы узнали лишь к вечеру следующего дня. Возможно, Воронов уже успел навестить дружка, узнал, что тот не вернулся из Люберец, и сам стал петлять, как заяц.

Значит, остались Симукова и Таня. Надо попросить старушку, которую Симукова называет старой ведьмой, чтобы она известила, если вдруг появится Воронов, и установить наблюдение за квартирой Симуковой в Зюзино. Как неудобно, что нет ни одной фотографии Воронова!

С Таней будет сложнее. Есть фото, но не знаем фамилии. Трудно, очень трудно, но все же найти девушку можно, если она в Москве. А если нет? Ведь времени с их знакомства прошло много, почти семь лет. Ладно, допустим, найдем. А милая Таня скажет, что с тех пор, как Воронов сел в тюрьму, она о нем ничего не знает… Что тогда?

Глава четырнадцатая

Неисповедимы пути распространения слухов. Прошло немного времени, а слух о том, что Воронов ограбил пассажира, уже гулял по таксомоторному парку. Исходил он, вероятнее всего, от Астахова. Трудно человеку молча носить на сердце тяжесть подозрения, когда сам ни в чем не виноват. Но было в этом и свое положительное: в следственный отдел к Митину явился таксист того же парка Завьялов и рассказал, что утром десятого августа он отвез Воронова в Старую Рузу, небольшой город, что находится примерно в ста километрах от Москвы. Был тот с чемоданом и говорил, что едет по путевке на курорт, но сначала должен навестить одну знакомую в пионерском лагере. У пионерского лагеря «Ягодка» он Воронова и высадил. Тот расплатился по счетчику.

Наконец-то! Знакомая в пионерском лагере — это наверняка Таня, которую собирались искать в списках. И в санаторий Воронов не приехал в срок потому, что решил прежде навестить ее. Где он сейчас, в Старой Рузе или в Крыму? «Все же я был прав, когда утверждал, что по логике он должен непременно поехать в санаторий, — думал следователь. — Значит, Воронов был убежден в смерти женщины. Поэтому и с платком обошелся так небрежно. А Николай говорит, что кроссворды сочиняю…»