Месть старухи - Константин Волошин

ты будешь жить, — ответил Бласко. — Я ещё не видел её. Так что ничего не могу сказать о ней. Да, ей дет одиннадцать, а, может, и меньше.

— Она большая. Мне только шесть.

— А когда будет семь?

— Я не знаю, сеньор. Мамка как-то говорила, что сразу после дня святого Сильвестра. А когда это, я не знаю.

— Приедем домой и узнаем, что это за день такой. И не называй меня сеньором, Мунтала! Я тебе не сеньор! Скорее ты для меня сеньорита. Поняла?

— Как же так сень… дядя Бласко? У меня язык не повернётся так вас называть… по имени, что ли?

— Лучше всего, сеньорита! — улыбнулся Бласко, приучая её к такому повороту в её судьбе.

Она смутилась, покраснела, но не ответила. Лишь подходя к хижине, где заметили их двуколку и животных, она спросила:

— А почему этот се… дядя Сиро такой сердитый? Он мне не нравится. Его я даже немного побаиваюсь. Вы вот с добром ко мне относитесь.

— Он просто от природы такой хмурый, сеньорита. И не надо называть меня на «вы». Донья Мира может рассердиться на это.

— Она строгая? — с опаской спросила Мунтала.

— Совсем нет! Но ты ведь теперь сеньорита, а я простой работник.

— Я согласна, Бласко! Мне даже так лучше. Я не привыкла выкать. Но и ты чтоб не выкал. Мне хочется быть с тобой в дружбе.

Они вошли в калитку. Пожилой хозяин из зажиточных, хотя здесь все были бедными, встретил Бласко с Мунталой немногословным приветствием, предложил:

— Отобедаете в саду, сеньоры? Скоро будет готово.

— Если позволите, — согласился Бласко и добавил: — Где наша девочка может переодеться?

Хозяин завёл Мунталу в полутёмную комнатку, и вскоре она вышла на свет божий в сильнейшем смущении. Новый наряд был впору, и теперь она выглядела вполне прилично в юбке ниже колен из дешёвого материала яркой расцветки с преобладанием синего цвета. Кофта была оранжевого оттенка, и красная лента блестела в волосах.

— Настоящая сеньорита! — воскликнул довольный Бласко. — Не стыдно продолжить путь. Потом сеньора Мира завалит тебя нарядами. Ещё заставит туфли с дорогими пряжками носить.

— Я не смогу так ходить, дядя Бласко. Никогда не носила туфель.

— Девочки ко всему красивому быстро привыкают, — успокоил её Бласко.

Два дня на запад спешили всадники и девочка с вожжами в руках, гордая доверием взрослых.

— Мунтала, смотри вперёд! — прокричал Бласко, указывая рукой на показавшуюся впереди колокольню церкви. — Это наш город! Ещё четверть часа — и мы будем дома! Приготовься!

Девочка побледнела от страха, ответить не нашлась, только опустила вожжи.

— Подвинься, что-то ты растерялась, а впереди мост. Дай я править буду, — Сиро бесцеремонно оттеснил её с середины ящика и схватил ремни.

— Я поскачу предупредить хозяев! — крикнул Бласко и ударил коня каблуками. Тот взбрыкнул, крутанул недовольно головой и поскакал через мост, грохоча подковами по расшатанным доскам.

Все домочадцы высыпали встречать племянницу сеньоров.

— Боже! Да она почти белая! — послышался голос Клементины, прибежавшей к воротам. — И совсем кроха!

— Здравствуй, племянница! — раскрыла объятия Мира. — Наконец ты дома! Иди к тёте Мире, моя ненаглядная! Дай тебя поцелую!

Бласко тихо улыбался, вспомнив, что задержался у реки, чтобы девчонка умылась хоть немного. И теперь радовался своей предусмотрительностью.

Мира держала Мунталу за руку, ведя её в дом. Девочка ещё не произнесла ни слова, всё глазея вокруг. Испуг явственно проступал на её лице.

Мира отдавала распоряжения двум служанкам:

— Горячей воды для мытья, обед в столовую и комнату. И поторопитесь. Мунтала, ты чего молчишь? Скажи хоть слово, милая моя племянница!

— Я не знаю, что сказать… тётя…

— Ты не бойся, Мунтала! Здесь тебя никто не обидит. Говори всё смело. Скоро Хуан приедет. Познакомишься с ним. Он хороший дядя. Это он организовал приезд твой сюда. Ты скоро освоишься, и тебе понравится.

— Ине об этом уже говорил дядя Бласко… тётя.

— Сеньора, всё готово для купания, — молвила служанка, входя в гостиную.

— Мунтала, купаться! Тебя проводит эта тётя, — указала на служанку. — Потом будем обедать. Ты проголодалась?

Девочка неопределённо повела плечом и последовала за служанкой.

В отдельной комнате стоялл огромное корыто с высокими краями, пахучая вода манила теплом и мылом. Мыло впервые встретилось на жизненном пути девочки, и она с любопытством смотрела, как из него возникали хлопья ароматной пены.

Служанка старательно мылила Мунталу, особенно густые тёмные волосы. Обильно смочила голову раствором, весьма неприятным, на что служанка заметила с чувством превосходства:

— Этим мы выведем твоих вшей, сеньорита. Не будут больше тебе досаждать.

Чистая и благоухающая свежестью, Мунтала оделась с помощью служанки в новое и необыкновенно красивое платье, чулки и туфли, которыми Бласко пугал её несколько дней кряду.

— Сеньора, можно мне без этих туфель? Я не смогу ходить в них. — На глазах её навернулись слёзы.

— Хорошо, сеньорита. Идите так сейчас, а мы спросим у сеньора. Дон Хуан уже приехал. Он тоже хотел бы побыстрее познакомиться с тобой, простите, с вами, сеньорита. Поторопитесь.

Хуан встретил новую родственницу приветливо. Но заметил:

— Ты чего такая сердитая, Мунтала? — И посмотрел на служанку, стоящую рядом. — Что с нею?

— Не хочет носить туфли, сеньор.

— Ну и что с того? Пусть ходит босая. Это даже полезно. Не огорчайся, — улыбнулся Хуан, притянул девочку к себе и поцеловал в худую щёчку. — Ну и худая ты! Голодала? В дороге хорошо кормили тебя?

— Да, сеньор. Дядя Бласко всё время меня кормил. Очень вкусно было! Он очень добрый, и мы с ним подружились. Это можно?

— Что за вопрос? Конечно! А Сиро?

Мунтала не ответила, непроизвольно попятилась, поводя плечом. Хуан понял, что тут дела плохи. Обсуждать это не стал, и бодро предложил:

— Что ж! За стол? Прошу всех садиться, — и повернувшись к служанке, добавил весело: — Подавай!

Мунтала робко сидела на мягкой табуретке, исподлобья посматривала на стол и людей, сидящих за ним. Было страшно, неловко, но очень вкусно!

Мира постоянно интересовалась, что предложить племяннице, подкладывала ей самые лучшие кусочки и развлекала разговором.

— Она милая, но очень худая и заморенная! Надо вначале откормить её. Уверена, что она будет красивой девочкой, Хуанито.

— Вам, женщинам, только красота и имеет значение! — Хуан улыбнулся и поцеловал жену в губы лёгким поцелуем. — Ты не сильно переволновалась? Выглядишь усталой.

— Думаешь, сегодняшнее событие может пройти бесследно? Ты не сердишься на меня… за Мунталу. дорогой мой?

— Нисколечко! Девчушка просто прелесть! Надо бы поторопить Луису с приездом. Пошлю завтра кучера за ней. Ты не против?

— Ну что ты, Хуанито? Девочки так скрашивают мне жизнь. Я в этом нуждаюсь