Жизнь и судьба: Воспоминания - Аза Тахо-Годи

7

В советское время, когда все переименовывали, дом стал № 4.

8

С 1908 года и до революции вышло 28 номеров. В 1947 году братья Л. П. и С. П. Семеновы в содружестве с другими членами семьи собрали № 29, а в 1948 году — № 30, отметив сорокалетие со дня выхода журнала. Оба номера (135 машинописных страниц и 84 машинописные страницы) хранятся в архиве семьи Тахо-Годи в Москве.

9

О литературной деятельности семьи Семеновых см.: Тахо-Годи Е. А. Семенов Петр Хрисанфович // Русские писатели. 1800–1917. Т. 5. М.: БРЭ, 2007. С. 560–561.

10

Магомедов А. М. Алибек Тахо-Годи. Махачкала, 1993. Тираж 15 000.514 с.

11

По другим сведениям, 1853–1912. (Автор источника не указывает.) Я не слышала от родителей о таком родственнике.

12

См. сведения о Мурад-бее в «Советской Исторической энциклопедии» (т. XIV, ст. «Турция») и в «Турецкой энциклопедии» (Murat-Bey, Mizanci. Т. IV), а также в журнале «Эхо Кавказа» (1995. № 3. С. 56), где есть портрет Мурад-бея и небольшой очерк о нем. Младотурки совершили в 1908 году первую буржуазную революцию в Турции, ограничив власть султана конституцией. Моя сестра М. А. сообщила (в письме от апреля 1983 года), что брата Г. М. Амирова звали Таха-Кади. Он еще раньше уехал в Турцию и будто бы стал губернатором Стамбула.

13

ЦГИА (Центральный государственный исторический архив, Москва). Фонд 418. Опись 326. Ед. хр. 1944 (личное дело А. А. Тахо-Годи). На него также ссылается А. М. Магомедов.

14

Написание Тахакади соединяет два слова: урахинское Таха, или Тахо (последний гласный среднее между о и а, но ближе к о) и арабское «кади». Мальчик не знал, что два связанных слова по-русски пишутся через дефис.

15

Некоторые толкуют нашу фамилию как «мудрый судья». На самом деле фамилия, восстановленная отцом, на урахинском диалекте означает «старейший судья». Тахо по-урахински — «старейший», «старейшина». Урахинское «годи» (согласный звонкий) соответствует арабскому «кади» (согласный глухой). Судья — кади — осуществлял религиозное и гражданское законодательство. Предки отца — ученые, судьи, арабисты, старейшины.

16

Здесь же сообщается, что Нина безоговорочно решила ехать осенью, то есть по окончании гимназии, во Францию. Кончина матери, как видим, изменила ее планы. Письмо В. З. Семеновой сохранилось в архиве семьи Тахо-Годи в Москве.

17

В личном деле студента Тахо-Годи в дипломе (кончил с серебряной медалью) стоит подпись директора гимназии Ф. Передерия. Какие чудеса бывают на свете! В 1956 году на даче под Москвой в Домодедове у Николая Ивановича Либана нашим с А. Ф. Лосевым соседом оказался сын директора гимназии и гимназический друг моего отца.

18

Эта переписка находится в архиве семьи Тахо-Годи в Москве.

19

Как пишет в своих «Воспоминаниях» Н. П. Тахо-Годи, Л. Б. Беме — профессор-зоолог, в середине 1920-х годов руководил по приглашению А. А. Тахо-Годи (нарком просвещения) научной экспедицией в Дагестане. По слухам, в дальнейшем работал в заповеднике Аскания-Нова.

20

Надо сказать, что Нина вполне могла перейти и в магометанство, раз уж Алибек не хотел оставить веру отцов (для него уже формальную). В России 17 октября 1905 года был издан царский Манифест о свободе совести и вероисповедания. 26 мая 1909 года Государственная дума издала постановление «О праве свободно переходить из христианской религии, не исключая и православия, в религии еврейскую, магометанскую и языческие». Однако Нина почему-то не перешла в магометанство.

21

Между прочим, мой отец помог пастору Э. Аксиму уехать за границу в самом начале революционных событий. Свидетельство за № 1039 о переходе в другую конфессию сохранялось в архиве семьи Тахо-Годи в Москве.

22

Гражданский брак зарегистрирован 10 января 1917 года в городе Владикавказе.

23

Революцию в Дагестане возглавили не пролетарии, а горская интеллигенция. Посмотрите их биографии: Махач Дахадаев — выдающийся инженер-путеец (о нем ниже); Уллубий Буйнакский — из бекского сословия; присяжный поверенный (адвокат) Хизроев, Сафар Дударов (в будущем он председатель ЧК Дагестана, о нем ниже). Джалал Коркмасов учился в Сорбонне, Абдулла Нахибашев — внук мюрида Шамиля, и т. д.

24

«Воспоминания» мамы были написаны по просьбе обкома партии Дагестана в 1956 году. Подлинник: Тахо-Годи Н. П., «Воспоминания», хранится в парт, архиве Дагестанского обкома КПСС: Ф. 2370. Оп. 5. Д. 45. В моем архиве есть один из экземпляров этих мемуаров — сделанная мамой идентичная копия. Жаль, что «Воспоминания» не напечатаны.

25

Махач — полное имя Магомет-Али, был женат сначала на старшей сестре, Фатиме, но, не имея детей, развелся с ней и женился на младшей, влюбленной в него Нафисат. Обе — дочери генерала Магомета-Шафи (младшего сына Шамиля) и Мариам-Ханум, из богатого татарского рода Акчуриных. Свадьба Нафисат состоялась после смерти генерала. Махач — известный инженер-путеец, человек состоятельный, даровитый, в обхождении обаятельный и светский, если надо. Однажды весной в Темир-Хан-Шуре в 1918 году Алибек спас жизнь Дахадаеву от вражеских пуль, когда тот произносил речь как член ревкома. Алибек заслонил собой Махача и крикнул: «Остановитесь, дагестанцы! Стреляйте в меня, но этого человека вы не должны убивать!» Аварский поэт Махмуд из Кахаб Росо обнял Алибека и сказал: «Мужчина, Алибек! Спасибо». Воспользовавшись замешательством, Махач и Алибек, окруженные друзьями, покинули площадь (см.: Магомедов А. М. Алибек Тахо-Годи. С. 29). Но в сентябре 1918 года Махача после ожесточенной схватки изменнически захватили и расстреляли части князя (шамхала) Тарковского. Вдова Махача после его смерти тайно вышла за князя Сулеймана Кугушева, белого полковника. Моя мама, Нина Петровна, хорошо и близко знала всех участников этой отнюдь не простой семейной драмы, и, как увидим далее, наша семья встретится с Нафисат уже в начале 1930-х годов.

26

Он станет первым мужем маминой кузины Валерии Тугановой.

27

Надо сказать, что Алибек как опытный юрист (недаром он закончил университет со званием «кандидат права» и с возможностью быть присяжным поверенным, то есть адвокатом) выполнял в 1919–1920 годы трудные поручения штаба Военного совета обороны Дагестана и Северного Кавказа и был членом Совета обороны Северного Кавказа и Дагестана. Алибека направляли в качестве дипломатического представителя в получившие независимость республики Грузию и Азербайджан, в которых советская власть установилась в 1920–1921 годах. Эти республики имели деловые контакты с народной властью Дагестана, куда входили социалисты (Махач Дахадаев, Алибек Тахо-Годи, Джалал Коркмасов, М. Хизроев, Саид Габиев — организаторы группы, правда, не имевшей устава), сыгравшие большую роль в национально-освободительном движении в Дагестане. В борьбе с большевиками Грузия и Азербайджан пытались использовать национальное движение горских народностей, иной раз не без успеха. Алибек Тахо-Годи вступил в партию в 1920 году. См.: Магомедов А. М. Алибек Тахо-Годи. Махачкала, 1993.

28

Нина Петровна вспоминала, что в 1960 году (представьте, сколько ей было лет и какие события она пережила — расстрел Алибека, мордовские лагеря, путь ко мне из лагеря на Алтай, с Алтая во Владикавказ по особому пропуску благодаря брату профессору Л. П. Семенову, да через Каспийское на исходе зимы бурное море!) в дом на Осетинской улице пришел старик и, спросив ее, где же Ниночка, пораженный заплакал. Он забыл о протекших годах. Это был Ибрагим Дударов, чудом оставшийся в живых и коротавший дни в родовом доме Дударовых в Чми, на Военно-Грузинской дороге.

29

Хой — город в Западном Азербайджане, части Ирана. Принадлежал владетельному роду. Бывшее ханство.

30

В подтверждение этого факта смотри беседу внука генерала Л. Г. Корнилова Лавра Алексеевича Шапрон дю Ларэ с обозревателем «Литературной газеты» Ирмой Мамаладзе — «У России нет и не было союзников» (Литературная газета. 25 декабря 1991. № 51. С. 6). Лавр Алексеевич — сын адъютанта генерала М. В. Алексеева, Шапрона дю Ларре, за которого, уже будучи за границей, в Бельгии, вышла замуж дочь Л. Г. Корнилова, Наталья Лавровна (см. подробности в кн.: Ушаков А., Федюк В., Корнилов. М.: Молодая гвардия, 2006, серия «ЖЗЛ»). В беседе Лавра Алексеевича (ему 60 лет) есть неточности, вполне естественные, так как факты передавались через ряд лиц о давно прошедших событиях. Лавр Алексеевич сообщает, что генерал Корнилов не хотел подвергать семью опасностям войны и отправил ее в некий «аул», где супруга генерала встретила свою подругу по Смольному институту, внучку Шамиля, по имени Нафисад, которая вышла замуж за инженера, близкого большевикам, и Корниловых забрал «самый знатный в роду абрек, настоящий разбойник». Так они были спасены. О Нафисад семья дю Ларре слышала перед войной, в 1930-е годы, что она живет в Москве и работает горничной в гостинице. Знание языков помогает ей выжить. Вношу ряд уточнений, которые, конечно, за давностью времени и смерти своей бабушки Таисии Владимировны Корниловой (умерла 20 сентября 1918 года от воспаления легких в Новочеркасске уже после гибели генерала 31 марта 1918 года) внук знать не мог. Его мать, Наталья, оставалась при отце-генерале как медсестра, а Таисия Владимировна и сын одиннадцати-двенадцати лет Георгий (Юрий) были отправлены совсем не в горный аул, а в город Темир-Хан-Шуру, столицу Дагестана. Здесь жили две близкие подруги — Нафисат (именно так пишется ее имя), внучка Шамиля, жена крупного инженера-путейца Махача Дахадаева, в годы революции вождя красного Дагестана (он в воспоминаниях внука, видимо, превратился в «самого знатного в роду абрека, настоящего разбойника»), и моя мать Нина Петровна (урожденная Семенова), жена Алибека Тахо-Годи, ближайшего друга Махача. Именно эти две женщины и скрывали жену генерала и ее сына в таком надежном месте, где их никто и не подумал бы искать. Нафисат жила в Ленинграде (а не в Москве), где и работала в гостинице. Именно из Ленинграда Нафисат приезжала в гости к моей семье в Москву в последний раз, о чем я и пишу в этой книге.