Небесное святилище. Зал славы зарубежной фантастики - Честер Аандерсон

Деревня состояла из добротных хижин, построенных из глины и крытых соломенными крышами зеленого цвета. Несколько построек были двухэтажными, но преобладали — одноэтажные. Проемы окон и дверей не были ничем закрыты. Это служило еще одним доказательством, что климат здесь теплый, как уже успел заметить Майкал. Он подумал, будет ли себя хорошо здесь чувствовать в разгар дня.

Группа людей, с которой он двигался, прошла по узким грязным улицам по направлению к постройке сравнительно больших размеров в центре деревни. Постройка эта была снабжена узкой высокой башней. Майкал предположил, что это либо дом собраний, либо храм.

Майкал начал недоумевать, почему никто особенно не удивился его прибытию. Конечно, он не знал, чего ожидать на незнакомой планете. Но его прибытие вызвало сначала праздное любопытство, а затем его с достоинством встретили люда старшего возраста. Никто не проявлял благоговейного трепета или страха. Как будто к этим людям каждый день прилетают гости с неба. И все же их деревня явно принадлежала к дотехнологаческому уровню. Майкал задумался, чувствовал ли бы он себя в большей безопасности, если бы они стали с криками разбегаться от него или бросать в него копья. Но у него не осталось времени на размышления, потому что они пришли к зданию с башней. В постройке были широкие двери из двух половинок, которые торопливо отворил один из сопровождавших Майкала людей. Группа вошла в здание. Они оказались в большом зале ста футов длиной и сорока футов шириной.

Вдоль обеих боковых стен зала шли аркады. Стены были покрыты мозаиками. На противоположной от входа стене висел знак. Он был похож на символ мужского пола и отличался от него тем, что стрела не имела острия, а окружность была перечеркнута диагональной чертой.

Вдоль этой стены стояли несколько рядов кресел с высокими спинками. Сопровождавшие Майкала люди поклонились символу. Майкал последовал их примеру из соображений дипломатии. Они все подошли к креслам и уселись. Один из них жестом показал Майкалу, чтобы тот тоже сел.

Когда все расселись по местам, расправили тоги и устроились удобно, насколько это было возможно сделать на жестких сиденьях, все повернулись к Майкалу. Человек, который представился как Браций, заговорил:

— У тебя есть какая-то информация для продажи нам, юноша? Расскажи мне, какая именно.

— Я могу показать вам, как делать устройства для передвижения больших тяжестей.

— Не нужно. У нас есть тягловые животные.

Несколько человек захихикали, что очень не вязалось с их суровым достоинством.

— Я могу показать вам, как разговаривать с другими людьми на больших расстояниях, не повышая голоса.

— Бессмысленно говорить с тем, кто находится на большом расстоянии я от кого не может быть немедленной пользы говорящему. В таком разговоре нет никакой выгоды.

— Вас не интересует то, что у меня есть, — сказал Майкал.

— Не интересует.

— У вас нет врагов? — спросил Майкал.

Даже тот, к кому он обращался, с трудом подавил хохот. Но наконец ему удалось заговорить.

— Юноша, у нас нет ни необходимости, ни желания покупать твои устройства. Мы почти уничтожили сами себя много лет назад, и с тех пор живем своей землей и своим умом — бедной, но хорошей жизнью. Прости, что мы смеемся. Это место смеха. Оно посвящено абсурдности нашего собственного прошлого, наших прошлых конфликтов. Разве твоя собственная раса почти не вымерла в результате пристрастия к этим игрушкам? Неужели ты не ощущаешь абсурдности вселенной?

Майкалу на ум пришло слово «экзистенциалист». Он постарался отвлечься на некоторое время от собственных забот и понял, что раса, которая чуть было не уничтожила себя, испытала психологический шок и сейчас демонстрирует моральное превосходство. Над ним.

— Похоже, никто особенно не удивился моему прибытию, — сказал Майкал. Это утверждение в действительности было вопросом.

— У нас есть пословица, и это даже больше чем пословица: «Если солнце говорит, не надо удивляться». А солнце часто говорит со мной. Ты видел, как оно открывает рот? У него очень нехорошие зубы, юноша.

Значит, это был не экзистенциализм, а больше походило на какое-то психическое заболевание. Однако эти люди казались достаточно безвредными.

Если их реакцией на версию Конца был психоз, то как можно назвать нашу собственную реакцию? — подумал Майкал. Он встал и вышел из зала, а ему вслед несся хохот.

Он снова прошел по узким улицам. Людей было мало. Он завернул за угол и наткнулся на девушку, которая сидела на пороге хижины, уставившись в стенку напротив.

— Доброе утро, — вежливо произнес он. Несмотря на редкие волосы на голове, она была привлекательна. Майкалу стало интересно: какая же здесь молодежь?

— Вы не должны отвлекать меня от предмета, который я изучаю, — сказала она.

— Что же вы изучаете?

Она начала хихикать.

— Трещина в стене напротив учит меня религии. Лучше вам уйти, пока трещина не устала от меня и не ушла прочь.

— Понятно, — сказал Майкал, хотя совсем не был уверен, что понял хоть что-нибудь.

Он вернулся на поле. Не было видно ни души. Он явно не представлял собой ничего интересного для людей, которые разговаривали с солнцем и, вероятно, были очень разочарованы, что у него всего два глаза. Интересно, подумал Майкал, это он — безумец в нормальном мире, или люди этой планеты — безумцы в нормальной вселенной? Тут он вспомнил, что вселенная, если иметь в виду ее население, не очень-то нормальна.

Он громко засмеялся и решил, что лучше ему отправиться восвояси. Он нашарил устройство управления и открыл люк космической лодки.

Одну планету можно вычеркнуть. Он захлопнул за собой люк и снял анализатор.

Майкал занял свое место и дал лодке мысленную команду вверх, прочь из атмосферы планеты. Приятное было место, но никак не аргумент в пользу концепции экологизма.

Выбравшись из опасной зоны, он снова справился с Навигатором Поиска. После недолгого изучения он нашел планету, о которой когда-то сообщалось, что она обитаема. Он приготовился к перемещению в координаты пять-один-девять десятых, пять-девять-девятых, четыре-шесть-ноль пятых.

ГЛАВА III

Майкал опустил космическую лодку в атмосферу этой планеты медленно, осторожно. Он не был уверен, хочет ли он продолжать свою работу — не из-за каких-либо убеждений, а просто из опасений за свое психическое здоровье. Он вспомнил самых убедительных противников экологизма — матриархию на планете Ладз. Возможно, что Ладз — это всего лишь легенда, придуманная кем-то из службы Космического Поиска, у кого было богатое воображение и много свободного времени. Но пока Майкал размышлял над этим, идея Ладза все глубже и глубже проникала в его мысли.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});