BRONZA - Ли Майерс

Откинувшись на спинку кресла, залез пятерней в волосы, поправляя, но только сильней растрепал и без того непокорные каштановые пряди. Может, он думал о ней потому, что Родион завел разговор о собаке? И возникла простая ассоциация. Или потому, что она напомнила ему лисенка, попавшего в капкан? Своими печальными, без тени радости, потухшими глазами…

В детстве, на даче, гуляя в лесу, они с дедом наткнулись на рыжего зверька, угодившего лапой в силок. Завидев людей, лисенок обреченно приник к земле и затих, притворившись мертвым. Покорно дал гордо пыхтевшему Виктору освободить себя из петли, а почувствовав свободу, резко метнулся в кусты, пребольно цапнув за палец на прощание. Он тогда разревелся, но скорей от обиды на неблагодарного зверька, чем от боли. Дед, посмеиваясь в усы, потрепал его по плечу. Сказал, что стезя добра – путь не для слабаков! Перевязывая носовым платком прокушенный палец, добавил: – Если рассчитываешь на благодарность, не стоит делать добро!

Военный хирург, дед был потрясающим человеком. Виктор хорошо запомнил его слова, чтобы уже никогда больше не стоять на пути у добра. В мире, который он выбрал для себя, добреньких съедали сразу.

Вместе со всем выпуском они с Родионом торжественно принесли заветную клятву Гиппократа. Будущие светила науки. Спасители рода человеческого. Для них поступить в медицинский, чтобы продолжить дело предков, было так же естественно, как дышать. Но тут началась перестройка. Советский Союз рухнул, словно Колосс на глиняных ногах, – никто и опомниться не успел. Обещанная партией Заря коммунизма канула в Лету, уступив место диктатуре волчьего капитализма. И так получилось, что новоиспеченные интерны профессию для себя выбрали, далекую от медицины. Им не пришлось спасать людей – они зарабатывали на них деньги.

Сколотив первоначальный капитал, перебрались из Питера в столицу – здесь было где развернуться (взыграла купеческая кровь) деловой предприимчивости Родиона. Этому серому кардиналу наживы, гроссмейстеру махинаций, с обманчиво-добрыми на первый взгляд карими глазами. Числясь всего лишь замдиректора по связям с общественностью, на самом деле всеми делами фирмы заправлял он.

Но это никоим образом не умаляло вклада Виктора в общий бизнес. С его безупречной репутацией, внешностью плейбоя и талантом убедить кого угодно в чем угодно – это он налаживал контакты с заграничными инвесторами, наводил мосты, пробивал дорогу на Запад. Свое личное «окно» в Европу. Бизнес процветал, набирал обороты. Теперь уже деньги зарабатывали для них деньги. Гринов становилось все больше, и это затягивало. Деньги давали свободу выбора, а большие деньги позволяли исполнять любые свои желания – это захватывало. Настолько, что времени на личную жизнь почти не оставалось.

Все свободное от работы время он тратил на путешествия и любимое хобби – гонки по пересеченной местности на внедорожниках. Имел членство в одном из самых престижных столичных клубов «Идальго», устраивающего пробеги по российским просторам для любителей укрощать «лошадок» под капотом своих автомобилей – не хуже ралли «Париж-Дакар». Приближаясь к тридцатнику, конечно же, был уверен, что однажды встретит ту, единственную, и у него будет, как у родителей, один раз и на всю жизнь. А пока в свои двадцать семь лет общался с женщинами на счет «три». Пришел, увидел, победил! Предпочитал эффектных брюнеток с хорошими формами, раскованных, не скрывающих своего чувственного темперамента. Пропуская конфетно-букетный период, пригласив гостью в свою шикарную холостяцкую квартиру, мог угостить отличным ужином, но предупреждал сразу, что под венец не пойдет. Умные принимали его условия, глупышки отсеивались сами…

Тогда почему он продолжает думать о незнакомке из соседнего подъезда? Она даже не была в его вкусе! Сердито Виктор придвинул к себе папку с документами, перевернул страницу.

В дверь кабинета деликатно поскреблись. «Видно, сегодня уже как в той пословице: работа не волк, в лес не убежит!» – улыбнувшись своим мыслям, он отложил бумаги в сторону. Приятный, немного субтильный, молодой человек в строгом деловом костюме с аккуратно зачесанными на косой пробор светло-русыми волосами прошел к столу.

– Ваш капучино, Виктор Павлович! – он поставил на стол чашку и положил перед шефом листок с внушительным перечнем. – Я набросал основные тезисы вашей речи с (фамилию называть не стал) господином Ка. Костюм на вешалке, в гардеробной. Деловой обед в три, в «Европейском». Машина ждет у подъезда.

– Спасибо! – поблагодарил секретаря Виктор, делая большой глоток ароматного, в меру сладкого, щекочущего нёбо пышной пенкой горячего кофе. Отпивая глоток за глотком, бегло просмотрел написанное круглым четким почерком. Эдик, как всегда, схватил самую суть предстоящих переговоров.

В дверях секретарь обернулся, глянул заинтересованным взглядом.

– Родион Амиранович просил передать, что вернется из Санкт-Петербурга ближе к ночи.

Виктор в ответ машинально кивнул. Переодеваясь, подумал, что уже не представляет себе, как раньше обходился без своего помощника. Исполнительный, не задающий ненужных вопросов, расторопный парень оказался настоящим сокровищем. А ведь еще полтора года назад, весь издерганный отсутствием элементарных профессиональных навыков у очередной секретарши (пятой или уже десятой по счету) не выдержал и за ланчем пожаловался Родиону.

– Представляешь, хлопает на меня своими накрашенными ресницами, да так обиженно дует губы, словно я попросил не ошибки исправить, а потребовал отдаться мне в кладовке среди веников и швабр! Каково тебе, а? Да они вообще уверены, что я на работу прихожу лишь за тем, чтобы с плотоядным оскалом раскладывать их у себя на столе!

Родион прищурился с заметной ехидцей.

– А я говорил тебе… ну на фиг этих девочек! Лучше мальчик! Никаких тебе сексуальных домогательств или попыток соблазнить! Да и жениться не придется, если что…

– Родь, только не начинай, ладно? – нахмурился он в ответ.

– А что?! – сделал невинное лицо Родион. – Теперь это даже модно – периодически вставлять в свою речь слово «гей»! Гламурненько так, знаешь ли? – он уткнулся подбородком в скрещенные пальцы, сложил губы бантиком и захлопал на него коровьими ресницами. – Ах, вчера мы встречались в Пассаже, ах… с Мэтром, ах… он покупал носки своему возлюбленному, ах-ах-ах! – И восторгов… будто побывали на приеме у королевы – у Английской!

Виктор покосился на вальяжно развалившегося в кресле друга.

– Стало быть… ты больше не развлекаешься, прикладывая голубых мальчиков мордой об асфальт? – каверзно спросил он и услышал в ответ не менее каверзное:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});