Дарители - Мария Барышева

— Если ты не слушаешь ее, послушай меня, — Наташа швырнула сигарету в окно и тут же взяла новую. — Я смотрела в него. Да, он сумасшедший. Он болен. Но он не такой уж плохой человек.

— Как убийца может быть неплохим человеком?! — рявкнул Костя. — Да ты сама слышишь, что говоришь?!

— Я говорю то, что видела! — холодно ответила Наташа. — С его стороны нам ничего не грозит! Или может, ты сомневаешься в моих способностях?!

Костя сгорбился в кресле, вдруг став похожим на побитую собаку. В комнате повисла гнетущая тишина, нарушаемая только отчаянным зеванием Виты. Потом на лице Наташи появилось любопытство экспериментатора, и она спросила:

— А что ты вообще предлагаешь?

— Сдать его ментам! — Костя встрепенулся. Слава хмыкнул.

— Это з-значит, заодно и нас троих. Кое-кто этого ждет, н-не дождется.

— Тогда убить!

Вита вонзила в него горящий взгляд, а Слава захохотал. Наташа тоже улыбнулась — с оттенком снисходительности.

— Никто из нас этого делать не станет, да и не сможет, даже если бы и захотел. Кто же тогда? Ты?

Глаза Лешко наполнились выражением тупой боли, и он отвернулся. Всем на мгновение стало неловко.

— Я жалею, что приехала, — наконец сказала Вита. — Я думала: навещу друзей, сама покажусь, чтобы не беспокоились… но вижу, что зря это сделала.

Наташа отошла от окна и налила себе стакан сока.

— Вит, ты все сделала правильно. Не обращай внимания, Костю тоже можно понять. Только честнее будет называть все своими именами — ты приехала лишь для того, чтобы проверить — не свихнулась ли я окончательно. Не беспокойся, все хорошо. Меня держат на коротком поводке. Слава меня никуда одну не отпускает.

— Наташка, ты… — начал Слава, приподнимаясь в кресле, но она тут же его перебила.

— А что Наташка?! Куда бы я не пошла, ты везде меня конвоируешь! Человек, между прочим, имеет право на одиночество! Славочка, тебе хорошо известно, что ты для меня — все, но даже твое общество может иногда достать! Конечно, ты всегда можешь уехать, и я это пойму…

— Ты прекрасно знаешь, что я никуда не уеду, — глухо сказал он, пристально глядя на Наташу. Та раздраженно тряхнула собранными в «конский хвост» медными волосами.

— Тогда принимай все как есть и будь любезен хотя бы иногда уважать мои требования! Разве я не имею на это право?! Разве ты мне не веришь?!

— Да, — просто ответил Слава, — я тебе не верю.

— Прекрасно! — Наташа зло всплеснула руками и отвернулась. Потом подошла к Косте, сидевшему с опущенной головой и ласково обняла его сзади за шею.

— Костенька, милый, я тебя обидела… Прости пожалуйста, я же не со зла. Ты же видишь, какие мы все стали нервные.

— Да я не сержусь, что ты, — Костя тяжело вздохнул и похлопал ее по тыльной стороне ладони. — Просто я очень за тебя боюсь. Я ведь живу только благодаря тебе… я не хочу, чтобы какая-то мразь…

— Хватит! — Вита резко встала. — Я не собираюсь больше это слушать!

Она сделала несколько шагов к двери, потом пошатнулась, вскинув руки, точно пыталась уцепиться за воздух, и вскочивший Слава едва успел ее подхватить.

— Вот черт! — Вита откинула голову на его плечо. — Все-таки, наверное я вчера перепила. Да еще, — она обхватила Славу за шею и, наклонив к себе его голову, что-то зашептала в ухо, и Слава добродушно захохотал.

— Перелюбила ты, а не перепила, — мрачно пробурчал Костя. Вита свирепо посмотрела на него, и он махнул рукой. — Ладно, что-то сегодня не заладился у нас разговор — все на взводе… Витка, наплюй!

— Не попаду, — сонно пробормотала Вита. — Славка, пусти, мне надо идти… меня ждут.

— Куда тебе идти в таком виде? Поспи до в-вечера, а я позвоню в гостиницу и скажу ему, что ты задерживаешься, — Слава, не слушая вялых протестов, понес Виту из комнаты. — П-поехали-ка на ложе!

Когда он вышел, Наташа отвернулась, глядя в окно. Костя некоторое время наблюдал за ней, потом негромко спросил:

— Наташ, о чем ты все время думаешь? С тех пор, как ты вернулась, я тебя не узнаю. Ты так изменилась… Ты все время о чем-то думаешь, с нами почти не говоришь, и… — он запнулся.

— Продолжай, — равнодушно сказала Наташа, но в ее глазах появилось выражение пойманного с поличным воришки.

— Раньше ты все время жалела о своих поступках… о картинах. Теперь ты больше этого не делаешь.

— А если я поняла, наконец, что заниматься душевным мазохизмом — дело бестолковое? Что обо всем лучше забыть и просто жить дальше? Не веришь — спроси у Славы! Это он мне посоветовал! Мертвые пусть лежат себе в своих могилах. Это его слова, — она подошла к креслу и наклонилась придерживаясь за ручки, так что ее и Костино лица разделяло всего несколько сантиметров, потом ее пальцы с длинными ухоженными ногтями скользнули по его щеке, и он вздрогнул, впившись ошеломленным взглядом в каштановые глаза, кажущиеся глазами незнакомки. — Он так сказал, а я слушаюсь своего мужчину.

Наташа подмигнула Косте, и на мгновение из ее глаз выглянули презрение и брезгливость — жуткие и нереальные, как кривляющееся лицо призрака в окне старого дома. Секундой позже они снова сменились бархатистым теплом, и Костя моргнул, так и не поняв, было ли это на самом деле. Наташа отошла от кресла и стремительной, летящей походкой, присущей только длинноногим, направилась к двери, а он остался сидеть, втягивая полуоткрытым ртом горячий пыльный воздух и чувствуя, как щекочут спину ледяные ручейки пота.

— Я Витку в нашей комнате уложил, — сообщил Слава, заходя. — Что-то ее совсем развезло — наверное, от жары. Градусов сорок в тени точно есть. Дикий климат — надо на север перебираться.

— Пойду, посмотрю, и, наверное, тоже лягу, — Наташа обменялась с ним мимолетным поцелуем и вышла в коридор. Слава пожал плечами, потом подошел к вентилятору и встал почти вплотную к нему, раскинув руки, точно собирался взлететь.

Наташа на цыпочках вошла в комнату, которые занимала вместе со Славой, и остановилась возле кровати, пристально глядя на Виту, лицо которой даже сейчас, во сне оставалось обиженным. Нахмурившись, она отвернулась, и тут Вита, не открывая глаз, пробормотала:

— Ты чего… бродишь?..

Наташа вздрогнула.

Витка подобрала удивительно точное определение — люди ходят, а бродят призраки… такие как я…

потом почувствовала легкое прикосновение к ноге и опустила глаза. Внизу стоял толстый трехцветный кот тети Лины, нервно помахивая пушистым хвостом. Она наклонилась, чтобы его погладить, но кот, зашипев, вывернулся из-под ее ладони и метнулся в сторону, потом вспрыгнул на кровать и улегся на смятом подоле голубого сарафана Виты, глядя на Наташу злыми зелеными глазами. Вита, вздохнув, перекатилась на спину.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});