Ультиматум Борна - Роберт Ладлэм

— Надо отказаться. Крупкин приказал никого не пускать в номер... Я пообещал ему.

— Слушай, это похоже на паранойю.

— Я сказал почти то же самое... Но пойми: это его территория, а не наша. Кстати, об окнах тоже он сказал.

— Подожди-ка! — воскликнул Борн. — Предположим, что он прав?

— Маловероятно, но возможно, только вот... — Конклин не успел закончить, как Джейсон выхватил свою «бурю» из-под пиджака и направился к дверям. — Что ты делаешь?! — воскликнул Алекс.

— Вероятно, придаю словам твоего дружка Круппи больше значения, чем они заслуживают, но попытка не пытка... Иди туда, — приказал Борн, указывая в дальний левый угол комнаты. — Я оставлю дверь незапертой; когда придет официант, скажешь по-русски, чтобы он входил.

— А ты?

— Дальше по коридору — сломанный холодильник. Он стоит в нише рядом с автоматом для продажи пепси; он также не работает. Я спрячусь за ними.

— Слава Богу, что есть капиталисты, пусть и обманутые... Действуй!

Бывший «медузовец», известный когда-то под псевдонимом Дельта, открыл дверь, выглянул наружу и осмотрел коридор. Выскочив из номера, он помчался к нише, в которой стоял холодильник и торговый автомат, спрятался в ней и, присев на корточки, стал ждать. Вскоре он почувствовал боль в коленях и подосадовал на нее, а затем услышал нарастающий шум колес. Вскоре мимо Борна к дверям номера проехал покрытый скатертью столик. Его катил официант — молодой человек чуть старше двадцати, блондин-коротышка, всем своим видом выражающий лакейское подобострастие. Нет, это не Карлос, подумал Борн, распрямляясь и чувствуя боль в коленях. Из-за двери он услышал приглушенный голос Конклина, разрешившего официанту войти; когда молодой человек вкатил столик в номер, Джейсон осторожно сунул пистолет в потайное место, наклонился и стал массировать судорожно сжавшуюся мышцу.

Все произошло с быстротой, с какой яростная волна ударяет о скалистый утес. Из другой ниши в коридоре выскочила фигура в черном и вихрем пронеслась мимо автоматов. Борн отпрянул назад и прижался к стене. Это был Шакал!!

Глава 38

Безумие!! Карлос резко двинул плечом официанта — молодой человек отлетел в сторону, столик опрокинулся, тарелки разлетелись во все стороны, их содержимое фейерверком выплеснулось на стены и ковровую дорожку. Официант откатился влево и, кто бы мог предположить, выхватил из-за пояса пистолет. Шакал почувствовал, а может быть, краем глаза уловил движение официанта. Он резко повернулся и открыл бешеный огонь из автомата, буквально пригвоздив белокурого русского к стене: пули прошили грудь и голову официанта. В этот длившийся, казалось, целую вечность миг Борн пытался выхватить оружие, зацепившееся за пояс. Он яростно рванул рукоятку, и в эту долю секунды взгляд Шакала встретился со взглядом Хамелеона: в глазах убийцы полыхали бешеная ярость и предвкушение триумфа.

Джейсон высвободил «бурю» и вжался в нишу. Длинными очередями Шакал вдребезги разнес автомат для продажи напитков и стоящий рядом холодильник. Борн поднял «бурю» и открыл стрельбу, едва успевая нажимать на спусковой крючок. В это мгновение он услышал звуки выстрелов, но уже не из автомата. Это Алекс открыл огонь из своего номера, и Карлос попал под перекрестный огонь! Все могло окончиться в коридоре московской гостиницы! Дай Бог, чтобы это наконец произошло!

В паузе между выстрелами раздался крик Шакала: это был вопль раненого животного. Борн метнулся в сторону; его внимание на какую-то долю секунды расфокусировалось. Он присел на корточки и выглянул из своего укрытия: накал перестрелки в коридоре достиг высшей точки, как это бывает в беспощадном рукопашном бою. Раненый Карлос вел сумасшедшую стрельбу, словно пытаясь пробить невидимые стены вокруг себя. Из дальнего конца коридора раздавались душераздирающие крики. Это были предсмертные стенания раненных рикошетившими пулями.

— Ложись! — крикнул Конклин. Джейсон бросился на пол. Он пытался найти подходящее укрытие, инстинктивно стараясь защитить голову. В это мгновение раздался взрыв, следом — еще один; на этот раз оглушительный и совсем рядом с Борном.

Коридор наполнился дымом. Пол был усыпан кусками штукатурки и битым стеклом. Послышались выстрелы. Это был автоматический пистолет Алекса!! Джейсон выскочил из своего укрытия. Перед дверью в их номер стоял Конклин, пытаясь перезарядить свой пистолет.

— Я все расстрелял! — крикнул Алекс. — Шакал ушел... А у меня как на грех кончились патроны!

— У меня есть еще одна обойма, — сказал Джейсон. — Попытайся позвонить администратору. Пусть они уберут всех из вестибюля.

— Крупкин говорит...

— Плевать мне на то, что говорит Крупкин! Пусть отключат лифты, забаррикадируют все лестницы и держатся подальше от нашего этажа!

— Понял...

— Действуй! — Борн побежал по коридору и натолкнулся на двоих людей, распластавшихся на полу: стоны свидетельствовали о том, что они живы. Джейсон обернулся к Алексу и крикнул: — Пусть пришлют врача! Они еще живы! Скажи всем, чтобы пользовались этим выходом, только этим!

Охота продолжалась. Весь десятый этаж «Метрополя» был в нервном напряжении. Не требовалось особого воображения, чтобы представить себе, как в каждом номере люди лихорадочно пытаются куда-то дозвониться, насмерть перепуганные перестрелкой в коридоре. Идея Крупкина использовать группу захвата КГБ в штатском провалилась после первой же автоматной очереди Шакала.

Но где же Карлос?! В дальнем конце коридора, по которому бежал Джейсон, была еще одна дверь на лестницу. Карлос никогда не действовал примитивно, а раненый Карлос использует все тактические приемы, усвоенные за годы карьеры в мире насилия, чтобы выжить. Выжить хотя бы для того, чтобы убить другого человека. Это для него важнее, чем сама жизнь... Борн знал, что его предположения верны, поскольку и он действовал бы так же. Он вспомнил слова Фонтена, сказанные им, когда они сидели в кладовке и следили за процессией священников на острове Спокойствия, зная, что один из них человек Шакала. «...Два старых льва, борющиеся друг с другом, не обращают внимания на тех, кто попадает под перекрестный огонь?» — говорил старик Фонтен, который пожертвовал собой ради другого человека... Джейсон бесшумно подкрался к первой двери слева. А смог бы я поступить, как Фонтен? Он страстно хотел жить — с Мари и своими детьми, — но если она погибнет... если они умрут... Что будет значить для него «жизнь»? Сможет ли он отдать жизнь, почувствовав в другом человеке что-то похожее на него самого?

Сейчас не время размышлять... Ты слышишь, Дэвид Уэбб? Ты мне не нужен: ты, жалкий сукин сын. Уйди от меня! Мне надо покончить с этим хищным зверем... Я хотел этого долгие тринадцать лет. Он не знает жалости, и он убивал слишком часто и слишком многих, а теперь хочет убить меня и тебя тоже. Покинь меня, Дэвид Уэбб!

Капли крови... На темно-коричневой дорожке свежие капли крови... Борн присел на корточки и провел рукой по кровавому пунктиру. След тянулся мимо первой двери, второй, потом пересек коридор...

Капли крови петляли, словно раненый человек приостановил кровотечение. След шел мимо шестой двери справа и седьмой... и вдруг красные пятна исчезли — нет, не совсем. Едва заметно влево через коридор след продолжался... Да, вот он! Смазанное пятно над ручкой восьмой двери слева, расположенной в двадцати футах от выхода на лестничную клетку. Карлос за этой дверью! Обитатели номера стали заложниками...

Теперь все зависело от точности действий Борна: его внимание должно быть сфокусировано на Шакале. Борн перевел дыхание и заставил себя забыть о боли в мышцах. Он отошел примерно на тридцать шагов от восьмой двери слева и обернулся; разноголосые выкрики доносились из-за закрытых дверей номеров. Их обитатели получили инструкцию Крупкина: оставаться на месте, никого не впускать. «Наши люди проводят расследование!» Всегда эти «наши люди» и никогда — «полиция» или «власти», поскольку в этих словах живет микроб паники. Паника! Именно об этом думал сейчас Дельта-один из «Медузы». Отвлечь внимание — вот главное в этой охоте на человека...

Он поднял пистолет и дважды выстрелил в одну из люстр; выстрелы сопровождались аккомпанементом разлетевшегося вдребезги стекла, дождем посыпавшегося с потолка. Борн заорал: «Вот он! В коричневом костюме!» Стараясь топать как можно громче, он побежал по коридору к восьмой двери слева и, миновав ее, крикнул: «Выход... выход!» Затем он выстрелил в еще одну люстру, чтобы грохот разлетевшегося стекла усилил панику, отпрянул к стене напротив восьмой двери и, оттолкнувшись от нее, всем телом врезался в дверь номера. Влетев внутрь, Борн бросился на пол, взведя курок пистолета, готовый открыть огонь.

Он ошибся... Это сразу стало ясно: ловушка, которую он готовил для Шакала, могла стать ловушкой для него самого! Он услышал, как где-то снаружи скрипнула дверь. Услышал? А может, почувствовал? Борн рванулся вправо и несколько раз перекатился. При этом он зацепил провод от торшера, который с грохотом повалился на пол. Краем глаза он заметил в дальнем углу номера скорчившихся людей.