Хозяйка Империи - Раймонд Фейст

— Ты всегда был мошенником! Найди себе такую женщину, чтобы она понимала твои шуточки, иначе тебе не миновать взбучек.

— Да мне от нее все равно будет доставаться, — признался военачальник. — У меня, видишь ли, такая скверная привычка завелась: даже в постели не снимаю оружие.

Это было шуткой лишь наполовину: события последних лет вынуждали воинов Мары постоянно быть начеку. Но сейчас — и это было хуже всего — ни один меч в Империи не мог ее спасти. Шутливое настроение покинуло Мару. Она смотрела вперед, словно хотела заглянуть за горизонт, и гадала: найдет ли она то, в чем так отчаянно нуждается — ради сохранения рода Акома — на том далеком, еще невидимом берегу.

***

С наблюдательного поста послышался крик дозорного:

— Впереди земля!

Мара бросилась к поручню. Ее щеки раскраснелись на утреннем ветру. Даже Камлио, которую, казалось, ничто не способно было заинтересовать, последовала за ней. Впереди, слева по курсу «Коальтеки» возникло возвышение мутно-синеватого цвета — первый признак береговой линии.

— Хонсони, — понял Люджан. — Говорят, мед красных пчел, который здесь добывают, — самый сладкий в Империи.

Лепала — главный город провинции Хонсони — славился также шелком, экзотическими красителями и роскошными тканями с причудливыми узорами.

Мара вздохнула: совсем как молоденькую девушку, ее снедало любопытство. Она мечтала о том, как хорошо было бы задержаться здесь и побродить по приморским рынкам. Ксула, Лепала и Рудидже считались сказочными городами, где здания были увенчаны остроконечными шпилями и опоясаны галереями с алыми перилами. О властителях этих краев рассказывали, что у них в прудах водятся редчайшие рыбы, а в гаремах содержатся сотни женщин. Окна в домах закрывались узорчатыми ставнями, которые предназначались как для укрытия от яркого солнца, так и для защиты от морских ветров. В садах произрастали огромные цветы, которые распускались только в сумерки и наполняли вечерний воздух пряными ароматами, пока ночная прохлада не заставляла их закрыться вновь. Улицы были вымощены камнем, который, когда его поверхность оказывалась влажной, сиял, как золото. Матросы рассказывали друг другу байки о таинственных развлечениях тамошних торговцев. Ходили слухи о напитках, обладающих удивительной силой, о гостиницах, где все помещения полны клеток с птицами, радующими глаз ярким оперением, и о трапезных, где прелестные девочки и мальчики разгоняют жару, обмахивая клиентов огромными опахалами. Однако, увы, «Коальтека» не может бросить якорь ни в одном из этих оживленных торговых портов, пока Мара со свитой не сойдет на берег залива между Хонсони и Суэто в укромной безлюдной бухте.

Законный груз «Коальтеки» будет доставлен в место назначения на обратном пути, и если даже черноризцы или шпионы Анасати усмотрят нечто подозрительное в отклонении судна от обычного курса… ну что ж, к этому времени властительница окажется уже далеко, в глубине чужой страны и, если богам будет угодно, вне пределов досягаемости…

Пятью днями позже отряд Акомы высадился на берег в местности столь мрачной, что она показалась Маре страшнее любого из ее ночных кошмаров. Площадка, куда доставили горстку «паломников», представляла собой полумесяц из синевато-серого, отшлифованного морем сланца. Бухту оживляли лишь тени пролетающих птиц. Целая стая кружилась над головами путников, когда Люджан с Марой на руках сходил на берег. Тоскливые крики крылатых созданий перекрывали завывание ветра и шум волн, разбивающихся о торчащие из воды рифы. Ветер переносил песчаную пыль через заросшие кустарником утесы, окружающие бухту. Высоко над их скалистыми гребнями виднелись — из-за удаленности также кажущиеся серовато-синими — плоские вершины предгорья, окаймленные по горизонту цепью гор, пики которых терялись в сумрачной толще туч. Горный хребет с отвесными гладкими склонами оказался неприступной крепостью для цурани, в прежние времена затевавших военные походы на Турил. Раз за разом войска Империи предпринимали попытку вторжения в эти негостеприимные края — и все кончалось тем, что их отбрасывали назад свирепые нагие дикари с боевой раскраской кожи, вооруженные лишь мечами.

Приземистый проводник с лицом морщинистым, как кожура сушеного плода, остановился перед Марой и тихо произнес:

— Госпожа, тебе следовало бы приказать своим людям не стоять на открытом месте. Здесь они. уж очень на виду.

— Мне придется объяснить им причину, — возразила Мара. — Они уважаемые воины и вряд ли захотят прятаться и таиться, как воры, — тем более здесь, где и жилья-то никакого нет, даже рыбачьих лачуг не видно.

Проводник облизнул промежуток, где у него не хватало двух передних зубов, переступил с ноги на ногу, а затем быстро поклонился:

— Госпожа, мир между Империей и Турилом очень ненадежен. Только назначенные послы и торговцы, имеющие лицензию, могут пересекать границу, и только в отведенных для этого местах. Если твоих людей заметят в пределах двух дней пути от берега, вас сочтут за шпионов.

Какие бы способы наказания шпионов ни были в ходу на землях Турила, выражение лица проводника красноречиво свидетельствовало, что ничего приятного такое будущее не сулит.

Зная, что ее собственный народ использовал пленных воинов Турила для жестоких игр на Имперской Арене, Мара больше не возражала против мер предосторожности. Она жестом подозвала Люджана поближе к себе и сказала ему на ухо:

— Военачальник, у нас возникла острая потребность в таких знаниях, которые ты приобрел в бытность свою серым воином: как сохранить наше присутствие в тайне, до тех пор пока мы не проникнем в глубь страны?

Люджан ухмыльнулся:

— Ах, госпожа, но тогда тебе станут известны последние из моих хитростей! Если ты узнаешь, как доблестные воины умеют бесшумно подкрадываться и проползать тайком… разве ты когда-нибудь доверишь им охрану своих драгоценностей?

— Тем не менее я рискну доверить им это, если наша миссия будет успешно завершена, — ответила Мара с мрачным юмором. В первый раз она ощутила привкус трудностей, ожидающих ее на этих чужих берегах.

В последующие дни Мара не раз вспоминала поход через земли Цурануани перед ее первым замужеством. В тот раз ее целью было заключение союза с королевой чо-джайнов. Теперь, как и тогда, она ночевала в жалких укрытиях на голой земле, с ничтожно малой свитой. В том путешествии она проделала часть пути пешком, когда тропа оказывалась непроходимой для носилок с пассажиром. Тогда тоже приходилось спешить и продвигаться под покровом ночи, так как путь лежал через земли враждебных властителей.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});