Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники, 1972–1977 - Аркадий Стругацкий

5. По поводу театра ничего не слыхать.

Вот всё пока. Как Андрюшка?

Привет твоим. Обнимаю, жму. Арк.

Письмо Бориса брату, 11 сентября 1976, Л. — М.

Дорогой Аркаша!

Получил твое письмо. Новостей и впрямь почти нет.

Вышел сигнал детгизовского сборника («Незримый мост»). Обещают в октябре тираж и предупреждают, что почти целиком он пойдет в Москву. Так что ты там заранее прими меры, если хочешь закупить сборник «в количестве», как говорят нынешние филателисты.

Звонил Андрей Островский из «Авроры». Мягко, но весьма настойчиво напомнил, что мы должны журналу 500 р. Я что-то там ему блеял, договорились на том, что в январе мы ему представим «нашу новую небольшую вещицу, которую мы пишем сейчас для Детгиза». Надо что-то делать, брат! Деньги-то возвращать неохота!

С моим Андрюшкой дело тоже пока все еще неясно: возникла какая-то заминка с финансированием темы, по которой его должны были нанять. Нервы мои! Ох!

Через неделю Адка поедет в отпуск, так что если захотим встречаться, то лучше было бы в Л-де. Правда, мама что-то неважно себя чувствует, но я полагаю, что это скорее нервное (в связи с Андрюшкой и повышенной смертностью среди ее старых друзей).

Звонила Ирена. Никаких особых новостей не сообщила (кроме того, что кто-то там хочет ставить ПнО на телевидении), но снова просила не давать разрешение на перевод зМЛдКС впредь до. Правда, она сказала, что этот вопрос вряд ли возникнет раньше, чем повесть будет целиком опубликована.

Вот, пожалуй, и все мои новостя.

Обнимаю, твой [подпись]

P. S. Ленке и Машке — поцелуи!

Тарковский и в деревне не забывает о «Сталкере».

Из: Тарковский А. Мартиролог

<…>

14 сентября 1976

Надо написать письма. Не забыть:

Стругацкому: (Первая сцена с Женой. Скандал. Он обещал не ходить в Зону. Идет потихоньку). <…>

Письмо Аркадия брату, 17 сентября 1976, М. — Л.

Дорогой Борик.

Есть некоторые ньюзы.

1. Позавчера встретился с директором и главредом «Таллинфильма», подписал бланки договора на ДоУ. В начале октября приедет наш режиссер, вступим в первичные переговоры. Таллинцы рассказывали, что когда утверждался их план в Госкино, Даль Орлов скорчил было рожу, но возражать против нас не стал.

2. Вернувшись домой, отыскал сценарий ДоУ. Это действительно вариант, когда инспектор вызван заранее. Мне НЕ понравился. Ощущается какая-то нецельность. Зачем там Брюн? И вообще. Впрочем, для первого варианта, вероятно, сойдет. И как отправная точка — тоже. Побеседую с режиссером, будет виднее.

3. Таллинцы предложили принять участие в конкурсе на лучший сценарий о современности, просят фантастику. Мне пришло в голову: а что если зМЛдКС? К сожалению, не догадался спросить у них, можно ли инсценировки. Но подумать стоит. Срок подачи — 25 мая. Премия 4,5, с обязательством постановки за 6.

4. Ганичев, наконец, откликнулся на ВААПовское послание. Глупейшая и длинная отписка. Я взялся в ответ на нее составить меморандум для ВААПа и сделал это. Отношу в понедельник 20-го.

5. Андрея всё нет и нет. Ходят слухи, что он вообще снимать начнет только с января. Точно никто ничего не знает.

6. В Детгизе занялись нами. ДоУ не идет. ПиП — тоже, поскольку вышел в Ленинграде. Предлагают сказку из «Мира приключений» — но под нашими фамилиями. Я сказал: не знаю, это от Бориса зависит. Думай. М. б., попробуем переработать, если тебе стыдно?

7. Насчет 500 руб. «Авроры». Я эти деньги отдавать не собираюсь ни при каких обстоятельствах. Договор был? Был. Материал представлен? Представлен. Доброкачественный? Доброкачественный. (См. публикацию в З-С.) Чья инициатива не печатать в «Авроре»? Наша? Нет. Пусть расторгают договор с оставлением за нами аванса по статье 1 договора (три года прошли), по статье 8 (ни одно условие нами не нарушено) и прочая белиберда. Конечно, я понимаю, что ссориться с Островским ни к чему. Но и он пусть не ссорится с нами. Грубо говоря, если он хочет новую вещь — пусть заключает новый договор. И пусть не воображает, что мы что-то должны «Авроре».

Вот пока всё. Жму, целую, твой Арк.

Привет Адке и Росшеперу. Жалко парня. Но не надо быть мудаком, не надо раскисать. Впрочем, не только ему.

«Я взялся в ответ на нее составить меморандум для ВААПа и сделал это», — пишет АН. Он, изучив письмо, посланное директором «Молодой гвардии» в ВААП, составляет подробную записку, в которой перечисляет все неточности и передержки, изложенные директором. Копия этого меморандума сохранилась.

Из архива. Письмо от АНа в МГ

НА ВАШ Д/89 от 3 сент. 1976 г.

Тов. ГАНИЧЕВУ.

В письме от 15 октября 1973 года, адресованном Вам лично и на которое Вы ссылаетесь, Стругацкие действительно возмущаются тем, что с ними не заключают договора, но отнюдь не обещают внести в повесть («Пикник на обочине») требуемые редакцией исправления, а напротив, напоминают Вам, что еще в мае 1973 года провели по указанию редакции значительную работу по правке сборника и что правка эта полностью удовлетворила редакцию. Авторами было принято тогда 87 замечаний редакции. Кстати, на это письмо Вы так Стругацким и не ответили.

Далее, Вы указываете на то, что отказываться от заключения договора на этом этапе (т. е. в октябре 1973 года) было неправильно. Тем не менее для заключения этого договора со Стругацкими Вам понадобился целый год (с октября 1973 по октябрь 1974 года), и на протяжении этого года издательство ни словом не обмолвилось о том, что у него вновь появились какие-либо претензии к повести «Пикник на обочине». Претензии были к повести «Отель „У погибшего альпиниста“», замену которой какой-либо иной повестью заведующий редакцией Медведев поставил условием для заключения договора. После некоторых колебаний Стругацкие согласились на эту замену, и редакция избрала для замены повесть «Трудно быть богом» (см. письма Стругацких в редакцию от 28 ноября 1974 года). Претензии к повести «Пикник на обочине» возникли у Медведева лишь в середине мая 1975 года (см. письмо Стругацких к Медведеву от 5 июня 1975 г.), т. е. через целых семь месяцев после заключения договора, и были сообщены Стругацким лишь в начале июля 1975 года, т. е. еще спустя месяц (см. письмо редакции авторам от 8 июля 1975 года). Таким образом, Ваша ссылка на то, что авторы должны были представить рукопись в «окончательном» виде в срок представления, указанный в договоре (15 ноября 1974 года), явно несостоятельна. Далее, то обстоятельство, что заключение договора со Стругацкими не сопровождалось одновременно формальным одобрением включенных в договорный объем произведений, не может иметь никакого отношения к проблеме «готовности» этих произведений. Во-первых, претензии к повести «Пикник на обочине» появились у редакции, как уже было уже сказано, лишь через семь месяцев после заключения договора, а при переговорах о договоре о них не было никаких упоминаний. Мало того, когда Стругацкие дали согласие на замену повести «Отель „У погибшего альпиниста“», Медведев дал им честное слово, что впредь не будет иметь к сборнику (т. е. и к повести «Пикник на обочине») больше никаких претензий. Во-вторых, что тоже уже упоминалось, в мае 1973 года редакция была полностью удовлетворена состоянием повести и уже тогда считала ее «готовой».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});